Аристократия духа

Тем не менее она перевела разговор на детские воспоминания, исчерпывающе рассказала Летти о Эрнесте, которого та помнила совсем маленьким, показала свои альбомы, и тут восхищение Летти её рисунками увело разговор весьма далеко от мистера Райса. Однако, когда миссис Уэверли, благодарная Эбигейл за прекрасный вечер воспоминаний о былом, попросила проводить её, мисс Сомервилл имела случай убедиться в своей правоте: Летти ничуть не поглупела, и дорогой, присев на скамью, окинула подругу внимательным взглядом.

— Ты дважды спросила меня о Клиффорде, Эбби. Я не хотела говорить об этом при посторонних. Вы познакомились только сегодня, и он произвёл на тебя большое впечатление, не так ли?

Мисс Сомервилл задумалась. Ей не хотелось лгать подруге, но она не могла рассказать Летиции о мистере Кейтоне, и предпочла, чтобы получить интересующие её сведения, сказать скорее больше того, что чувствовала и понадеялась, что её ложь окупится.

— Мне трудно ответить, Летти. Он не то, чтобы произвел впечатление, скорее, вызвал некий интерес. Он, бесспорно, очень представительный и приятный джентльмен.

Эбигейл умолкла, встретив холодный взгляд прозрачных голубых глаз подруги. Та некоторое время молчала, но все же проговорила:

— Брат вернулся из Бристоля только вчера. Если вы познакомились лишь сегодня… полагаю, твои подруги и сестра тоже знакомы с братом?

— Нет. Я была одна в парке, когда его представили мне, а потом я с мистером Кейтоном ушла, а Мелани, Рейчел и Энн присоединились ко мне на Ферри-стрит — они не могли нигде познакомиться.

Миссис Уэверли облегчённо вздохнула. Эбигейл молча смотрела на неё, странно встревоженная и взволнованная, понимая, что Летти собирается, видимо, доверить ей нечто важное, но сомневается в целесообразности этого. Она осторожно спросила, разве есть что-то, что делает это знакомство нежелательным?

Летиция, решившись, тихо проговорила.

— Я надеюсь на твою скромность, Эбби. У меня совсем мало подруг, и это заставляет дорожить каждым новым приятным знакомством и весьма ценить старые связи. Только опасение, что кто-то из дорогих тебе людей может пострадать… — Она глубоко и судорожно вздохнула, и встретясь взглядом с Эбигейл, продолжала, уже не отводя глаз. — Чем более приятно то впечатление, что произвёл на тебя мой брат, тем более оно опасно, Эбби. Клиффорд очень красив, но весьма развращен. Это трагедия нашей семьи. Отец и сам теперь признаёт, что допустил немало ошибок, потакая некоторым его прихотям, что его слепая любовь к сыну погубила его. Клиффорд — просто распутник. Поэтому — будь осторожна сама и постарайся, не раскрывая, разумеется, всех обстоятельств, предостеречь всех, кто тебе дорог. Это… поверь… весьма опасное знакомство для порядочной девицы. Ты же читаешь по-французски? — Эбигейл кивнула, — помнишь «Les liaisons dangereuses» — «Опасные связи»?

— Вальмон?

— Он весьма похож на Клиффорда. Или Клиффорд на него? Впрочем, все распутники на одно лицо. Отец обручил его с моей подругой детства Элайзой Кимберли. Она любит его и искренне верит, что Клиффорд исправится, образумится. У меня такой веры нет. Сестринская любовь — не любовь невесты, она глаз не застит. Он давно забыл, что такое честь и совесть, не понимает ни чужой боли, ни чужих страданий, разбил сердце матери. Отец сейчас строг с ним, ничего не спускает, но боюсь, эта запоздалая строгость только воспитывает в нём двуличие да притворство. Я… — с ужасом прошептала Летти, — я слышала в Берлине разговор отца и доктора Нормана. Мистер Норман… он давний друг семьи…он сказал отцу, что Клиффорд обращался к его коллеге… по поводу дурной болезни. Сэр Томас был в ужасе…Правда, говорят, обошлось…

Мисс Сомервилл похолодела.

— Господи, Летти, мало тебе своих бед… И сколь несчастен отец — овдовевшая дочь, смерть зятя и внука, беспутный сын…

Летти кивнула.

— Он не выходит из нашей церкви… Беда заставляет многое переосмыслить, всё видишь куда отчетливей, чем раньше…

— Тебе легче оправиться, ты страдаешь не по своей вине.

— Возможно поэтому, — просветлело лицо Летти, — Господь и не оставляет меня без утешения.

Она поднялась, но Эбигейл, хоть и потрясенная, не забыла о том, что представляло для неё подлинный, главный интерес.

— Постой, а тебе знакомы господа Камэрон и Кейтон? Это близкие друзья твоего брата?

Подруга, слегка нахмурясь, оглядела её в недоумении.

— Дружба — связь светлых душ, Эбигейл… У брата друзей нет, но в каждом сезоне он легко находит приятелей среди отъявленных распутников. Последний год он появлялся с каким-то молодым человеком… Невысоким и несколько женоподобным… Он звал его Джастином.

— Это мистер Камэрон. А высокий смуглый брюнет? Энселм Кейтон?

Летти покачала головой.

— Такого я не помню… Хоть и что-то слышала. Кажется, они когда-то учились вместе…

Проводив миссис Уэверли, мисс Сомервилл поторопилась вернуться домой. Она всеми силами старалась сдержаться, чтобы не выдать потрясения, которое испытала от рассказа старой подруги. Повествование Летти испугало её, но она всё же была рада, что услышала его. Опасность, которую предвидишь, менее опасна, чем неизвестная. Она дала себе слово держаться с мистером Райсом как с посторонним, осторожно предостеречь подруг от знакомства с вышеупомянутым джентльменом, обдать полярным холодом мистера Камэрона и непременно выяснить у мистера Кейтона, что связывает его с мистером Райсом.

Глава 14. «Джентльмен никогда не откажет женщине в праве на заблуждение, но не все леди склонны пользоваться этим правом…»

Мистер Камэрон проводил взглядом уходящую мисс Эбигейл и женщину в трауре, и, опустившись на скамью, задумался. Происходящее нервировало и злило его, и особенно злила невозможность действия. Мисс Сомервилл, нравящаяся ему до зубовного скрежета, явно небезразлична к уроду Кейтону. Или — специально делает вид, что он ей по душе. Зачем? Отвадить его самого. Проблема была не в Кейтоне, ибо сколько Камэрон ни присматривался — он не заметил в Энселме и проблеска чувства. Похоже, тот действительно не собирался жениться. Но не слепой же он, помилуйте? В эту минуту рядом раздался щелчок, и Джастин испуганно вздрогнул, но тут же и усмехнулся: у скамьи стоял Райс, щелкнувший пальцами, чтобы привлечь его внимание.

— О чём задумался?

Райс встретил Камэрона отнюдь не потому, что случайно проходил мимо — он искал его, нашёл в Садах и уже довольно долго наблюдал за ним. Он понял, что Камэрон лгал ему и Кейтону в отношении той красавицы, что он встретил днём в Парад-Гарденс. Джастин был влюблён в мисс Сомервилл — это было ясно, как день. При этом сам Райс не осуждал приятеля за ложь, ибо и сам лгал поминутно, но сейчас не мог не заметить ещё две вещи. Мисс Сомервилл была божественно красива. Сам он едва ли мог вспомнить хоть одну девицу, равную ей утончённой красотой, а воспоминания его по этой части были богаты. При этом мисс Сомервилл ничуть не была увлечена его дружком, смотрела на него с едва скрываемым отвращением. Райс не заметил и никаких чувств между ней и Кейтоном, взгляд Энселма был холоден, он не проводил её и не желал говорить о ней. Похоже, это его совсем не интересовало.

Заметь Райс проблеск чувства в Кейтоне — он бы поостерёгся. Безумства совершать нужно крайне осторожно, а играть с огнем и вовсе глупо. Райс побаивался Кейтона. С Камэроном же глупо было церемониться. Следовательно, всё это открывало большие возможности для него самого. Клиффорд намеревался попробовать заполучить девицу. У него было мало времени — если недели не хватит, придётся оставить надежды… Но почему бы не попытаться?

Между тем, Камэрон был осторожен и насторожен.

— О чем задумался? Так, ни о чём. Надо бы завтра к портному забежать…

— Мне тоже, — усмехнулся Райс, — шью себе свадебный сюртук, просто заглядение. Однако, чем-то надо занять себя и в эту неделю. Какие у тебя планы?

Джастин пожал плечами.

— Никаких. Мне уже пора и в имение. Здесь ничего интересного.