Страница 7 из 13
— Ну, Ширли!
— Ой, да какая тебе разница!
— Нет, ну правда!
Ида засмеялась.
— Правда, майн кляйнер, есть то, что клиент должен платить, пока имеет, чем платить, — сказала она. — Танцен унд угощения, унд волшебный фонарь — хотя бы полчаса. Тогда можно подниматься с барышня наверх.
— И не задерживать ее слишком долго, — добавила Ширли.
— Долго — это сколько? — кстати поинтересовался Джейк, пытаясь опять отобрать у компаньона аппарат.
— Пятнадцать минут — неприлично, — сообщила Ширли. — Столько никто не торчит.
— А сколько торчат? — уже заинтригованно спросил Д.Э.
Ширли пожала плечами.
— Ну, минут пять, не больше.
— Надувательство! — возмутился М.Р.
— Грабеж! — согласился компаньон, внимательно рассматривая на аппарате сначала щель для монет, потом переворачивая его вверх тормашками.
— Каждый делать деньги, как он возможно, котьеночек, — Ида развела руками.
— А зато до того надо уж расстараться, предложить клиенту все, что только можно, — порадовала Ширли. — Все, на что только согласится. За отдельную плату. Ой, вон он!
— Клиент? — ужаснулись джентльмены, оборачиваясь.
— Да нет же, фонарь! — Ширли повернула Д.Э. лицом к куче обломков с рухнувшими портьерами. — Туманные картины! Вон, видишь, ящик торчит?
— Дайте! — потребовал фотограф.
Он снял вытяжную трубу, выкрутил горелку, налил в нее из бутыли керосин, затем вернул горелку на место, открыл сбоку дверцу, повозился с фитилями. Потом достал картонную коробку, из нее с большой осторожностью извлек тонкую металлическую сетку, аккуратно надел на горелку. Чиркнула спичка. Запахло жженым керосином. Фотограф привинтил трубу на место, достал из ящика обойму и посмотрел на Ширли. Та вдруг надулась и сделала вид, что она ни при чем.
— Мисс Страусс! — с упреком сказал Козебродски. — Может быть, вы, фрейлейн Закс!
Но Ида молча помотала головой.
Ширли шмыгнула конопатым носом.
— За просмотр деньги платят, — сообщила она.
Козебродски всплеснул руками.
— О, женщины! Молодые люди, умоляю, дайте им что-нибудь!
Ширли моментально воспрянула духом. Даже не стала дожидаться, пока искатели приключения закончат шарить в карманах. Она мышкой проскользнула через пролом в стене, протопала поверху и уже через несколько минут вернулась с простыней. Не самой безупречной простыней на свете, но темнота и любопытство двоих джентльменов в значительной мере скрыли этот огорчительный эффект.
— В Англии, — бормотал Козебродски, вставляя в обойму картинки, и тут же прикладываясь к бутылке, которую вытащил из кармана, — такие вещи называются «Что видел дворецкий».
Карточки, в самом деле, были сделаны так, словно вы подглядывали в замочную скважину.
— Ой, — бормотали компаньоны. — Ничего себе! Ой, посмот… нет, лучше не смотри! Ой, ты видел!
Гудела лампа. Дамы на экране падали в объятия кавалеров и потом проделывались такие шалости, что фотограф, посмотрев на компаньонов, прокашлялся.
Это люди соглашаются вот так позировать? — изумился Джейк.
— Ну, — фотограф нервно засмеялся, — как сказать. Немного специальных фокусов требуются непременно. Иначе меня бы просто убили.
— Ничего себе! — подскочил М.Р.
— Что вы хотите сказать в этом смысле? — обиделся Козебродски.
— Во-первых, — заявил Дюк, — при съемке возникает сильный дым. Во-вторых, а как же магний? От этой же вспышки кто угодно, как бы он там ни был занят, вскочит и побежит бить вам морду!
— Нет, молодой человек, нет. Никто ниоткуда не вскочил и никто никуда не побежит. Все останутся на своих местах.
— А вспышка? От нее еще и звуки!
— Вспышка совершенно необязательна.
— Ну и что? — не сдавался М.Р. — А снимать откуда? Вы там в шкафу сидели или на дереве за окном?
Фотограф примирительно сделал руками, как если бы дирижировал оркестром.
— Не надо заходить далеко, давайте заходить близко! — компаньоны решили было, что у него нервный тик, но это он так подмигивал. — Вот, извольте любоваться, «Вест-Камера»!
Козебродски расстегнул пиджак, поманил рукой М.Р., чтобы тот наклонился, и молодые люди увидели в пуговичной петле жилета крохотный объектив.
Худые, с тяжелыми суставами, похожие на бамбук, пальцы — на овальном ногте указательного желтое, как от йода, пятно, — расстегнули пуговицы жилета. На шее фотографа висела круглая штука, похожая на плоскую флягу.
— Всего восемь кадров, — скромно сказал фотограф. — Но, поверьте мне, этого достаточно!
— Еще бы не достаточно, — буркнула Ширли. — Особенно перед выборами. Козебродски прячется в шкафу.
— Мисс Ширли, ай-ай! — торчащие по краям лысины седые космы укоризненно покачались, а девчонка сделала невиноватые глаза. — Зачем же выдавать наши маленькие профессиональные секреты?
Он надел пиджак обратно, подергал обшлага.
— Можно, наконец, прямо в салоне, посреди общего веселья, особенно, когда шампанское… Я же говорю вам: не надо ходить далеко, давайте ходить близко! О, о, посмотрите на это! Думаете, восемнадцать голых дам так-таки и позировали вокруг этого господина?
Господин на этой линейке стоял, очевидно, в салоне заведения до катастрофы. Из одежды иона нем имелись чрезвычайно пышные усы на довольной подрумяненой физиономии, сияющий цилиндр, белоснежный шелковый воротничок с галстуком, манжеты на голых руках — и более ничего. Восемнадцать дамочек — по девять с каждой стороны его упитанной фигуры — из нарядов только сережки и диадемы с перьями.
— Если посмотреть более внимательно, — фотограф опять подмигнул компаньонам, а девчонки захихикали, — то можно увидеть, что перед нами одна и та же мадемуазель в различных позах и различных головных уборах!
— Да ну, все это ерунда, мальчики, — Ширли махнула рукой. — Давайте лучше танцевать!
— Запросто! — сказал Дюк. — Только я не умею.
— Э-э-э… — промычал Джейк.
— Ерунда! — перебила Ширли, развернула искателя приключений за плечи и поставила перед собой. — Начнем с чего попроще. Козебродски, матчиш!
Говорят, дуракам, пьяным и влюбленным везет. По крайней мере два пункта из трех у веселой компании было. И, по всей видимости, только по этим причинам потолок, и так державшийся на честном слове, не рухнул им на головы: матчиш, немножко вальса (потому что матчиш — это почти, как вальс, только быстро и на пятке нужно специально переступать), кекуок, рэгтайм… рэгтайм, матчиш, кекуок… рэгтайм…
Глава пятая,в которой искатели приключений сообразуют свои возможности с существующей реальностью
«Уважаемый сэр!
С почтением уведомляем вас, что удобства, которыми вы пользовались ранее, находятся по старому адресу.
Искренне Ваши…»
Ширли минутку подумала.
— Нет, так не надо. Искренне Ваша…
И закончила диктовать:
— Миссис К., Тридцать Шестая улица.
Старенькая, но работящая «Сан» стреляла, как из пистолета. Д.Э. закончил печатать. Он мрачно поднял глаза на молчащего компаньона. М.Р. как стоял, опираясь на ручку кресла и глядя в этот… документ, так ни на кого больше и не смотрел.
Они находились в руинах первого этажа, в комнате, где когдато вела дела мадам Клотильда. Искатели приключений (при некотором содействии Козебродски) раскопали в обломках тяжелое бюро и увесистое кожаное кресло. В котором сидел теперь Д.Э. Саммерс с обреченностью на физиономии, и тоскливо лупил по клавишам пишущей машинки.
— Ну? — поторопил он. — Все, что ли?
— Сейчас, — ответила с пола Ширли, продолжая копаться в ящиках. — Карточки нашла!
— Какие карточки?
По коленке шлепнули пачкой простых визиток, даже и не подумаешь. Адрес — и все.
— Значит, так, — Ширли выбралась из-под стола, отряхнула платье и заглянула ему через плечо. — Ага, хорошо.
Над головой тяжело вздохнул М.Р.
— Значит, так, — продолжила Ширли. — Ничего сложного. Смотришь, не садится ли кто в экипаж. Открываешь двери, вежливенько всучиваешь ему карточку. Но смотри, чтобы он понял! А то знаю я вас. Образованных.