Страница 73 из 79
Обыскав стол, она ничего не нашла. С досадой молодая женщина бросилась к первому сундуку, но там были только перчатки, кожаные куртки и чулки. Быстро роясь в других сундуках, она расшвыривала одежду. Коснувшись дна сундука, Женевьева нащупала замок второго дна, надавила на него и вытащила из тайника свернутые и перевязанные лентой письма. Развязав ленту, она быстро просмотрела бумаги и похолодела. Это и вправду были письма, адресованные эрлу Бедфорд-Хита из стана Йорков; в них его просили о помощи В то время отец Тристана готовился к участию в сражении при Тьюксберри. Тристан не имел к письмам никакого отношения, но мог поплатиться за них головой.
В коридоре послышались шаги. Быстро сунув письма под платье, Женевьева захлопнула крышку сундука и выбежала в коридор. Пламя свечей, укрепленных в шандалах по, стенам коридора, трепетало. Тень Женевьевы на стене казалась огромной, эхо ее шагов гулко разносилось по коридору.
— Стой!
Ее охватила паника: она была уверена, что вернулся Гай. Поймав ее, он отберет письма невозможно, сразу отнесет их королю! Женевьева снова бросилась бежать.
— Стой! Именем короля!
Поняв, что это не Гай, а стражник, Женевьева вздохнула и обернулась. Стражник с разбегу налетел на нее, и она упала на холодный каменный пол. От удара головой об стену у нее потемнело в глазах.
— Миледи…
Кто-то бросился ей на помощь, кто-то спрашивал, почему она убегала, Женевьева попыталась подняться, но тут письма вывалились на пол. Прежде пустынный коридор вдруг ожил, отовсюду послышались шаги и голоса.
— В чем дело?
Письма начали подбирать.
— Как вы смеете? — воскликнула Женевьева. — Я — графиня Бедфорд-Хит и герцогиня Иденби, вы не имеете права брать мои письма! Я…
— Боже милостивый! Ты только взгляни, Энтони! Это письма предателей!
— Она заговорщица! Сейчас же доложите королю.
— Леди Иденби! Сторонница Йорков! Она давно строила козни против Генриха!
Эти возгласы доносились до нее как сквозь туман. Десять королевских стражников окружили молодую женщину.
— Нет, это не заговор! — крикнула она. — Это…
— Здесь замешан лорд де ла Тер! — воскликнул кто-то. Подошел еще один мужчин и взглянул на письма. Женевьева узнала сэра Невилла — члена могущественного и многочисленного клана, рвущегося к власти. Он состоял в родстве с королевской семьей.
— Сэр… — начала она, но он оборвал ее.
— Мадам, я обвиняю вас в государственной измене. Отведите ее в Тауэр. А я немедленно извещу обо всем лорда де ла Тера.
Сэр Невилл пошел прочь, Женевьеву поставили на ноги. Она попыталась высвободиться.
— Я пойду сама! Не прикасайтесь ко мне!
Сердце ее неистово колотилось, ноги подкашивались. Тауэр… узников из Тауэра обычно отправляют на плаху… А сэр Невилл ушел за Тристаном. И унес письма. Теперь Тристану предъявят обвинения и…
Кэтрин! Наверное, она уже проснулась, плачет и ждет мать. Девочка голодна… Господи, если бы это было страшным сном! Что станет с ее малышкой, если они с Тристаном окажутся в Тауэре?
Женевьева пошатнулась. Один из стражников подхватил ее за локоть, но она отдернула руку и высоко подняла голову.
— Вы не могли бы… Не могли бы найти леди Эдвину, жену Джона, и поручить ее заботам мою дочь?
— Слушаюсь, миледи! — Один из стражников поклонился и отошел. По бесконечным коридорам Женевьеву вывели к черному ходу и Темзе. У причала ждала барка.
Женевьева услышала плеск воды о борта лодки, запрокинула голову и увидела небо, усеянное мириадами звезд. В вышине сияла полная луна. Смотреть на нее было легче, чем на воду. Весла опустили. Барка двинулась. Женевьева старалась ни о чем не думать, не упрекать себя, но не могла совладать со страхом. Что она натворила! Ей следовало сразу уничтожить письма! А теперь Тристана казнят… или Гай погибнет, а Тристана обвинят в убийстве. Тристан. Где он сейчас?
Тристан с холодным бешенством уставился на сэра Невилла, не сказав ни слова в свою защиту. Невилл застал Тристана у короля в тот момент, когда оба потягивали прекрасное бордо, уютно устроившись у камина.
— Как видите, ваше величество, — продолжал Невилл, обращаясь к Генриху, перед которым была разложена заготовленная для Иденби хартия, — эти письма — неопровержимое доказательство тому…
— Что мой отец и прочие родственники сражались за короля Эдуарда в битве при Тьюксберри, — пренебрежительно перебил его Тристан. Он указал королю письма. — Взгляните! Сейчас эрлу Уорику десять лет, а это почерк взрослого человека!
— Вздор! — фыркнул Невилл. — Письмо было написано под его диктовку!
— Ваше величество, если пожелаете проверить архивы, вы убедитесь, что это почерк Эдуарда Третьего.
Генрих оттолкнул письма и посмотрел на Невилла.
— Мне незачем рыться в ветхих бумагах, я повидал их слишком много. Это почерк Эдуарда. Пергамент старый, уже пожелтевший, только слепой может решить, что письма написаны недавно. Сэр Невилл, откуда они у вас?
— Их нашли у герцогини Иденби, ваше величество. У жены лорда де ла Тера, сторонницы Йорков.
Тристан похолодел. Женевьева! Гнев застилал ему глаза, Женевьева приехала в Бедфорд-Хит, соблазнила его, нашептывала ему слова любви. Он уступил, это было уже не раз, попал в ее ловушку, стал жертвой ее чар… и очутился в аду.
Она снова предала его! Сколько раз Женевьева лгала ему, завладевая его сердцем, душой и рассудком, заставляя поверить ей! Тристан был готов на все, опьяненный ее сладким ароматом…
Нестерпимая боль пронзила сердце Тристана. Но перед Невиллом он не имел права дрогнуть. Женевьева — его жена. Вражда между ними никого не касается. К тому же она мать Кэтрин… нет, Невилл ничего не заподозрит!
— Где моя жена?
— Ее везут в Тауэр.
— Такого приказа я не давал, — сказал Генрих.
— Ваше величество, она изменница!
— Ваше величество, я хотел бы во всем разобраться сам. И наказать виновных, — поклонился Тристан.
Генрих вздохнул:
— Ты спешишь с выводами.
— Нет, — с горечью возразил Тристан. — Она опять предала меня, и это мое дело. Прошу вашего позволения увезти ее из дворца. Наше дело завершено. Жену я буду держать в башне замка.
Король кивнул, и Тристан покинул комнату.
— О Господи! — вырвалось у Женевьевы, когда над ней нависли Ворота изменников, точно челюсти смерти. Она невольно задрожала.
Констебль ждал их у причала, сваи которого обросли мхом. Сердце Женевьевы упало, она боялась, что вот-вот лишится чувств.
— Ни с места! — послышалось сзади. Она обернулась в раскачивающейся барке. К причалу приближалась еще одна лодка, где во весь рост, в развевающемся плаще стоял Тристан. Боже милостивый, он не был закован в кандалы и держал в руке какие-то бумаги, которые и подал констеблю, когда барка пристала.
— Эта леди не узница Тауэра — она принадлежит мне.
Увидев на бумаге подпись короля, констебль кивнул. Один из стражников протянул Женевьеве руку, помогая выйти из лодки.
— Мадам. — Тристан кивнул, указав на скамью в своей лодке. Перешагнув в нее, Женевьева споткнулась, и он поддержал ее, но так, что чуть не вывернул ей руку. Превозмогая боль, она села.
В зловещей тишине лодочник оттолкнулся от причала, Ворота изменников остались позади. Налетел ветер, и Женевьева вновь услышала плеск воды. Ей хотелось заговорить, обнять Тристана, рассказать о том, какой ужас она пережила, и объяснить, как рада, что он не пострадал. Но во рту пересохло, а Тристан казался совсем чужим человеком. Страх снова охватил Женевьеву.
— Тристан… — наконец выговорила она. Он наклонился и больно сдавил пальцами ее подбородок.
— Не сейчас, мадам. Я выслушаю вас позднее.
Больше она не пыталась заговорить — до тех пор пока лодка не пристала к берегу, откуда длинная аллея вела к дворцу. В комнате встревоженная Эдвина укачивала Кэтрин в колыбели.
— Женевьева! — радостно воскликнула она. — Тристан! Как я беспокоилась! Я…