Страница 8 из 132
В сущности, по мере написания «Исследования истории» Тойнби постепенно менял свою позицию, и первые шесть томов гораздо выше оценивают христианство, чем последние, которые написаны, скорее, с позиций буддизма и индуизма. Во многих своих поздних работах он прямо склоняется к буддизму махаянского толка.
Хотя Тойнби действительно часто ссылается на Ветхий и Новый Заветы и оценивает их высоко, он далек от того, чтобы относиться к ним как к богодухновенному и непогрешимому Слову Божьему. Священное Писание для него в такой же степени откровение Бога, как «священные писания» других высших религий. Тойнби не рассматривает Библию как единственное надежное откровение, данное о Себе Богом человеку. Библия для него — лишь один из способов поиска человеком Бога. Отсюда и часто встречающееся на страницах «Исследования истории» отношение к Библии как к собранию «сирийских» мифов и фольклора наряду со значительными и полезными историческими данными.
Неизбежным образом подобное отношение к христианству и Священному Писанию в сильной степени повлияло на религиозную мысль Тойнби. По сути, он отрицает библейское учение о всемогуществе Бога, креационизм и ортодоксальный взгляд на первородный грех. На место этих основополагающих ортодоксальных положений он ставит эволюционную концепцию реальности в целом и человека в частности.
Таким образом, отрицая всеобщую греховность человечества, Тойнби не удается понять библейское учение об искуплении. Христос для него — лишь благородная личность, изрекающая возвышенные поучения. Идея же об искуплении грехов человечества Крестной Смертью на Голгофе остается совершенно непонятой. Весь смысл христианства в его сотериологических аспектах полностью ускользнул от внимания историка. Тойнби проповедует обычное либеральное восхищение Христом как Великим Учителем или одним из Великих Учителей, но совершенно отрицает, что Он — Сын Божий, пошедший на Крест ради спасения людей.
Крест для Тойнби — величественный символ страданий Христа, а Сам Христос становится примером «ухода-и-возврата» в его исторической схеме. Однако здесь нет места идее телесного воскресения в библейском смысле слова, и возвращение Христа из могилы предстает лишь как приход Его духа ученикам вместе с передавшимся им воодушевлением, сделавшим их способными распространять учение своего Учителя.
Подобным же образом Тойнби часто упоминает Церковь и использует это слово в качестве одного из основных элементов своей исторической схемы. Но опять-таки его концепция Церкви весьма далека от библейского взгляда на данный вопрос. Христианская Церковь для Тойнби — не созданный Богом, освященный и непрерывный во времени организм, включающий в себя избранных всех эпох, но, скорее, человеческий институт, возникший из лона эллинской цивилизации и послуживший возникновению цивилизации западной. Очевидным образом, тойнбианский взгляд на Церковь далек и от того, чему учил Августин Блаженный в своей книге «О Граде Божием». Для Тойнби Церковь (или, как он чаще пишет, церковь, со строчной буквы), скорее, институт, необходимый для возникновения и сохранения цивилизаций, а не Царство Божие на земле в библейском смысле.
Наконец, Тойнби не разделяет библейскую эсхатологию. Цивилизации приходят и уходят, рождаются и умирают в соответствии с его теорией «вызова-и-ответа», и поскольку падение цивилизации может привести (а возможно, и приведет) к катастрофическим последствиям, то история не имеет цели. История не имеет конечной цели, и, следовательно, исторический процесс не может закончиться вторым пришествием Иисуса Христа в силе и славе.
Для Тойнби, как и для Гегеля, Маркса, Шпенглера и сторонников концепции «истории как процесса» в целом, конечный смысл истории может быть найден только в рамках самого исторического процесса. Хотя Тойнби усиленно пытался избежать тех ловушек, которые встречались на пути Гегеля, Маркса и Шпенглера, его попытки закончились в конечном итоге неудачей, поскольку он отказывался видеть, что лишь один всемогущий Бог способен придать смысл Своему созданию и всей истории, Творцом которой является. Всякая попытка найти смысл в истории до того, как она завершилась, заканчивается неудачей.
В заключение хотелось бы сказать несколько слов о том, каким Тойнби видел будущее всего человечества. В своих поздних работах историк все чаще обращался к современным социальным проблемам, пытаясь найти выход из глубоких внутренних противоречий западной цивилизации и конфликта между Западом и странами «третьего мира». По мысли Тойнби, необходимы духовное обновление, отказ от абсолютизации материальных ценностей и меркантилистской философии, возрождение гармонии между человеком и природой. На экономическом уровне основным требованием должно быть равенство и ограничение человеческой алчности. Ради сохранения человеческого достоинства Тойнби считает неизбежным принятие социалистического способа управления экономическими делами человечества. Однако, имея в виду опыт построения социализма в России, Китае и некоторых других странах мира и те крайности, которые были связаны с подавлением духовной свободы личности в этих странах, Тойнби говорит о том, что в будущем этого необходимо во что бы то ни стало избегать. В его картине будущего содержится ответ как сторонникам насильственного построения «земного рая», так и современным глобалистам, пытающимся навязать всему миру единую систему ценностей. «Моя надежда на двадцать первый век в том, что он увидит установление глобального гуманистического общества, которое будет социалистическим на экономическом уровне и свободомыслящим на духовном уровне. Экономическая свобода для одного человека или общества часто влечет за собой порабощение для других, но у духовной свободы нет таких отрицательных черт. Каждый может быть духовно свободен, не покушаясь на свободу другого. Само собой, широко распространившаяся духовная свобода означает взаимное обогащение, а не обеднение».{23}
Будущее покажет, насколько справедливы прогнозы профессора Тойнби.и насколько хорошим он был пророком. Нам же остается, руководствуясь начертанной им лоцией, стараться вывести к берегу тонущий корабль современной цивилизации, на котором, как на Ноевом ковчеге, и западная, и русская, и исламская, и китайская цивилизации неразрывно связаны одной общей судьбой, и всегда помнить о том, с какой легкостью все они могут пополнить ряды уже навсегда бесследно исчезнувших цивилизаций Шумера, Египта, Вавилона и многих, многих других.
Наконец, несколько слов о принципах издания. В основу настоящего трехтомника положен перевод сокращенной версии фундаментального труда А. Дж. Тойнби, выполненной Д. Ч. Сомервеллом. Все примечания, отмеченные астериксом, принадлежат Тойнби и Сомервеллу и помещены внизу страницы. Все примечания переводчика, отмеченные арабскими цифрами, помещены в конце каждой части. Таблицы, иллюстрирующие концепцию Тойнби, находятся в конце II тома.
I.
Введение
I. Единица исторического исследования
Историки, как правило, склонны иллюстрировать, а не исправлять представления об обществах, внутри которых они живут и работают, и развитие в последние несколько столетий (а в особенности в последних нескольких поколениях) претендующего на самодостаточность национального государства заставило историков выбирать именно нации в качестве обычных полей исторического исследования. Но ни одна нация или же национальное государство Европы не может продемонстрировать историю, которую можно было бы объяснить из нее самой. Если бы какое-либо государство и могло это сделать, то это была бы Великобритания. В самом деле, если окажется, что Великобритания (или в более ранние периоды — Англия) не составляет сама по себе умопостигаемого поля исторического исследования, то мы можем с полной уверенностью сделать вывод, что ни одно другое современное национальное государство Европы не пройдет испытание.