Страница 110 из 172
Он почувствовал, как внутри него с болью шевельнулась Замара. «Каждый раз, когда умирает протосс, его или ее воспоминания становятся моими собственными. Каждая нить — сияющая часть сложной ткани. Иногда с этим сложно справиться… Так многие одновременно и в одном месте».
Джейк почувствовал покорность — перед Хранителем, перед протоссами, перед всем, что было вокруг него. Черт возьми, они не собираются здесь умереть! Он ощутил, что Замара вернулась к своей задаче, несмотря на то, что он — а в действительности и все остальные — теперь понимал, что это лишь тщетная попытка. Тщетная попытка, похожая на ту, что предпринял Адун, стараясь укрыть темных тамплиеров, научить их тому, что они, возможно, никогда бы…
Адун.
Джейк ощутил, как по его спине пробежала дрожь.
— Замара… Ты сказала, что показывала мне все это по какой-то причине. История Адуна должна была стать иллюстрацией того, что протоссы в действительности один народ, а разделение произошло из-за страха и невежества.
— Да. Я веду тебя на Шакурас — мир, где обосновались темные тамплиеры после того, как столь бессердечно были изгнаны с Айура. Тебе было необходимо понять и это разделение, и попытку его исцеления.
— Нет, не только это! Разве ты не понимаешь? В конечном итоге, мы можем победить этого темного архонта! Мы можем сделать то, что сделали темные тамплиеры!
Он подумал о псионных штормах, высвобожденных темными тамплиерами, — яростных, неконтролируемых потоках энергий, которые пронеслись по поверхности Айура так давно, призываемые мысленной силой и уничтожающие все на своем пути.
— Джейкоб… Сила, которой обладали темные тамплиеры, неизвестна обычным протоссам. Те, Кто Все Выдержат — не темные тамплиеры.
— Как насчет Закаленных? «Солнечная капля», разумеется, использовалась, чтобы держать Закаленных в покорности, но, помимо того, она отрезала их от Кхалы, помнишь? Она изменила их личности. Переделала их. Что, если… Что, если именно этого добивался Улрезаж? Что, если он намеренно действовал так, чтобы лучше использовать их в своих экспериментах? Каким-то образом подготавливал их?
— …Подобное не приходило мне в голову. Я поговорю с Алзадаром. Если он позволит мне исследовать его разум…
Джейк с нетерпением ждал. Через несколько секунд Замара вновь возникла в его мыслях.
— Твоя теория верна. Химия мозга Алзадара изменена, постоянно или нет — мы не знаем. Я также поговорила с некоторыми другими, кто все еще сильно зависит от «Солнечной капли». Их химия изменена гораздо больше.
— Он раздувал их ненависть и страх к темным тамплиерам… и все это время пытался превратить Закаленных в них, — сказал Джейк.
— Похоже, именно так. Но они не обучены и не тренированы, а псионные штормы, которые так разорили Айур во времена Адуна, были неконтролируемы.
— Возможно ли… чтобы штормы направились именно к этой штуке сейчас? — спросил Джейк. — Целенаправленно или нет?
— Да. Да, это может сработать, но есть еще кое-что, что ты должен узнать, если хочешь научить Закаленных и Тех, Кто Все Выдержат подобному.
— У нас нет времени!
— Есть. Мы должны.
И прежде, чем он успел полностью осознать, что происходит, Замара уже разворачивала перед ним новую картину воспоминаний, в то время как она сама вместе с Розмари изо всех сил пыталась починить врата искривления.
Это было неправильно. Джейк знал это. Адун знал это, и тамплиеры знали это. И все же, как бы ни было это неправильно, лучше поступить так, чем знать, что под просачивающимся сквозь купол джунглей зеленым светом лежат бездыханные тела темных тамплиеров. По крайней мере, изгнанные темные тамплиеры оставались в живых.
Чувства гнева и сильнейшей обиды волнами расходились от собравшихся членов Конклава. Отчасти кК ним примешивались и чувства удовлетворения и облегчения: по крайней мере, еретики более не будут угрожать протоссам, отказываясь соединиться в Кхале. Джейк сурово смотрел, как десятки — сотни — ссылаемых протоссов медленно поднимались на пандус изогнутого блестящего корабля, который был последним из тех, что оставили Странники Издалека, покидая этот мир. Протоссам потребовались столетия, чтобы просто проникнуть внутрь корабля зел-нага, и он все еще таил в себе загадки. Корабль стал образцом для многих технологий протоссов, и это являлось доказательством того, насколько сильно верил в свою правоту Конклав, раз пожертвовал такой выгодой ради того, чтобы избавиться от темных тамплиеров.
Сейчас на борт поднималась Рашжагал. Она приподняла полы одежд, чтобы не споткнуться, а ее голова, как всегда, была высоко поднята. Джейк ощущал ее гордость, даже сейчас, даже несмотря на то, что она не была и никогда не будет в Кхале.
Рашжагал, мне так жаль, — передал Джейк ей, и только ей одной.
Она обернулась, чтобы посмотреть на него.
— Не стоит. Ты сделал все, что мог. Мы знаем это.
А затем…
— Адун! Мы совершенно однозначно запретили тебе присутствовать!
Джейк почувствовал мысли своего друга, столь же спокойные, сколь разъяренными были мысли Кортанула. Адун поднялся на платформу, где находились члены Конклава, и склонил голову в коротком поклоне.
— Я знаю, Судья. И все же, со всем уважением, я не подчинюсь. Эти люди доверяли мне. Мой долг убедиться в том, что они покинут нас в безопасности.
— Долг! Что знает о долге тамплиер, который намеренно обманывал Конклав! Ты оскверняешь само это слово!
Короткий поток беженцев замер. Каждый из темных тамплиеров смотрел на Кортанула и Адуна. Напряжение читалось в их телах и на их лицах. Стражники-тамплиеры двинулись вперед, но Джейк мысленно остановил их.
— Прошу тебя, Кортанул, отойди, — мягко сказал Адун. — Я прошу лишь позволить мне сопроводить их на корабль и увидеть, что они безопасно взлетят. Ничего более.
— Ты просишь слишком многого!
Джейк едва мог поверить в это, но судья, на голову ниже и обладающий значительно меньшей физической силой, буквально столкнул высшего тамплиера с платформы. Адун исполнил изящный переворот в воздухе и легко приземлился. Джейк ощутил волну беспокойства остальных членов Конклава из-за действий и мыслей Кортанула. Что бы ни сделал Адун, пусть даже нечто столь неправильное и болезненное, Конклав знал, что он верил в свою правоту, — точно так же, как Конклав верил, что приговор к изгнанию был правильным. Кортанул, охваченный яростью, зашел слишком далеко даже для Конклава.
— Не трожь его! — ворвалась в разум Джейка энергичная передача Рашжагал. Она была сильнее, чем он мог даже подумать, а он не считал, что недооценивает ее. — Он лишь показал нам лучшее, чего мы можем достичь! Он…
Кортанул, оказавшийся во власти столь безумного фанатизма, что остальные члены Конклава отшатнулись от него, резко обернулся к Рашжагал. Джейк увидел, как девушка споткнулась и упала на колени. И в тот же момент его окатило болью нескольких членов Конклава — темные тамплиеры ответили. Джейк передал приказ отступить и защищать Адуна и Конклав. Когда его тамплиеры отступили, члены Конклава, теперь убежденные, что их собственные жизни находится в такой же опасности, как и вся раса протоссов, атаковали. Джейк видел, как несколько темных тамплиеров упали, и заметил, что между ними начала распространяться паника. Необученные ментальным силам, они не могли противостоять объединенной мощи Конклава. Но они все еще были настоящей угрозой. Если, защищая себя, один из них, или более, вновь утратит контроль, то это, несомненно, создаст псионный шторм.
Адун, ничего не говоря, лишь бросился вперед с распростертыми руками, запрокинув голову назад и закрыв глаза. Лучистое голубое сияние исходило от его запястий, а затем все его тело оказалось заключенным в нем. Джейк уже видел это прежде. И даже сам проделывал такое. Но то, что случилось потом…
Сияние, распространяющееся словно дым, окружило цепочку паникующих темных тамплиеров, которые до этой вспышки насилия направлялись к кораблю. Теперь они бежали изо всех сил, и голубое облако опустилось и охватило их.