Страница 82 из 85
А это был ужас.
Эрни слышал голоса. Кажется, Ашер и Гуахаро… Волчонок недолго знал императора, но он не мог даже представить, что спокойный, меланхоличный, существующий словно в ином пространстве Гуахаро может так кричать.
Грохот стих. Эрни медленно отнял руки от ушей. Кажется, за окном был целый водопад, но по сравнению с громом он казался тихим шёпотом. И в этой тишине особо громко раздался смешок Морина:
— Эм… Надеюсь, это случилось не из-за того, что я утром вызывал грозу?
Оу.
У Эрни случился коллапс мозга, начисто выгнавший все страхи. С одной стороны, картинка мудрого учителя, купающегося в зимнем ручье, плохо сочеталась с такими вот ошибками… С другой стороны, мудрость его учителя доходила до таких высот, что он покусал за ухо некроманта, чтобы Эрни не было так неловко. Наверное, его ошибки носили вот такой вот характер. Или нет?
— Тебе никогда не говорили не играть с силами, о которых ничего не знаешь? — раздался тихий голос Ашера. Волчонок не верил, что это сама Смерть. Подумаешь, мертвечиной воняет… Наверное, просто некромант. По легендам, они тысячелетиями живут, мог и спастись во времена Чёрной Смерти, подружившись с её создателем.
Волчонок огляделся и решил, что вылезать пока рано. Это Морин с императорами и древними некромантами на равных уши грызёт, а ему могут хвост отрастить. Розовый. Нечаянно. Так что, пожалуй, он лучше стянет во-о-он тот край скатерти, чтобы закрыть обзор, возмёт вот эту курочку и кубок виноградным соком. Ну не голодать же ему в ожидании, пока буря утихнет?..
Две бури.
— Э… Нет. Я только вчера узнал, что у меня есть магия, — спокойно отвечал учитель.
Тут Эрни поспешил закусить куриную ножку, чтобы не фыркнуть в голос. Ну, да, он только вчера узнал. Интересно, кого Морин хочет провести? Нет, выглядит учитель очень искренним, но если Ашер давно знаком и даже дружит с императором Пустошей — то и про его сына должен быть в курсе. Или это снова урок — что-то вроде «как правильно отпираться, если накосячил»?
И ведь сработало же! Некромант поспешил сменить тему:
— Прекрати мучить труп.
— Что?!
— Тревор. Он умер. Инфаркт. Испугался до смерти, — пояснил Ашер.
— Н-нет… — в голосе учителя слышались неподдельные слёзы. — Как же так?
Эрни хруснул косточкой и восхитился игрой.
— Она была уже старой мышкой. — Тон некроманта сменился на очень терпеливый. Ничего от того гнева, что был в начале. — Она прожила хорошую, полную приключений жизнь и вырастила детей и внуков.
— Пс-с-с! Подвинься! — раздался рядом с Эрни шёпот. Он недовольно оглянулся. Фани. Аристократка тоже нашла убежище под столом и теперь активно пыталась прорваться к месту для подглядывания.
Волчонок пробурчал что-то невнятное, но подвинулся. Теперь край скатерти скрывал их обоих и можно было безбоязненно любоваться сценой. Тесновато немного, но…
— Я… я хотел взять её с собой домой, — со слезами в синих глазах сказал Морин. — Мы бы пугали тамошних кошек, они, ленивцы полосатые, никогда таких мышей не видели… Получается, я… убил её?
— Да, — мягко кивнул Ашер. — Но ей уже было пора. День-два, и она умерла бы по другой причине. Ты скрасил её последние часы, это ли не заслуга?
— Я убил её, — с проникновенной грустью признался учитель.
— Ну он и приду-у-урок, — шепнула Фани.
— Ничего ты не понимаешь! Это игра такая! — возмутился Эрни. Тоже шёпотом.
— Да не врёт он, я же вижу! Реально расстраивается из-за этой мерзкой крысы!
— Вот это и есть высшее искуство: врать и самому верить в свою ложь! Думаешь, некромант не умеет как ты?.. Во-во. Так что молчи, это всё часть гениального плана.
Фани надулась, но спорить с Эрни не стала. Фанат, что с него взять… А вот ей было реально не по себе. Она примерно догадывалась, сколько сил нужно, чтобы вызвать такую грозу… Особенно — на неподатливых территориях Гуахаро. И ей совсем не нравилось, что такая силища досталась легкомысленному придурку, извилин которого не хватало даже для того, чтобы осознать всю серьёзность проблемы разумных сил.
— Отдай её мне, — мягко попросил Ашер. — Я позабочусь о ней.
— Неужели ничего нельзя сделать? — Морин умоляюще посмотрел на него. — Это всего лишь мышка, не будет ничего страшного, если!..
— Будет. Всего лишь мышка, всего лишь человек. О, эта великая мышка! О, этот великий человек! Мёртвое должно быть мертво. Не мучай её, отдай её мне.
Тут уже аристократка не выдержала.
— Эй! Я тут, вообще-то тоже напугалась! — возмутилась Фани, вылезая из-под стола.
— А тебе-то что будет? — с досадой сказал Мор. — Жива, здорова и даже не заикаешься. Помолчи лучше, тут Тревор умерла.
— И что? Устроишь крысе похороны? — дерзко спросила девушка.
— Да. — Упрямый придурок прижал труп вонючей крысы к груди и отвернулся. — Бездушная ты тварь.
Ашер молча показал ей кулак. Фани фыркнула, сложила руки на груди. Невольно она вспомнила, что также нежно её к себе прижимал Аргарх. Кажется, она опять сглупила. Променяла корыстного ублюдка на харизматичного инфантильного придурка с мозгами набекрень.
— Всё-таки у мышей своя культура, — говорил Ашер. — нельзя хоронить их по человеческим обрядам. Это может помешать ей в загробной жизни.
Тут Алифания начала подозревать, что в еде какие-то токсины. Или в воздухе.
— Правда? — с надеждой в огромных синих глазах спросил Морин.
— Правда. Отдай её мне.
Мор медленно, нерешительно, словно отрывая от сердца, передал тельце Ашеру. Тот взял крысу бережно, по-странному уважительно, что окончательно подтвердило версию с токсином.
Осталось только найти противоядие.
— Я сейчас, — сказал Смерть и растворился в воздухе.
Морин смотрел на пустое место так грустно, что сердце Фани, пусть и ведьминское, но всё же женское, не выдержало, и девушка начала оглядываться в поисках конфетки для малыша.
Прибытие Гуахаро Эрни заметил даже чуть раньше, чем император явился во блеске молний — по запаху грозы. Тот сопровождал императора постоянно, но сейчас достиг такой силы, что резал ноздри и заставлял чихать. Выглядел Гуахаро так, что хотелось поглубже забиться под стол, нервно подхихикивая. Стоящие дыбом волосы и общая потрепанность в сочетании с неизменными тапками веселили, но сгустившаяся вокруг императора туча, потрескивающая синими молниями, намекала, что его величество недовольно. Отсутствующий же взгляд чёрных глаз наводил на мысль, что Гуахаро смотрит в какую-то беспредельную тьму, которая вот-вот вырвется вместе с его гневом.
Эрни всерьез задумался, будет ли Гуахаро гоняться за Морином с ремнем, или решит, что сын уже слишком взрослый, чтобы его пороть?
И… если не пороть, то что? Голову отрывать, а потом пришивать?.. А если пороть, то император его поймает?.. Что-то подсказывало Эрни, что это не так уж просто.
— Что? — с вызовом спросил Морин, хлюпнув носом. — Ругаться будешь? Думаешь, мне и без того не больно?
— Ты хоть понимаешь, что натворил? — с тихим шипением спросил Гуахаро. Волосы его медлено опускали, изредка постреливая искрами.
— ДА!
— И что же?..
— Убил Тревору!
Императора «игра» Морина тоже впечатлила.
— О мама, дай мне терпения, — взмолился Хар. — По крысе он тоскует… А что убило восемь Стражей тебе неважно?
— Что?! — вскинулся сильф. — Сколько?!
— Восемь.
— О-о-о…
— А ещё нижний зал полностью затопило, где-то две трети воинов утонуло, пока я не откачал воду.
— Целых восемь Стражей…
— Да, кошмар… — согласился император, вздохнув. Помолчав немного он добавил уже мягче: — Морин, пообещай мне кое-что… Никогда. Слышишь? Никогда не тренируйся в магии в Цитадели. Учиться я тебя к сильфам отправлю. Их не жалко. Хоть всех перебей!
— А что я сделал-то?
— Думаю, об этом нам лучше поговорить наедине.
Сильф вздохнул, как-то резко сгорбился и пошёл за императором прочь из зала.
«Морин явно подготавливал почву, чтобы опять слинять из дома», — понял Эрни.