Страница 133 из 172
Розмари зажмурилась, когда на нее снизошло понимание.
— Эй… Ты здесь. Значит, тебя отпустили. Почему?
— Мне помогли очистить организм от «Солнечной капли», — сказал Вартанил. — Многие протоссы проводили время со мной, касаясь своими разумами, и успокоили меня через Кхалу, когда я оказался способен на это. У тебя, Розмари Дал, были лишь Джейкоб и Замара, чтобы помочь. Ты поистине сильна.
Розмари была сильной, и она сознавала это, и сознавала вовсе не самовлюбленно. Она всегда едва ли не жестоко оценивала свои сильные и слабые стороны. Правдивое понимание того и другого было просто разумным. Но каким-то образом похвала Вартанила заставила ее ощутить себя неуютно.
— Ну, может быть, это не так уж сильно ударило по мне, — сказала она. — Впрочем, я рада, что с тобой все хорошо. Они поверили тебе? Насчет Джейка и Замары?
Он кивнул.
— Как только я был очищен от наркотика, Вершитель Селендис сама поговорила со мной.
Его мысленный голос был окрашен благоговением.
— Она поговорила также и с остальными. Все мы подтвердили твои слова. Она верит нам.
Терпение Розмари, натянутое до предела, лопнуло.
— Тогда где, черт возьми, ее носит? Почему я все еще в этой треклятой тюрьме?
— Это не тюрьма.
— Там, откуда я пришла, любое место, откуда нельзя выйти по собственному желанию, называется тюрьмой, — бросила в ответ Розмари.
— Селендис — Вершитель. На ней лежит огромная ответственность. Когда мы соединились в Кхале, я ощутил долю ее тревоги — из-за Джейка, из-за Улрезажа, из-за оставленных на Айуре протоссов. Прежде чем принимать решение, она многое обязана взвесить и обдумать.
Розмари повернулась к нему. У нее возникло ощущение, что он был моложе многих других протоссов, которых она встречала, хоть она и не могла объяснить, почему сочла так.
— Вартанил… Джейк болен. Серьезно болен. Присутствие Замары убивает его. А если он умрет, вместе с ним умрет и она, и вся та информация, которую вы, протоссы, считаете столь ценной. Это должно быть наивысшим приоритетом для твоего народа.
Вартанил занервничал, подтверждая теорию Розмари о том, что он моложе других. Она никогда не видела, чтобы другие протоссы выражали беспокойство. Казалось, они не тратят впустую ни одно лишнее движение.
— Когда я был освобождён, — сказал Вартанил, — они сказали, что я свободен идти куда захочу. Я пришёл сюда. К тебе. Я хотел, чтобы ты как можно скорее узнала, что происходит. И… я хочу поклясться служить тебе.
— Что? Служить мне? — она в недоумении уставилась на него.
Он усердно закивал.
— Тебе, Джейкобу и Замаре. Алзадар верил в вас. И, я боюсь, он отдал жизнь за эту веру.
Розмари подумала о той бойне, которая разворачивалась на покинутом ею Айуре, и разделила страх Вартанила. Любой, кто не сумел пройти сквозь врата, скорее всего, погиб. Она была более чем уверена, что Джейк сумел выбраться, — стражи сказали, что кто-то был перенаправлен — но у нее встал комок в горле при мысли о том, что, возможно, для него было уже слишком поздно, слишком поздно даже в тот момент, когда она лишь ступила на Шакурас.
— Алзадар принял решение остаться, — сказала она и прочистила горло. — Он помог, выиграв для нас время.
— И он погиб по своей воле, тамплиер до последней секунды своей жизни. Розмари Дал, я — не тамплиер. Я происхожу из рода Фуринакс и состою в касте кхалаи. До того как пришли зерги, я был ремесленником. Я вырезал предметы из дерева. Я гордился и горжусь своими умениями, но я глубоко сожалею, что не обучен воинскому делу, чтобы лучше служить тебе сейчас. Но я сделаю все, что смогу.
Да, он, действительно, был молод и обладал той ужасающей серьезностью, которая свойственна лишь молодым. И все же, это было странным образом трогательно. Розмари повидала достаточно поклонников, но обычно всем им от нее было что-то нужно. Это «что-то» разнилось, — деньги, положение или нечто более интимное — но история никогда не менялась. Но этот протосс… Его мысли были, пожалуй, чистейшими изо всех, что она когда-то знала. Она слегка поежилась, ощущая себя неуютно от подобной лести, и решила, что раз уж та, скорее всего, относится не к ней самой, а к Джейку, и еще больше — Замаре, она переживет это.
— Ну… Спасибо.
Он улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ. Они стояли, сохраняя молчание, а затем Розмари спросила:
— Так ты, значит… просто собираешься составить мне компанию?
— Да — до тех пор, пока мы не отправимся на поиски Джейкоба и Замары.
Она недостаточно хорошо умела фильтровать свои мысли, и он повесил голову.
— Мое общество тебе неприятно?
— Нет, дело не в этом, просто… Я готова идти. Что-то делать. Ты имеешь какое-нибудь представление о том, когда Селендис примет решение?
— Я уже приняла его, — мысль появилась прежде, чем открылась дверь, и вошла Вершитель. Она была столь же полна самообладания и самоконтроля, как и раньше. Розмари распрямила плечи и уверенным взглядом посмотрела на протосса.
— И каково оно?
Селендис наклонила голову и вернула взгляд Розмари.
— Протоссы, которые сопровождали тебя, подтвердили твои слова в Кхале. Даже те, кому ты не слишком нравилась.
Это замечание задумывалось как своего рода выговор, но возымело противоположный эффект. Розмари немедленно усмехнулась. Она привыкла не нравиться, и почему-то это дало ей надежду.
— Ну, это хорошо. Так когда мы выдвигаемся?
— Яеще не знаю, станем ли мы выдвигаться в путь вообще. Мы должны убедить Артаниса и остальных старейшин, что эта миссия стоит того, стоит риска.
Розмари думала, что все, что ей требуется, — склонить на свою сторону эту женщину. Но, судя по всему, убедить Селендис оказалось лишь первым шагом. Из бог знает скольких.
— Сожалею, если у тебя сложилось подобное впечатление, — сказала Селендис, отвечая на незаданный вопрос. — Окончательное решение такого рода вопросов зависит далеко не только от меня.
— Хватит уже! — крикнула Розмари. — Дай мне высказать свои мысли вслух вместо того, чтобы вторгаться и читать их!
— Приношу извинения, — неожиданно ответила Вершитель. — Я не привыкла к тому, что не могу спокойно просматривать поверхностные мысли. Мне не стоит вновь вторгаться без приглашения, разве только не встанет вопрос крайней необходимости.
— Ну… хорошо. Спасибо.
По крайней мере, это было уже что-то. Розмари собралась.
— Я… рада, что ты веришь мне.
Вартанил, который, в отличие от нее, не испытывал моральных терзаний оттого, что его «поверхностные мысли» немедленно прочитывались, был в восторге.
— Я попросила аудиенции, — продолжила Селендис. — Есть надежда, что они предоставят ее.
— Я могу выйти отсюда?
— Они предпочли бы, чтобы ты осталась здесь, в качестве гостя, пока не придет время для аудиенции.
— Я заключенный, а не гость.
— Если ты предпочитаешь такой взгляд, это твое право.
А Розмари-то думала, что ее доводит до бешенства Замара. Эта неумолимая протосс в изящных доспехах, со своей гордой осанкой и немигающим взглядом, похоже, раздражала ее еще больше.
— Разве ты не понимаешь, что тут происходит? Пока вы там соблюдаете протоколы, Джейк, возможно, умирает — а, возможно, уже умер! И Замара вместо со своей драгоценной тайной вместе с ним. Вас это совершенно не волнует? Вот что случилось с протоссами? Вы все превратились в кучку проклятых бюрократов?
— Розмари! — воскликнул Вартанил лишь для нее одной. — Она Вершитель! Ты не должна выказывать подобное неуважение!
— Она, как и все остальные, не должна выказывать подобное неуважение к Замаре и Джейку, — подумала в ответ Розмари.
В течение одной бесконечно напряженной минуты Селендис не отвечала. Она оставалась молчаливой и неподвижной, ничем не выдавая Розмари своих мыслей. Через некоторое время Розмари шевельнулась. Собиралась ли Вершитель вообще что-нибудь сказать?
— Четыре года назад я жила в прекрасном, цветущем и безопасном мире. Тассадар был Вершителем тамплиеров, а я — его связным с Артанисом. У нас царили порядок и гармония, и господствовала система, которая поддерживала каждого и находила для него то место, где его или ее таланты, умения и характер лучше всего послужили бы целому. Темные тамплиеры были для нас не более, чем частицей нашего прошлого, опухолью, решительно вырезанной ради того, чтобы защитить все то, что имеет значение для протоссов. Наша культура процветала. Мы были счастливы и находились в блаженном неведении.