Равновесие лжи

Ты что нас стволом хочешь напугать? - пренебрежительно усмехнулся Боксёр, надвигаясь на Василия.

Карась выстрелил в воздух, но это не остановило бандитов. Первый ударил Боксер, Вадим ответил. Заблокировал удар с лева, сделал подножку, перебросил нападавшего через себя. Видя, что приятель лежит в нокауте Тощий двинулся на Кудинова.

Несколько быков скопом ринулись на Василия, он не успел воспользоваться стволом. Одним ударом оружие было выбито из его рук.

Друзья дрались отчаянно. Вадиму удалось добраться до ствола, но воспользоваться он им не успел. К дому подъехал, завывая “козлик” с нарядом милиции, вызванный кем-то из жильцов дома.

Всем стоять на месте! Оружие на землю, руки за голову! - крикнул грозно лейтенант, нащупывая у себя в кобуре пистолет.

В туже секунду всё оружие было покидано на асфальт.

На Вадима и Василия менты надели наручники и отдали на растерзание Тимофеевцам. Парней избивали с особой жестокостью - целясь в голову и лицо. Тощий подпрыгнул и в прыжке ударил со всей силы Карасина ногой в голову. Удар был настолько резкий и сильный, что сбил стоящего на коленях Василия. Получив от бандитов ещё несколько ударов под дых и в лицо, Карась затих.

Кудинов понимал, что им с Василием хана, но гордость не позволяла просить пощады. С разбитыми в кровь лицами они валялись на земле не в силах подняться, а милиционеры стояли рядом и спокойно курили.

Всё хвати, - вмешался один из ментов. - Так вы их убьете.

Вам деньги заплатили, вот стойте и молчите, - зло процедил сквозь зубы Боксёр. - А ты падла у меня сейчас своей кровью захлебнешься, - ухмыльнулся браток, обращаясь к Кудинову.

Последнее что запомнил Вадим это взгляд Боксера, сколько в нём было ненависти и злости. Бандит подошёл к нему и ударил палкой по голове. Звон в ушах и боль…

***

Истерзанное тело ныло, от каждого толчка. Вадим с трудом открыл глаза. Он лежал на полу ментовского “козлика” с зарешёченным отсеком, а рядом с ним сидел Василий, приложив ладони к глазам. Из-под его пальцев текла кровь капая на порванную грязную футболку, парень постанывал при каждой встряске.

Козлик припарковался у отделения милиции. Менты вытолкав Кудинова и Карасина из машины, не снимая наручников, провели по длинному коридору, в конце которого находился “обезьянник”, где их и заперли, оформив положенные бумаги, обыскав и отобрав всё, включая и шнурки от кроссовок. Оставили только одежду. В камере стояла не выносимая вонь от бомжа, который спал на грязной скамейке.

Вадим осторожно лёг на соседнею скамейку. Переломанные рёбра невыносимо болели. Перед глазами всё плыло, в голове туман. Тело и лицо - один сплошной синяк.

Ты как? - спросил Василий, присевший на рядом. Он стянул порванную футболку и приложил её к лицу, пытаясь хоть как то остановить кровь.

Терпимо, - устало ответил Кудинов, закрыв глаза…

Утром решётчатая дверь открылась Вадима, в полубессознательном состоянии, стащили с лежака и проводили на допрос. За столом сидел мужчина с опухшим лицом. Кудинов с трудом в нём узнал того самого капитана Бирюкова, благодаря которому несколько лет назад был исключён из института и отправлен в Чечню.

А всё те же лица! - воскликнул чему-то обрадованный мент, и уже уткнувшись в какие-то документы буркнул. - Присаживайся.

Бирюков перелистывал странички, мусоля трясущиеся палицы, и со стороны казалось, что он забыл о существовании подследственного. Так прошло минут пятнадцать. Впрочем, Вадим этим минутам был очень рад - сильно болела голова и хотелось просто посидеть, а то и полежать не о чём не думая.

Ну что, Кудинов отбегался? - довольно сказал капитан, наконец, оторвавшись от бумаг. Внимательно посмотрел на подследственного, и на секунду на его лице проскользнуло что-то похожее на сочувствие. - Как самочувствие?

Нормально, - ответил Вадим.

Ну, тогда начнём. В соответствии со статьями сто пятой и двести двадцать второй УПК РФ допрашивается в качестве подозреваемого Кудинов Вадим Владиславович… Год рождения?

Вы же знаете… И почему мне статью за убийство вешаете? Я никого не убивал!

Зря ты Кудинов опять отпираешься, - будничным тоном произнёс капитан, открывая сейф.

Он достал ствол, завёрнутый в прозрачный полиэтиленовый пакет, из которого стрелял в воздух Василий и положил на стол перед Вадимом.

Хочешь сказать этот обрез тебе не знаком?

Знаком. Но я из него ни в кого не стрелял, а уж в тем более не убивал.

Так… так… - пробормотал следак, записывая что-то в протокол. - Значит ствол знаком всё таки… Ты знаешь Кудинов а пальчики на нём твои и из этого самого оружия сегодня ночью в драке тяжело ранили человека. По дороге в больницу потерпевший скончался.

Какой потерпевший? Я никого не убивал! Это ошибка какая-то. Это нас избивали, а вызванный наряд милиции стоял и смотрел.

Ты мне тут сказки не рассказывай! Все вы честные, никого не убиваете. Вон пол зоны таких сидит! Ещё скажи, что тебя подставили и ты в преступной группировки, возглавляемой Макаром не состоишь? С Карасиным и Верещагиным не знаком?

Бирюков устало и равнодушно смотрел на Вадима, а тот на него. Капитан уже понял, что контакта с подозреваемым не получиться, парень будет упираться до конца, не смотря на все улики и доказательства. “Но ничего ломал и не таких”.

Кудинов же понимал, что перспективы его не очень хорошие. Следак решил на него повесить убийство и в этот раз его точно посадят. Весь вопрос только на сколько. Но он так просто не сдастся, Вадим точно помнил, стреляли только в воздух. “Теперь главное ничего лишнего не сказать, а то из этого дерма будет выпутаться сложнее”.

Что ты молчишь? - повысив голос, напористо спросил Бирюков.

Я не понимаю… С Никитой и Василием - знаком. Но не в какой группировки не состою и меня действительно подставили, - Вадим пожал плечами, голова нестерпимо болела, хотелось побыстрее закончить допрос и уйти в камеру, чтобы лечь на скамейку и всё обдумать.

Слушай Кудинов, в конце концов, хватит изображать из себя невинную жертву, - следователь стукнул кулаком по столу. - Тебя сейчас отвезут в камеру следственного изолятора, ты там подумай, а потом мы поговорим снова. Предупреждаю - дела у тебя хреновые. Доказательств и улик у меня целая папка, - Бирюков кисло улыбнулся и снова склонился над протоколом. - Так что с добровольным признанием поспеши.

Все последующие события в голове у Кудинова смешались. Он практически ничего не ощущал, всё происходило словно в тумане. Вадима доставили в следственный изолятор, где несколько раз за ночь его вырвало.

На следующий день провели ещё один допрос, на котором ему стало совсем плохо, и к концу разговора с Бирюковым, он сполз со стула на пол, потеряв сознание. Но вместо больницы парня отнесли в камеру. А когда Вадим пришёл в себя, был новый допрос и снова беспамятство.

Следователь очень хорошо знал своё дело, ему нужно было признание подследственного, и он готов был получить его любым путём.

В конце концов Вадим сдался. Он просто не выдержал и сломался. Через три дня после первого допроса подписал признание. Только после этого его под конвоем отправили в больницу.

Там лежа на кровати, Кудинов обдумывал возможные причины и последствия случившегося. Но мысли никак не хотели складываться в одну цепочку. Вадим не мог понять - кому он так “насолил” или помешал…

***

В роскошном кабинете в кожаном кресле, спиной к двери сидел мужчина. Он курил и невидящим взглядом смотрел в окно, о чём то думая. Тишину оборвал звонок телефона. Не поворачиваясь к столу Карел, нащупал и снял трубку.

Слушаю.

Он подписал признание.

Вот как? Так быстро сдался?

Да. Я же вам обещал. Теперь он точно отправиться на зону к своему папочке, - проблеял Бирюков.

Туда ему и дорога!

Что делать с другими двумя?

Меня они не интересуют. Хотя… - Тимофеев замолчал, что-то обдумывая. - Отпусти их.

Хорошо.

Карел положил трубку и, усмехнувшись, откинулся на спинку кресла. Ещё одну проблему решил чужими руками. Теперь оставалось только ждать…