Иорич

Ладно, значит, так и будет…

«Босс, ты собираешься говорить вслух? Здесь? Если я мог слушать…»

«Хм. Черт. Верно подмечено.»

— Может, прогуляемся? — предложил я. Взгял ее стал еще более подозрительным, а я объяснил: — Империя, возможно, услышит все, что здесь сказано — и что еще хуже, кое-кто другой тоже может.

Она нахмурилась, замешкалась, потом резко кивнула. Я встал, мы вышли наружу и прошли дальше по улице. Удалившись на достаточное расстояние, я начал было говорить, но она прервала меня:

— Кто вы?

— Я назвал свое имя. А вас как зовут?

— Бринея. Но кто вы такой?

— Я, согласно вашей терминологии, независимый фактор. Я не работаю на Империю, — судя по ее взгляду, она не поверила, — и ни на кого другого. Но у меня есть друг, который оказался в самом сердце всей это заварушки, а значит, я временно на вашей стороне.

— Моя сторона…

— Давайте пропустим, — попросил я. — У меня есть сведения, которые вам захочется узнать, и я не интересуюсь политикой, имперской или анти-имперской.

Губы Бринеи сжались в полосочку. Она спросила:

— Что за сведения?

— На нынешнем собрании — которое здесь — собираются спланировать беседу с Кальто?

— Это вопрос, а не сведения.

— Ладно. Так вот, если это так, скорее всего здесь будет замаскированный убийца-джарег, который собирается убить Кальто и возложить вину на вас.

Вот теперь она была вся внимание.

— Продолжайте, — сказала она.

Мы свернули за угол; пока Лойош и Ротса скрывались под плащом, я чувствовал себя открытым любому взгляду, и пытался оставаться настороже.

Но вокруг были лишь выходцы с Востока, и то немного.

— Дом Джарега, — объяснил я, — работает над сложной схемой вместе с Домом Орки и… другой организацией. Чтобы запустить ее, им нужно надавить на императрицу. Для давления на императрицу они используют резню в Тирме.

Если честное следствие…

— Это не честное следствие, — заявила Бринея. — Они просто накроют все черным покрывалом и скажут, что все нормально.

— Нет, они как раз и проводят настоящее расследование. Не потому, что им до этого есть дело, но потому, что императрица пытается выбраться из ловушки, а это единственный способ.

— Возможно, — проговорила она.

— Джарегам нужно остановить расследование. Для этого они собираются представить все так, словно ваша компания убила помощника следователя Кальто. Против вас поднимется целая буря, возможно, прокатится волна арестов, а в следствии возникнет перерыв. Вот так они собираются поступить.

Шагов десять-двенадцать она молчала, потом проговорила:

— Возможно.

— Согласен с этим «возможно». Полагаю, что я прав, но могу и ошибаться.

— И как вы собираетесь это выяснить?

— С вашего позволения, я приму участие в первом собрании и попробую выявить убийцу.

— Думаете, вы сможете это сделать?

— Я умею их замечать, — признался я.

— И когда замечаете, то что?

— Удираю.

— Не понимаю.

— Джареги желают моей смерти; тут замешаны личные дела. И главная задача у меня в жизни — избегать их. Но это не страшно, я уже столько лет в бегах, что это для меня вроде самой жизни.

Бринея снова помолчала несколько минут. Потом спросила:

— И что вы сделаете, если выявите убийцу?

— Скажу вам, кто он, и вы сможете предпринять то, что сочтете нужным.

— А если вы ошибетесь?

— Не ошибусь. Возможно, я его не смогу заметить, но уж если замечу, то не ошибусь.

Мы свернули за угол, направляясь обратно к дому. Меня так никто и не попытался убить. Наконец она проговорила:

— Хорошо. Попробую вам поверить. Можете пока отдохнуть, народ скоро появится.

Мы вернулись в дом, дверь закрылась. Мне стало легче. Я устроился на стуле, откуда мог наблюдать за дверью, не предпринимая для этого особых усилий, и ждал.

Действительно, прошло лишь несколько минут, и они начали подтягиваться. Первый походил на теклу, причем подозрительно точно напоминал «типичного крестьянина» — каштановые волосы, круглое лицо, выдубленная кожа, крепко сбитый. Он поздоровался с Бринеей, та представила меня; он назвался «Нича», сел рядом со мной и завел разговор о необходимости тщательно следить за уловками во время встречи с имперскими.

Я отвечал на его реплики согласным хмыканьем и продолжал наблюдать за дверью.

Вскоре появилась пара выходцев с Востока, Катерина — высокая по меркам восточников, смуглая, в очках, — и Лиам — с лицом круглым, как у теклы, волосами странного оттенка — что-то среднее между светлыми и каштановыми, — и носом, который был сломан как минимум однажды. В руках оба держали объявления — я не стал спрашивать, что там такое, опасаясь, что об этом следовало бы знать каждому. Оба держались со мной довольно сдержано — вероятно, они думали, что должны быть здесь единственными выходцами с Востока.

И верно: за вычетом нас, остальные были теклами. Перечислять по именам не буду — всего в комнате нас было двадцать пять. Вычитаем меня с Бринеей и пару выходцев с Востока, и имеем двадцать одного возможного убийцу. Девять были женщинами — я сперва решил сбросить их со счетов, но тут подумал, что, во-первых, на джарегов все-таки порой работают и женщины (о чем мне ведомо лучше многих), а во-вторых, джарег, готовый изобразить теклу, с тем же успехом может изобразить и противоположный пол, угу?

В общем, двадцать одна возможная цель для меня. И никто вот так вот сходу не бросался в глаза. Я думал, что если мне удастся взглянуть на их руки, это облегчит задачу, но похоже, в этой комнате собралась самая большая куча неработающих текл. Рассыльные, домашние слуги, мальчики на побегушках при торговцах — и ни одного, кто действительно работал бы руками. Ужасное разочарование. Стоит задуматься, а?

Похоже, некоторые тут не знали друг друга, так что мое появление под личиной незнакомца не оказалось совсем уж странным. Бринея представляла входящих, а я много наблюдал, мало говорил — и ничего не узнал.

«Жаль, я не вижу, босс.»

«Думаешь, ты можешь засечь убийцу, которого не заметил бы я?»

«Да.»

«Ха.»

Стулья были расставлены кругом, на три ряда в глубину, оставляя незанятой лишь ту часть комнаты, что вела к выходу и на кухню. На краю прохода остался незанятый стул — наверное, своего рода безмолвное соглашение. Бринея подошла к нему, села и сказала:

— Что ж, давайте начнем.

Начали. И продолжали довольно долго. Говорили о «давлении на Империю» — по мне, дохлый номер, но много ли я знаю? Говорили о том, чтобы «встать на страже интересов народа», не уточняя, что это значит. И так без конца.

Я достал складничок, который недавно купил. Никакой реакции. Черт. Я открыл его и вычистил грязь из-под ногтей. Никто словно и не заметил. Ну ладно. Я закрыл ножичек и положил на пол.

Тем временем они жужжали насчет того, о чем нужно поведать лорду Кальто — они заботливо именовали его именно так, — в каких рамках ему придется держаться, и непременно — что все подробности расследования должны быть открыты для публики. Что ж, попробуйте, подумал я, но вслух не высказался.

Меня одолевали скука и разочарование. Хотелось извлечь кинжал просто чтобы посмотреть, кто как отреагирует. Могло бы и получиться — но штука в том, что могло и НЕ получиться, а иной возможности у меня не будет.

Длилось это долго — очень, очень долго, — но в конце концов Бринея проговорила:

— Полагаю, мы учли все. Предлагаю теперь отправиться туда лично. Если выйдем сейчас, будем на месте за несколько минут до срока, и сможем поговорить со всеми прохожими и объяснить им, что мы делаем, а потом вместе и войдем. Возражения будут?

Таковых не последовало, так что все встали. Я наблюдал самым внимательным образом, пытаясь понять, кто из присутствующих хорошо физически развит или поднимается, скажем так, плавно. Кажется, одного засек. Парень с длинными, цепкими руками, в свободной одежде; копна волос достаточно густая, чтобы при должной сноровке скрыть благородную челку.