Страница 117 из 172
— Это наши братья, которых мы приветствуем дома, — сказал он. — Мы поможем им избавиться от тисков этой… «Солнечной капли»… и так же расспросим их. Как только они поделятся информацией, мы с радостью примем их в общество протоссов.
Она ничего не могла поделать с собой. Мысль — «а что будет со мной»? — уже была сформирована и прочитана.
— Этого мы не знаем, — сказал Туравис. — Все зависит от того, что решит Вершитель.
По мере того как Розмари и небольшая группа беженцев шли по мягкому голубому песку к сияющему кораблю, ожидавшему их, Розмари мрачно подумала, что слово “вершител” невольно навевает мысли о палачах.
Глава 2
Джейк побежал к туманному вихрю, клубившемуся в центре врат искривления, и, вопреки собственным инстинктам, не замедлил бег, прыгнув внутрь. Неожиданно стало очень темно, а затем — очень ярко и очень холодно. Почва под его ногами стала скользкой, и он поскользнулся.
Джейк попытался перевернуться. Ему бы это удалось, если бы поверхность, на которой он попытался совершить означенный маневр, не была ледяной. Так что он тяжело ударился о лед и прокатился словно с горки, завершив путь в снежном сугробе.
Я полагал, на Шакурасе пустыни, — с возмущением подумал он для Замары, поднимаясь на ноги и барахтаясь в сугробе, доходившем ему до бедер вместо того, чтобы вновь пытаться встать на льду.
Так и есть, — последовал раздражающе невозмутимый ответ. — Мы не на Шакурасе.
Ударил порыв пронзительного ветра, и Джейка охватила дрожь. Когда он бежал к вратам, то весь покрылся потом от влажной жары айурского климата, напряжения и, конечно, нервов, и теперь ощущал, как пропитанная влагой одежда буквально примерзала к коже. Он крепко обхватил себя руками. Тогда где мы, черт побери, находимся, что пошло не так, и что мы будем делать теперь?
Джейк прищурился от яркого солнечного света, отражающегося от снега, и огляделся. Все, что он разглядел в этом арктическом пейзаже, — снег, один сплошной снег и несколько разнообразных штук, похожих на айсберги, разбросанные тут и там. Врата были единственным свидетельством того, что в этом месте когда-то побывал кто-то, обладающий развитым интеллектом.
— Мне неизвестно, где мы находимся, и это не имеет значения. Ибо у меня есть, как вы, люди, выражаетесь, “догадки” относительно того, что случилось.
Замара попросила передать ему контроль над телом на некоторое время, и он повиновался, с восторгом наблюдая в тишине, как она перемещает его ноги по скользкой поверхности и поднимает его руки, чтобы коснуться мягко сияющей поверхности врат. Джейк вновь изумился технологии зел-нага, и на короткое время забыл о холоде. Единение природы и науки, мысленной силы и вещей, которых он, простой человек, не мог понять… Это было чудесно.
Он почувствовал ее разочарование, и его охватила тревога.
— Что такое? Что не так?
— Мои опасения подтвердились, — ответила Замара. — Путь на Шакурас закрыт. Нас… Думаю, ты поймешь, если я скажу, что нас “заперли”.
— Заперли? За каким чертом им понадобилось бы запирать нас?
— Это мудрая мера предосторожности, хотя и доставившая нам неудобство. В последний раз, когда протоссы бежали на Шакурас с Айура, за ними последовали зерги. Лишь огромными усилиями расе протоссов вообще удалось тогда выжить, а шрамы от той битвы до сих пор не затянулись на поверхности планеты. Я думаю, что как только протоссы, охраняющие врата, поняли, что Розмари и те, кто ее сопровождал, пришли с Айура, они приказали закрыть врата Шакураса и перенаправили нас сюда. — Джейк ощутил намек на иронию. — Где бы это «сюда» ни было. Врата искривления — технология зел-нага, а не протоссов. У меня нет воспоминаний об этом месте. Я полагаю, что являюсь первым протоссом, увидевшим его.
Джейк был ученым, а тайны и открытия приводили его в восторг. В любое другое время он был бы так же заинтересован исследованием нового места, как и Замара. Но он замерзал, ему было страшно, а резкая боль в висках напомнила о близкой смерти.
— Но… Ты только что сказала, что полагаешь, Розмари и другим протоссам удалось пройти. Думаешь, они смогут убедить стражей открыть врата?
Джейк знал, что она тоже была обеспокоена, но при этих словах его окатило теплым и светлым чувством веселья.
— Если бы ты был протоссом, как бы ты отреагировал на Розмари?
— О, боже мой, — подумал он. — Ты права. Она, скорее всего, ударит кулаком первого же, кто встанет у нее на пути.
— Необязательно. Возможно, она будет желать этого, но она многому научилась. Она выработала сдержанность.
Неожиданно в голове Джейка возникло название, которое выбрали для себя сбитые с пути и введенные в заблуждение последователи Улрезажа: «Закаленные».
— В некотором смысле, да. Это вероятно. В любом случае, я думаю, что протоссы, в конечном итоге, согласятся допустить нас на Шакурас.
— В конечном итоге? Я не могу оставаться здесь так долго. Я не продержусь даже несколько лишних минут, если у меня не будет укрытия и пищи.
— Я знаю. Позволь мне подумать.
Он так и сделал, забирая обратно контроль над своим телом и двигаясь так быстро, как только осмеливался на скользкой поверхности, чтобы согреться. Обрезанные штаны, жилет без рукавов и легкая рубашка прекрасно подходили для душного влажного климата Айура и безжалостного солнца, но здесь его одежда совершенно не годилась.
— Я приняла решение. Пожалуйста, вновь дай мне свои руки.
Он снова наблюдал, как она подняла его руки к вратам и начала что-то делать — что-то, что называлось «программированием врат».
— Так что мы собираемся делать?
— Мы опять пройдем сквозь врата.
Он засмеялся, и смешок получился коротким и лающим. Он начинал терять чувствительность рук и лица.
— Мы не можем попасть на Шакурас, так куда же мы отправимся? Как мы найдем этих темных тамплиеров, до которых тебе необходимо добраться?
— Раз уж нам на данный момент недоступен путь на Шакурас, дом темных тамплиеров, то мы попросим помощи одного конкретного темного тамплиера, который, вполне возможно, не на Шакурасе.
— Кого же?
— Прелата Зератула.
Разум Джейка мгновенно заполнился сложными образами и воспоминаниями, ни одно из которых на данный момент он не мог полностью понять, но каждое из которых позволяло неплохо представить себе, каким был этот темный тамплиер. Он был отмечен печатью возраста и мудрости. И, хотя Джейк и знал, что протоссы Айура и темные тамплиеры принадлежали к одной и той же расе, были заметны некоторые внешние отличия. Протоссы, с которыми он подружился, имели кожу голубого или серого оттенка. Кожа Зератула была скорее фиолетовой, а вокруг глубоко посаженных глаз казалась совсем темной. Вдоль разнообразных складок цвет светлел до лилового, и это тоже отличало его от других протоссов. У Алзадара и Ладраникса кожа была почти гладкая, без наростов или складок, искажающих черты лица. Подбородок Зератула был длинным, тонким и имел цвет слоновой кости.
Были и другие отличия — отличия в ощущениях и восприятии, которые передала ему Замара. Протоссы Айура любили золотые, словно солнце, оттенки, но темный тамплиер, которого он видел мысленным взглядом, буквально утопал в тенях. Одну из рук Зератула обхватывал наруч, который показался Джейку знакомым. Он видел подобные наручи в действии, когда Ладраникс отсек кусок кристалла, который теперь хранился в одном из многочисленных нагрудных карманов Джейка. Этот предмет концентрировал псионную энергию и позволял тамплиерам пользоваться прекрасными, изящными и смертоносными пси-клинками. Наруч Зератула был темнее того, что носил Ладраникс, вокруг него извивались тени, и Джейк вовсе не был уверен, что это лишь плод воображения. Зератул носил тяжелые одежды мягкого темного цвета ржавчины, подбитые коричневым мехом. Джейк знал, что в соответствии с традициями темных тамплиеров, его пси-рецепторы были ритуально отсечены. Их остатки были собраны в короткий пучок. Из-за нанесения себе такого увечья темные тамплиеры теряли способность войти в Кхалу, даже если бы у них появилось такое желание. Это была печать непокорности, остававшаяся с ними на всю жизнь.