Страница 6 из 10
– Ладно, Денис, поезжай… Может, и правда тебе повезет больше, чем нашим коллегам. Звони, если что… И не забудь навестить подружку Лены!
Он ушел, Лиза села за компьютер. Набрала имя художника, отчима похищенной Лены. На экране появился портрет молодого человека. Приторная красота с налетом одухотворенности. Тонкие черты, большие темные глаза, густые длинные волосы.
– Он похож на девушку, ты не находишь, Глаша?
Глафира взглянула на экран:
– Он похож на бабника. Смотри, какая смазливая физиономия! Вполне допускаю, что между этим живописцем и пропавшей девочкой существовали отношения. Пусть не близкие, но все равно какие-то такие, из-за чего ей пришлось уйти из дома…
– Постой, Глаша, ты думаешь, что Лена была влюблена в Валентина?
– А почему бы и нет? – Лицо Глафиры стало розовым.
5
– А я к тебе на дымок! – открыла калитку и вошла в сад Ирены соседка, Татьяна.
Ирена Пирская, невысокая, хорошо сложенная женщина неопределенного возраста, в джинсах и мужской клетчатой рубашке, в глубине заросшего садовыми деревьями дворика у беседки жарила на гриле мясо. Услышав голос соседки, она сунула руку в карман, нащупала пачку сигарет и улыбнулась про себя: есть!
Соседка Татьяна, симпатичная молодая женщина, мама троих малышей, время от времени забегала к ней покурить, выпить чашку кофе и просто перевести дух. Семья с апреля до заморозков жила за городом, а уж хлопот по хозяйству было столько, что бедная Таня спала всего несколько часов в сутки.
Шорты, майка, на голове кепка, скрывающая чудесные волосы Татьяны, зеленые, как крыжовник, глаза.
– Ты себе, что ли, столько мяса жаришь?
– Конечно, нет! И тебя с твоими детишками угощу, и еще, может, кто придет на огонек…
– В смысле? Ты кого-нибудь ждешь?
– Не в этом дело… Мы же с тобой со вчерашнего вечера не виделись… Вот как попили чай вечером на террасе, ты ушла домой, а я еще долго сидела, воздухом дышала, потом почитала стихи, и такая, знаешь, меня благодать охватила, так хорошо на душе стало, что одна мысль, как змея, вползла в голову и все испортила…
– Не пугай, мы и так пуганые! – перекрестилась Татьяна. – Что случилось-то? Что за мысль?
– Мысль, что не может вот так хорошо быть, что обязательно после такого вот непонятного счастья произойдет что-то нехорошее… И точно. Позвонила Олечка, сноха моя, плачет в трубку, просто слезами заливается. Племянница-то моя так и не нашлась!
– Лена? Да, ты говорила, что она вроде как к подружке ушла…
– Да это я так думала. Понимаешь у них не все в порядке в семье. Родители развелись, Оля снова замуж вышла. Они же Леночку совсем забросили. Оля занимается своей личной жизнью вместо того, чтобы поговорить с девочкой, ведь у нее возраст-то какой, ей многое нужно объяснить, чтобы ошибок не наделала, понимаешь? Они мотаются по заграницам, устраивают свои дела, зарабатывают деньги, а девочка предоставлена самой себе! Миша, брат мой и отец Лены, тоже занятой человек. Он бы взял к себе Лену, так она сама не хочет. И вот сейчас она пропала. Исчезла. Оля говорит, что документы ее дома, что не похоже, чтобы она сама сбежала. Вещи вроде бы все на месте. Но рюкзачка, с которым она практически не расставалась, нет. А потому нет ни телефона, ни банковских карт, ни наличных, как ты понимаешь. То есть она вполне могла сбежать и с одним рюкзаком, или ее похитили, как считает Миша. Рассказал мне по телефону совершенно бредовую историю о том, что прислали ее отрубленный палец!
– Палец? И ты говоришь об этом так спокойно?
– Ну, подумай сама: если бы ты похитила человека, то что стала бы делать, чтобы получить деньги?
– Ну… Позвонила бы, попросила выкуп. Назначила бы время и место передачи денег. Предупредила бы, чтобы в полицию не обращались, если хотят дочку живой увидеть. Ну все как всегда.
– Правильно! Однако «наши» похитители сперва отправили Мише конверт с якобы ее отрубленным пальцем и только потом назвали сумму… Я понимаю Мишу, он совсем голову потерял, переживает сильно, боится, что Лена истекает кровью, что умрет. Я ему говорю: включи мозги, Миша! Не ее это палец! С чего бы это им рубить ей палец?!
– Ирена, но ведь дело-то серьезное… Вот если бы кому из моих ребят отрубили палец, я бы все деньги выложила, квартиры бы все продала, сама бы себя продала, только чтобы волос с их головы не упал!
– Вот именно, – вздохнула Ирена, задумчиво глядя на раскаленные угли. – На это весь их расчет! Похитители играют на родительских чувствах, а потому уверены, что им дадут деньги. Вот помяни мое слово – не ее это палец. И никто ее не похищал. Глупости все это! Я знаю свою племянницу, у нее непростой характер, а еще она много страдает… Она наверняка сама ушла. Чтобы пожить одной, подумать, как ей жить дальше. Уверена, что она скоро объявится.
– Но где она может быть?
– Не у подружек, я думаю. Иначе ее бы давно уже вычислили. Думаю, села на поезд и поехала куда-нибудь в деревню. Сняла комнату у какой-нибудь бабушки и отсыпается. – Ирена вдруг улыбнулась. – Да потому что я сама такая в молодости была! Поссорилась как-то с родителями, в Каменку укатила, к бабушке одной своей подружки. Мы там пили парное молоко, купались в речке, целовались с местными парнями, рыбу ловили… А родители сходили с ума, искали меня…
– И сколько времени ее уже нет дома?
– Неделя прошла. – Ирена поворошила угли. Аромат жареной свинины смешивался с благоуханием первых майских роз, пышные кусты которых росли рядом с беседкой.
– Она звонила тебе? – тихо спросила Татьяна, облизывая пересохшие губы. – Ты знаешь, где она?
– Конечно, нет! Вот, жду гостей из прокуратуры или полиции, я так толком и не поняла… Какая-то женщина приедет, чтобы задать мне вопросы. Сказала – помощник адвоката. Да только при чем здесь адвокат? Или прикатит целая компания – и прокурорские, и полиция, и адвокат…
– Ты же знаешь, где она? Я же чувствую, что знаешь! Если бы не знала, то не была бы такой спокойной. Ты же любишь свою племянницу.
– Нет, я не знаю, где она, честно, – сказала Ирена. – Но сердце подсказывает мне, что с ней все в порядке. Пережидает где-то время, возможно, ей просто хочется побыть одной… Ну вот, все готово! Главное – не пересушить мясо! Постой минутку… Я сейчас принесу тарелки.
Ирена ушла в дом и вернулась с тарелками, вилками и хлебом.
– Присаживайся, – она пригласила соседку в круглую беседку, в центре которой стоял овальный стол, окруженный плетеными креслами. – Давай поедим… С пылу с жару!
Она принесла раскаленную решетку, выложила дымящееся мясо на блюдо.
– Угощайся! Как там твои мальчишки?
– Уложила… У тебя сигаретки не найдется?
– Конечно, найдется!
…Таня ушла, Ирена сложила оставшееся мясо в контейнер, вышла из дома и, заперев калитку, быстрым шагом направилась на окраину Вязовки, к садам. Перешла утопающий в зелени ив мост через пересохшее русло реки, свернула вправо, где перед ней открылся вид на зеленые поля и дорогу, ведущую к небольшому хвойному лесу.
Она почти бежала, не оглядываясь, пока не вошла в прохладу леса, прошла еще немного и вышла к густым зарослям ив, за которыми увидела прямо перед собой высокую бетонную ограду с массивными черными воротами и железной дверью, встроенной в бетонную стену. Там, за оградой, она знала, был дом. Большой, хоть и одноэтажный, словно специально построенный таким, чтобы его не видно было из-за забора.
Ирена позвонила условными короткими сигналами и замерла. Вскоре послышался звук шагов, железная дверь открылась.
– Я мясо принесла, – сказала она мужчине, который появился перед ней. Средних лет, с шапкой серебристых волнистых волос. На нем был рабочий комбинезон, испачканный землей. – Оно еще теплое.
– Спасибо, Ирена, – улыбнулся мужчина.
– А ты все в саду работаешь?
– Мне вчера привезли новый Дэвид Остин, три штуки! Там внутри посылки был каталог… Посмотришь, если тебе что-нибудь понравится, я тебе тоже закажу. Ты чего сегодня такая нерешительная? Заходи! Надеюсь, ничего не случилось? У тебя встревоженный вид.