Страница 137 из 172
Прижав руку к разорванному животу, она осторожно обошла залы в поисках выхода. Но его не было. В некотором смысле, это было хорошо, если ей удастся реализовать тот план, который начинал формироваться в ее голове. Но в некотором смысле и нет, ибо успех зависел от того, узнает ли кто-нибудь о ней, найдет ли ее.
Вернулась боль, и она ощутила, что ее рука вновь стала влажной. Она все еще жила, но у нее не было времени. Не в этом израненном теле.
Джейк пробралась сквозь кристаллы, оставляя за собой капли пурпурной жидкости. В конце концов, она добралась до относительно плоской стены и провела по ней рукой. В ее голове вспыхнули воспоминания о Темлаа и Савассана, касавшихся кристаллов в точном порядке — ара’дор, совершенное соотношение. Соотношение, которое можно было найти в строении раковины или руки, найти вновь и вновь на всех мирах, которые открывали протоссы. Подобная схема открывала закрытые прежде двери. Позволит ли она ей создать дверь там, где ее не существовало ранее?
Джейк сморщилась от боли, но ожесточенно прижала к стене чистую руку. Она ощущала оставшиеся в стенах энергии, ощущала их, словно покалывание на коже. Единица к одной целой шести десятым, каждый отпечаток касался другого, создавалая прекрасную, но невидимую спираль на двери. Затем она нарисовала прямоугольные контуры «двери», которую надеялась создать, вновь стараясь отмерить соотношение настолько тщательно, насколько могла. Она убрала руку и стала ждать.
Кокон и существо, сокрытое в нем, принадлежали зел-нага. И каким-то образом оно вспомнило. Каким-то образом оно узнало это вечное соотношение. Перед глазами Джейка спираль, созданная ее рукой, до сих пор невидимая, начала светиться. Затем неожиданно вспыхнул свет, и Джейк осознала, что вглядывается в темные глубины коридора.
«Пожалуйста», — прошептала она, сама не зная кому — кокону, душам тех, чьи воспоминания она хранила, неизвестному протоссу, который однажды обнаружит этот коридор. Джейк оглянулась вокруг и нашла маленький кристалл, который смогла с легкостью отломать. Держа в руке сияющий источник фиолетово-зеленого освещения, она двинулась вперед, следуя по коридору, пока тот не закончился. На стене она повторила свои действия. Вновь засияла и вспыхнула спираль, и вновь дверной проем, созданный лишь энергиями этого места и знанием о важности ара’дор для зел-нага, открылся для нее. Она ступила в коридор и обернулась. Как закрыть дверь? Или вернее, как заставить ее появиться вновь? Согнувшись, она изобразила ара’дор на пустом месте и отступила. И действительно, стена вновь появилась. Она должна была оставить сообщение, и притом зашифровать его. В конечном итоге, существовала вероятность, что это место найдет и враг.
Джейк повернулась к стене напротив дверного проема, обмакнула длинный палец в собственной крови и начала писать.
«Братья и сестры, пришедшие столь далеко — внутри хранится тайна. Чтобы войти, думайте как Странники Издалека. Думайте о совершенстве».
Она пошатнулась и зажмурилась. Вдали от сердца храма и его энергий состояние раны ухудшалось. Ее охватил приступ страха — возможно, она уже слишком сильно замешкалась. Она открыла дверь, вновь закрыла ее за собой и поспешила назад, к внутреннему залу так быстро, как только могла.
Она почти упала, едва достигнув его. Она ощутила приступ головокружения, затуманивающий сознание и успокаивающий, и решительно поборола его. Не сейчас. Только не сейчас.
Всплеск энергии при прорыве подобного кокона превратил Бхекар Ро, суровый мир, в цветущие поля на многие километры вокруг. Возможно, то, что осталось здесь от него, поможет Джейку осуществить желаемое. А Хранитель лучше любого другого протосса понимала, как использовать чьи-то мысли.
Она даже не могла добраться до корабля. Ей придется сделать это здесь. Тело приняло решение за нее. Ноги подкосились, и она тяжело упала. Одной рукой она схватилась за ближайший кристалл, впитывая в себя силу его — и всего храма целиком.
Жизненная энергия была столь же реальна, как и любая другая. Она знала это. И сейчас умышленно вытягивала ее из своего несчастного истерзанного тела, формируя из нее нить, желая прожить достаточно долго, чтобы остановить время в этом месте, исполненной глубокой силы. Она обвила сияющую золотистую струну своей жизни вокруг кристалла. В нужное время, если все пойдет так, как она надеялась, нить будет найдена и взята кем-то другим — кем-то, кому она сможет передать жизненно важную информацию, которой обладала.
Вопреки наполнившим ее организм до отказа эмоциям, — наследию первобытных протоссов, которые яростно истребляли друг друга тысячелетия назад — Джейк привела мысли в порядок и сосредоточилась на кайдаринском кристалле. Он был теплым там, где его касалась рука, и она почувствовала, как от него исходит легкое покалывание.
«Я сделала все, что могла. Мне остается лишь надеяться, что этого было достаточно».
Она закрыла глаза. Последним, что она увидела, была капля крови, стекающая по ее руке. Готовая упасть, она повисла на кончике пальца.
Глава 11
— Я помню эту каплю крови, — тихо пробормотал Джейк. Он видел израненное тело Замары и, подвластный какому-то глубокому желанию выразить сострадание даже мертвому телу, потянулся, чтобы коснуться ее руки. Капля крови оставалась столь же совершенной формы, как если бы была вырезана из пурпурного камня, а затем неожиданно утратила целостность и растеклась по его ладони — влажная и свежая, словно только что пролившаяся.
Таким образом, Зератул увидел обе версии одного и того же события — Замары и Джейка, так как оба они вспомнили момент соединения. Джейк ничего не чувствовал — ни собственной паники, ни боли, ни изумления, ни ощущения ничтожности. Зератул, определенно, сейчас внимательно наблюдал за ним.
— Это чудо, — в конце концов, сказал он. — Что ты сумел расшифровать подсказку, оставленную Замарой. Немногие сумели бы думать так, как ты. Немногие даже среди моего народа, не говоря уже о твоем.
Джейк пожал плечами, ощущая себя неуютно от подобной похвалы.
— Имеет значение только то, что я сделал это.
— И ты продолжаешь сотрудничать, даже вопреки тому, что совершенное Замарой стоило жизни многим из тех, кто был тебе дорог. И в конечном итоге, может стоить тебе собственной жизни.
— Ну, вероятность того, что подобное не случится, зависит от того, выслушаешь ли ты Замару.
Зератул сузил глаза, и Джейк мгновенно задержал дыхание. Он действительно сказал это? Разумеется, он именно это и имел в виду, но обычно он не выражался столь… резко. Скорее, так могла бы выразиться Розмари. Но, вопреки красоте этого места и всем тем отрицательным ионам, которые, по заверению Замары, заряжали здешний воздух, его состояние лишь ухудшалось, и он знал это. Головные боли теперь почти что не прекращались — тупые, пульсирующие боли, которые лишали его сдержанности и делали острым на язык тогда, когда не превращались в раскаленные гвозди агонии, делавшие любое движение невозможным. Тогда он мог лишь держаться за голову и стонать. Но даже так, он отчаянно надеялся, что не разрушил все одним своим замечанием.
Внезапно Зератул рассмеялся. Это был сухой, но в то же время теплый звук, который словно обхватывал его, успокаивая и каким-то образом принося облегчение даже от боли.
— Действительно, ты напоминаешь мне Рейнора. Как и ты, он был другом нашему народу.
Его глаза неожиданно вспыхнули, и Джейк ощутил, что под тяжелым покровом скорби и чувства вины темного тамплиера все еще теплилась искра, которую можно быть разжечь в пламя.
— Он думал, что я своего рода рассказчик. Тот, кто говорит загадками; учитель, который учит, задавая вопросы и уговаривая отвечать на них. Я… до некоторого момента не любил ни учить, ни рассказывать истории, ни говорить загадками. Вы двое разделили со мной историю глубокого благородства нашей расы — и совершенно иного вида. Все же, я чувствую, что тебе, Замара, еще многим стоит поделиться. Например, сказать, кто преследовал тебя.