История свадеб

Кстати, ни одного народа, который обходился бы без жен, историки не знают. Правда, донские казаки на раннем этапе своей истории декларативно не женились. Но продержались они в своем холостом статусе значительно меньше, чем амазонки. История амазонок насчитывает, по-видимому, несколько веков. А казаки после пары набегов на Крым и на Турцию обзавелись, как они считали, наложницами. Но наложницы скоро превратились во властных супруг. Законы на Дону, конечно, были своеобразные, но жены очень быстро нашли свою нишу в нехитром казачьем законодательстве.

Однако вернемся к амазонкам. Примерно на рубеже VII и VI веков до нашей эры амазонки потерпели сокрушительное поражение от греков. Надо думать, отсутствие мужей здесь ни при чем – любое государство рано или поздно терпит от кого-нибудь поражение. Греки погрузили пленных женщин на три корабля и собрались продать их в рабство. Но в открытом море амазонки взяли реванш и перебили своих похитителей. Однако управлять судами они не умели. Корабли долго носило по морю и в конце концов выбросило на побережье Меотиды возле поселения Кремны (нынешний Таганрог). Вокруг простирались скифские земли. Амазонки сошли с кораблей на берег и первое, что сделали, – угнали табун лошадей. Ездили амазонки, как и все в то время, без седла и без стремян, а удила были достаточно нехитрыми. Амазонки оседлали коней и принялись грабить скифские земли.

Поначалу скифы приняли амазонок за молодых мужчин и отправились отбивать свое имущество. Но после того, как в их руки попало несколько трупов «захватчиков», скифы устыдились. Генетики тогда не знали, но племенным животноводством давно занимались, и скифы, чьи собственные жены славились рыхлостью и тучностью, решили улучшить породу. На совете были отобраны холостые юноши примерно по количеству амазонок. Юноши получили приказ следовать за женщинами и разбивать лагерь поблизости от них, но от битвы уклоняться. Дальнейшее описывает Геродот:

В полдень амазонки делали вот что: они расходились поодиночке или по двое, чтобы в стороне отправлять естественные потребности. Скифы, приметив это, начали поступать так же. И когда кто-нибудь из юношей заставал амазонку одну, женщина не прогоняла юношу, но позволяла вступить с ней в сношение. Разговаривать между собой, конечно, они не могли, так как не понимали друг друга. Движением руки амазонка указывала юноше, что он может на следующий день прийти на то же место и привести товарища, знаком объясняя, что их будет также двое и она явится с подругой. Юноша возвратился и рассказал об этом остальным. На следующий день этот юноша явился на то же место вместе с товарищем и застал там уже ожидающих его двух амазонок. Когда прочие юноши узнали об этом, они укротили и остальных амазонок.

Оба стана объединились, а сложившиеся уже пары зажили семейной жизнью. Так амазонки изменили своему обету безбрачия. Скоро они научились понимать язык скифов, и мужья сделали им официальное предложение:

У нас есть родители, есть и имущество. Мы не можем больше вести такую жизнь и поэтому хотим возвратиться к своим и снова жить с нашим народом. Вы одни будете нашими женами, и других у нас не будет.

Однако амазонки не захотели объединяться с племенем, которое они так долго грабили. Кроме того, им претили семейные обычаи скифов. Амазонки заявили:

Мы не можем жить с вашими женщинами. Ведь обычаи у нас не такие, как у них: мы стреляем из лука, мечем дротики и скачем верхом на конях; напротив, к женской работе мы не привыкли. Ваши же женщины не занимаются ничем из упомянутого, они выполняют женскую работу, оставаясь в своих кибитках, не охотятся и вообще никуда не выходят. Поэтому-то мы не сможем с ними поладить.

В конце концов скифские юноши отправились по домам, забрали свою долю имущества и вместе со своими воинственными женами отправились вверх по течению реки Танаис, чтобы обосноваться там. Они остановились в трех днях пути от устья, что примерно соответствует нынешнему слиянию Дона и Северского Донца. Античные историки утверждают, что от брака скифских юношей с амазонками произошло племя савроматов, действительно жившее в евразийских степях в VI—IV веках до нашей эры. Причем границей между ними и скифами, как говорят археологи, был именно Северский Донец.

Так завершил свою недолгую историю народ, пытавшийся ликвидировать институт брака, а заодно и институт мужей. Но женщины савроматов, хотя и выходили замуж, оказались достойными наследницами амазонок. Геродот пишет:

С тех пор савроматские женщины сохраняют свои стародавние обычаи: вместе с мужьями и даже без них они верхом выезжают на охоту, выступают в поход и носят одинаковую одежду с мужчинами… Что касается брачных обычаев, то они вот какие: девушка не выходит замуж, пока не убьет врага. Некоторые умирают старухами, так и не выйдя замуж, потому что не в состоянии выполнить обычай.

В анонимном трактате «О воздухе, водах и местностях», ошибочно приписанном Гиппократу, утверждалось даже, что амазонке, прежде чем выйти замуж, надлежало убить трех врагов.

Воинственность савроматских женщин подтверждается археологами. Двадцать процентов савроматских могил, в которых найдено оружие, определялись как женские.

Уйдя со своими мужьями от скифов и образовав новое племя савроматов, амазонки поступили весьма разумно. И не только потому, что скифские женщины не ездили на охоту и не покидали своих кибиток. У скифов существовал целый ряд брачно-семейных традиций, с которыми амазонки навряд ли захотели бы примириться. Во-первых – многоженство. Геродот упоминает трех жен скифского царя Ариапифа, причем из контекста вовсе не ясно, что этими тремя царь и ограничился. У царя Скилура было, по разным свидетельствам, от пятидесяти до восьмидесяти сыновей, а значит, и жены исчислялись десятками. Да и у простых скифов, по-видимому, бывало по нескольку жен. Но это еще бы и ничего, возможно, кто-то из амазонок и согласился бы с участью второй или третьей жены. Хуже было то, что, умирая, скифы имели обыкновение прихватывать одну из жен с собой. Геродот, описывая похороны скифского царя, рассказывает, что, помимо виночерпия, повара, конюха, телохранителя и вестника, «в обширном пространстве могилы погребают одну из наложниц царя, предварительно задушив ее». Но археологи считают, что далеко не всегда дело ограничивалось наложницей. Рядом с женщинами, сопровождающими скифов в последний путь, часто находят погребальный инвентарь, типичный для свободных скифянок. Да и сами покойницы, увешанные золотом, порою больше напоминают свободных и любимых жен. Учитывая, что скиф, женившийся на воинственной и ревнивой амазонке, мог поостеречься заводить наложниц, единственной жене поневоле пришлось бы сопровождать своего мужа в царство мертвых. Во всяком случае, если этот муж был знатного рода. И даже когда жену не хоронили вместе с мужем, она могла по наследству перейти к его ближайшему родственнику. Этот обычай, называемый левиратом, Геродот отмечает у скифов. По его словам, Скил получил после смерти отца «царскую власть и одну из жен отца, по имени Опия»… Для амазонок, не привыкших к такому обращению, уход «в савроматы» был, конечно же, мудрым поступком.

Помимо савроматов, существовал и другой народ, у которого право на брак надо было заслужить с оружием в руках. Но только сражаться должны были не женщины, а мужчины. Зулусский вождь Чака, объединивший десятки южноафриканских племен, покрыл свои владения сетью военных лагерей. Он создал огромную армию, в которую по достижении «призывного возраста» мобилизовал едва ли не всех здоровых мужчин. Причем срок службы был большим, а жениться воины могли только по особому разрешению командования. Даровалось это разрешение лишь тем, кто особо отличился в бою. Видимо, в боях отличались немногие или же критерии у зулусского командования были слишком строгими. Во всяком случае, Чака очень скоро столкнулся с серьезной демографической проблемой: огромным количеством засидевшихся невест, у которых не было никаких шансов выйти замуж, несмотря на принятое в стране многоженство. Невесты взывали к воинственному вождю с просьбой о помощи. Они хотели замуж. Но вождь подошел к решению вопроса с другой, неожиданной для девушек стороны. Он попросту мобилизовал засидевшихся невест во вспомогательные женские полки. Первый такой полк был сформирован в 1818 году и получил официальное имя «Вутвамини» – «те, что созревают в полдень». Так называется сладкий плод, растущий в Южной Африке. Возможно, воинственный Чака считал, что, не вкусив радостей армейской жизни, девушки еще не созрели для брака.