Страница 6 из 15
Но еще сутки спустя все стало возвращаться. И не только к ней, ко всем.
Только Юстина лежала в беспамятстве. И врачи лишь разводили руками, не понимая ничего.
Из-за этого все как-то позабыли о ее предательстве. О том, что, найдя случайно Портал на Землю, она решила ни с кем не делиться этим открытием. Зато сумела уговорить узкий круг своих друзей совершить, по сути, невиданную глупость. Юстина с Джоном, Кимом и Терезой неожиданно заявили, что они вчетвером останутся в Большом Каньоне ждать помощи с Земли. Оттого что не желают больше иметь дело с монстрами, в которых превратились остальные ребята. Не желают продолжать вместе с ними путь к местам, где возможно построить портал домой.
Такой поворот еще можно было понять и даже простить, потому что ребята порой и сами вздрагивали от того, что сейчас умели и могли, от того, на что стали способны. Сами себя чуть-чуть побаивались, пусть монстрами и чудовищами друг друга не считали и, уж конечно, не называли.
Эта четверка по каким-то причинам отставала от остальных в развитии суперспособностей. Может, как раз оттого, что больше других этого боялась. Опять же большой дружбы с этой группой, державшейся чуть обособленно, никогда ни у кого не было. Пока вся жизнь сводилась к выживанию, об этом никто не вспоминал, все были равны перед опасностями чужого и чуждого мира.
Опять же столько месяцев стресса ни для кого даром не прошли, на этой четверке он мог отразиться сильнее, чем на остальных. Можно было понять.
Но когда выяснилось, что Юстина повела свой крохотный отряд к расположенному совсем недалеко Порталу, предоставив остальным преодолевать сотни смертоносных километров… Тут даже тот факт, что она находилась под сильным схожим с гипнотическим влиянием Лизуна, не уберег бы ее от ненависти.
К счастью, времени для ее проявления не нашлось.
Кольцов, умудрившийся все понять и просчитать, может, даже и вспышку ненависти, с него станется, устроил все так, что эти четверо добрались до Портала усыпленными. Так их спящими на Землю и пронесли. А дальше…
Дальше всех скрутило и свалило, в себя пришли уже в этих подземельях.
Да, первое время никто с Джоном, Кимом и Терезой ни словечком не обмолвился, хотя они, по сути, тоже были обмануты.
Но когда стало ясно, что еще день-два и они потеряют Юстину навсегда, вражда как-то сама собой улетучилась. Ну не улетучилась, отступила на третий план.
А тут Семка очухался и вернул ненавидевшую его девчонку к жизни. Отдал столько сил, что сам свалился еще на три дня, и все стали бояться уже за него.
А Юстина эти три дня ревела. И ни у кого не было ни сил, ни желания ее утешать или помогать ей. Только Джон почти все время сидел на краешке ее постели и бросал умоляющие взгляды на Настю, на Алену, даже на мечущегося в бреду Семена. Наверное, это было неблагородно, но никто утешать Юстину не стал, с поддержкой к ней не подошел.
А потом пришел отец, которому наконец-то разрешили их навестить, и с порога рявкнул:
– Курсант Поборски! Отставить истерику. За ваше недостойное поведение объявляю вам десять суток ареста и десять нарядов вне очереди. Не слышу ответа!
– Есть, пан полковник, арест и наряды, – и вдруг удивленно добавила: – Виновата, забыла, сколько мне нарядов полагается?
И тут все грохнули. Потому что наряды в устах Юстыськи могли означать лишь платья и прочие одежды, но никак не наряды на тяжелые работы. Пусть белоручкой она и не была.
В общем, народ смеялся и слегка оттаивал душой.
– Мы с вами снова в весьма недружественной обстановке, если не сказать, что в состоянии войны, – уже спокойно заговорил тогда папа. – Уверен, что вы и сами это знаете и усвоили как данность. Так что все истерики, а равно все разборки, кто прав – не прав и в чем именно, приказываю отложить до лучших времен. Всем ясно?
– Можно я прямо сейчас прощения попрошу? – вдруг спросила Юстина.
– Не можно, а разрешите. Разрешаю.
Не то чтобы эти извинения, уложившиеся в два слова «Простите меня!», растопили отношения. Скорее слова о том, что необходимо перебороть новую опасность объединенными усилиями, свое действие оказали. Ну и все поняли, что куда правильнее выглядеть перед новым противником единым коллективом, а не враждующими группировками. Так что со скрипом, но все стали делать вид, будто ничего особенного и не произошло.
Единственным, кто совершенно искренне не осуждал Юстину, а тем более ее невольных подельников, был Семен Кольцов. То ли знал что-то такое, чего не мог высказать другим понятными словами. То ли в силу склада характера.
Странным образом через пару недель преступление Юстины уже не казалось таким ужасающим, а делать вид, что все в порядке, из обязанности переросло в привычку, а из привычки в подобие приятельских отношений. Тех, что существовали между ними раньше.
3
Ночной клуб Насте не нравился, но выбирать было не из чего. Единственное заведение для молодежи в единственном на добрую тысячу километров вокруг городишке. Забираться куда-то дальше, наверное, все же не стоило тех усилий, что пришлось бы потратить. Не в камере, и ладно!
Они, как обычно, забились в дальний уголок и потягивали легкие коктейли. Больше тут заняться было нечем. Танцевать не хотелось, да и посетителей было сегодня так мало, что на большом танцполе они смотрелись бы как та сосна на севере диком, а это скучно.
– Лучше бы в кино пошли, – сказала Алена.
– Четвертый раз на один и тот же фильм? – буркнул Алекс.
Кинотеатр здесь тоже был один, с единственным залом и, похоже, с единственным фильмом в репертуаре. Во всяком случае, тот шел уже вторую неделю, и они его посмотрели по два раза. Хотя и одного хватило бы.
– Ну погуляли бы, – не пожелала сдаваться Алена.
– В самом деле, пойдемте лучше по свежему воздуху пройдемся. Все равно скоро возвращаться, – согласилась с подругой Настя.
– Допьем и пойдем, – кивнул Семен.
Обычно они выбирались впятером или вшестером, остальные оставались на дежурстве, но сегодня Эльза закапризничала и сказала, что предпочитает хоть раз спокойно выспаться. Вот и получилась у них компания очень маленькая, зато предельно мобильная, сюда прибыли одним прыжком. Если не считать прыжка из-под земли на поверхность.
Понятно, что они должны были быть рады самой возможности вырваться из заточения. Да и радовались. Но сегодня как-то все не задалось. Погода оказалась противной – морозно и ветрено, а разгуливать прилюдно, укрывшись куполом, не хотелось. В ночном клубе «Олимп» не было даже обычной развлекательной программы и посетителей тоже почти не было. Настя собиралась купить для доктора Аксенова кофе, но супермаркет – конечно, единственный здесь – закрыли по непонятным причинам, а в небольших магазинчиках, которые имелись в изобилии, такого простого товара, как кофе в зернах или хотя бы молотый, не водилось, только растворимый. Алекс хотел скачать из Интернета свежие фильмы, но и интернет-кафе было закрыто. Короче, веселиться не получалось, и стоило принять предложение Алены и просто пройтись по улицам городка. Пусть они даже слегка замерзнут, это тоже полезно. Похоже, что и мальчишки с этим согласились, тем не менее уходить никто не спешил.
Настя посмотрела на Алену, Семку, Сашку и вдруг вспомнила, какими они были чуть больше года назад. Пухленькая темноглазая Аленка вытянулась, превратилась в высокую стройную красавицу. Сегодня не факт, что, поставь ее рядом с Юстиной, все мальчики станут смотреть только на блондинку.
А парни… вот уже и мальчишками их называть язык не поворачивается, повзрослели, в плечах раздались. Ну, положим, атлетичности игры на выживание фигурам придают быстро. Но неужто вот так, на глазах, за небольшой, по сути, срок миловидный мальчик с длинными – все девчонки завидуют до сих пор – ресницами, обрамляющими серые, по-детски чистые глаза, превратился в почти взрослого мужчину. Взгляд которого – это когда он делался вдруг ледяным, колючим и страшно спокойным – сам полковник Разуваев не выдерживал.