Зеленый гамбит

— Хорошо, — усмехнулся Сдемир, залпом опрокидывая стакан.

— Она меня убьёт, — задумчиво повторила раскинувшаяся на диване фея.

— Ничего она не сделает. Ты под моей защитой.

— Всеведа злопамятна.

— Откуда знаешь?

— Все говорят.

— Не верь слухам. — Юноша зевнул, с удовольствием оглядел обнажённую подругу, присел рядом и провёл рукой по её груди. — Прекрасно…

— Правда?

— Никогда не вру женщинам.

— Врёшь.

— Только не когда всё очевидно, — рассмеялся Сдемир. — Ты — прекрасна. — Далина томно потянулась под его умелой рукой. — Ты сделала то, что я просил?

Деловой вопрос заставил девушку надуть губы:

— Так и знала, что ты не забудешь о деле.

— Как видишь, сначала забыл.

— Вижу… — Она улыбнулась и доложила: — Я отыскала Федру в «Трёх педалях», поболтала с ним немного, как будто этот кретин мне понравился, а затем подкинула ему в бокал «слабака».

— Прекрасно, — промурлыкал юноша. — Ты даже представить не можешь, насколько всё прекрасно.

Далина не отличалась сильными магическими способностями, зато славилась как великолепная травница, способная составить рецепт любой сложности и любого же предназначения. Сдемир обращался к ней не в первый раз, однако сегодняшнее задание оказалось особенным: юноша велел подкинуть любовнику жрицы Всеведы «слабака», мягко и ненавязчиво лишающего жертву желания и возможности заниматься чем-то, кроме просмотра телевизора. Действие «слабака» было не только временным — через двенадцать часов мужчина вновь возвращался «в строй», — но и незаметным: травки растворялись в организме за каких-то пару часов, и обнаружить их не представлялось возможным даже с помощью магии.

— Похоже, твоя месть удалась: Всеведу ты завёл, а Федру выключил. — Фея прищурилась. — С тобой лучше не связываться.

— Я только выгляжу молодо, — хмыкнул сын барона. — В действительности мне пятьсот лет, и все эти годы я оттачивал умение интриговать.

— Не заметила.

— Мой ум?

— Твой возраст.

— И не заметишь. — Сдемир поцеловал подругу в губы и улёгся рядом. — Продолжим.

ГЛАВА 2

«Известный московский ресторатор Чарли Птицын сыграл небольшую роль в телевизионном сериале, фактически — сыграл самого себя, однако в кадре появился с роскошными тёмными кудрями на голове, чем породил волну слухов о смене знаменитого „лысого“ имиджа. Наша редакция, естественно, не могла остаться в стороне от происходящего и поспешила получить комментарии из первых рук. „Ощущения странные, но не могу сказать, что неприятные, — поделился впечатлениями господин Птицын. — Голова, конечно, потела, но поскольку думать во время съёмок приходится меньше, чем в жизни, критического перегрева не случилось…“»

«А может, и правда — случайность? Вчерашний разгром магазина „неПростые подарки“ уже оброс слухами. Поговаривают, что через витрину были видны сражающиеся големы, однако уважаемый Ежер Хамзи опроверг эти утверждения, заявив, что в магазине взорвался сложный защитный артефакт. Но следует отметить, что первыми на место происшествия явились навы, и именно после общения с ними уважаемый Ежер выдвинул бытовую версию случившегося…»

Берег реки Волга.

Ярославская область,

24 июня, пятница, 06:02.

— Уверен, ты останешься доволен.

Фраза прозвучала громко, для утреннего леса и вовсе громоподобно, показалось даже, что ветви от неё качнулись, но… Но никто её не услышал и никто не среагировал. В лесу, как, собственно, и положено, было малолюдно, а точнее — не было никого, кроме высокого, и даже высоченного — не менее семи футов ростом, — черноволосого мужчины, одетого в неброскую туристическую одежду: защитного цвета штаны-карго и лёгкие, но прочные походные ботинки. И только: мужчина ходил к реке умываться и возвращался к месту стоянки голым по пояс. И по пояс же мокрым, поскольку забыл прихватить с собой полотенце. Или же специально не взял, решив сполна насладиться замечательной утренней свежестью. И второе предположение, по всей видимости, было правильным, поскольку от реки черноволосый не бежал, торопясь поскорее натянуть сухую тёплую одежду, а медленно шёл, громко перечисляя пункты хранящегося в памяти списка:

— Первое: вода здесь есть. Второе: еду я привёз. Электричество сам откуда-нибудь добудет, не маленький. Да и зачем ему электричество? В Интернет он не верит, телевизора боится, телефон включает раз в неделю, чтобы проверить дату…

Мужчина говорил так, словно общался с невидимкой о ком-то третьем, и даже паузы выдерживал, позволяя собеседнику посмеяться над шутками.

— Главное, место удачное. Как раз такое, как он любит — странное и со странным прошлым. — Последовало несколько секунд тишины, словно здоровяк слушал ответ, после чего продолжил: — Мне даже готовить ничего не пришлось: туземцы сами всё придумали и легенд наплодили. Честно.

И улыбнулся.

Место, о котором говорил черноволосый, куда он привёз продукты и где провёл ночь, действительно было странным. Чем-то красивым, чем-то пугающим, но в основном — странным. Именно таким, как нравилось не названному пока третьему, который не верил в Интернет и боялся телевидения.

Невысокий берег Волги ещё оставался свободен, отчаянно сопротивляясь подступающему лесу, но деревья упрямо лезли к воде, с каждым годом прибывая молодой порослью и набирая всё больше и больше сил. Зимой шумели ветвями, переговаривались, готовясь к наступлению, летом атаковали, перешёптываясь шуршанием листьев. Лес наступал, но когда-то давно получил от реки удивительный ответный удар — старый дебаркадер, влетевший на невысокий берег во время большого половодья, да там и застрявший. А может, специально его сюда загнали, чтобы реку освободить — теперь уж неизвестно.

Случилось переселение давно, лет сорок, не меньше, ещё в имперские времена, и с тех пор двухэтажный дебаркадер, красивый, с большими окнами и просторными помещениями, выполненный в классическом волжском стиле, полностью обветшал. Некогда жёлтый, теперь он мог похвастаться лишь потемневшим деревом, на котором кое-где проступали жалкие следы покраски. Крыша проржавела, а уцелевшие стёкла можно было пересчитать по пальцам.

Он напоминал одновременно и корабль-призрак, и проклятый дом, медленно разрушающийся под напором переполняющих его привидений.

После того как дебаркадер встал на свой последний прикол, он ненадолго превратился в достопримечательность, давая приют туристам и просто интересующимся, специально приплывавшим поглазеть на брошенное строение. А года через три в дальней комнате второго этажа обнаружился первый в новой истории дебаркадера труп: неизвестный мужчина — его имя так и не выяснили — получил ножом в спину. Причём получил задолго до обнаружения, ещё зимой, и пролежал до середины апреля, разлагаясь и подкармливая местную живность. Дело, в силу широкой известности «сухопутного плавсредства», получило большой резонанс, даже в московской газете о нём напечатали, однако раскрытию этот факт не помог, и полиция списала его как «висяк». Возможно, преступление так и осталось бы единственным «чёрным пятном» на истории дебаркадера, но уже тем же летом, в августе, туристы обнаружили второй труп, он же — первый самоубийца, повесившийся от неразделённой любви студент из Нижнего Новгорода. «Один раз — случайность, второй — совпадение, третий — …» Третьих был не один, не два, а ещё шесть самоубийц, которых сняли с дебаркадера за два последующих года. Как будто завелась среди психически неуравновешенных товарищей зловещая мода на старинное строение. Как будто особенная, смертная тоска тянула их к умирающему на земле судну, не позволяя покончить с собой в каком-нибудь другом месте. Как будто кто-то очень злой поставил тут свою метку.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.