Код Горыныча

Валерий Панюшкин

Код Горыныча

Что можно узнать о русском народе из сказок

Вступление

Идею этой книжки подсказал мне банкир Михаил Фридман. Как-то раз мы разговаривали о приватизации, и Фридман заметил:

— Вы сказки русские читали? Помните сказку «Вершки и корешки»? Ну вот. Это же история про то, что если заключенный тобой договор через полгода оказывается невыгодным, то условия договора можно не соблюдать. Как в таких условиях прикажете вести бизнес?

Я перечел сказку «Вершки и корешки». И предложил газете «Ведомости» раз в две недели публиковать мои соображения по поводу русских народных сказок, ибо они и впрямь, как мне показалось, многое объясняют о природе российского бизнеса, российской политики и российской общественной жизни.

Чтение сказок сделалось для меня повседневным занятием на целый год. И месяц от месяца занятие это представлялось мне все более мрачным, значительно более мрачным, чем я думал поначалу. Разумеется, любой аутентичный фольклор жесток и иррационален, будь то «Старшая Эдда» или индейские сказки про Кецалькоатля. Но если сказки выражают народное подсознание и если я часть народа, то жутковато бывает откапывать у себя в подсознании этакие бездны.

Каждый раз, когда выходила в «Ведомостях» очередная колонка, читатели газеты набрасывались на меня с остервенением. Обвиняли в русофобии, в безграмотности, в склонности бредить под воздействием тяжелых наркотиков. Советовали почитать «Морфологию сказки» Проппа, прежде чем высказывать в печати свои мысли. Шутники советовали прокомментировать «Колобка». Ну что ж, настал день, когда я прокомментировал и «Колобка», обнаружив, что неадаптированные варианты сказки далеки от невинности, столь знакомой нам по детским книжкам и мультфильмам.

Временами, какая-то из сказок так насущно перекликалась с политическими событиями, что читатели мои не верили в самое существование описываемой мною сказки, считали ее химерой моего болезненного сознания, политическим, придуманным на злобу дня памфлетом. Они писали на форуме «Где он это взял? Сроду про такую сказку не слышали?». Но тут же находился на форуме внимательный читатель Афанасьева, тут же выкладывалась на соответствующую сказку ссылка, и между читателями завязывался спор, считать ли меня лживым злоумышленником и диверсантом либо же злоумышленником и диверсантом правдивым.

Никому почему-то не приходило в голову думать, что я искренне хочу разобраться в том, как устроен мозг русского человека. Хотя бы потому, что я русский человек и русские сказки помогают мне понять, как устроен мой собственный мозг, почему в тех или иных обстоятельствах я действую так или иначе. Возможно, эта мысль потому не приходила никому в голову, что благожелательные люди не пишут на форумах газет. Для благожелательных читателей, существование которых я смею все же робко предполагать, я собрал свои колонки и публикую отдельной книгой в надежде на… Без всякой почти надежды.

Можно ли считать мои комментарии к русским сказкам спекуляцией? Конечно! Я не претендую ни на научность, ни на полноту. Я претендую лишь занимательность. Я надеюсь, нам занятно будет окунуться в волшебный мир русских сказок. Если, конечно, заглядывание в бездну — пусть и легкомысленное — бывает занятным.

Мужик и закон

В сказке «Вершки и корешки» мужик и медведь вместе занимаются сельским хозяйством. Прежде чем пахать и сеять, они договариваются о разделе продукции. Урожай они решают делить так, что одни из партнеров получит ту часть растений, что возвышается над землей (далее «вершки»), а другой получит ту часть растений, что находится в земле (далее «корешки»). «Давай мне вершки, а тебе корешки», — предлагает мужик. И медведь соглашается.

Медведь заключает этот договор без принуждения, находясь в здравом уме и твердой памяти. Медведь мог бы отказаться, мог бы предложить другие условия, мог бы вообще отказаться от идеи делить урожаи по вершково-корешковому принципу, мог бы изучить немного сельскохозяйственную науку или хотя бы узнать, что сеять они с мужиком собираются пшеницу. Но медведь предпочитает не вникать в суть сделки, и после сбора урожая мужику в соответствии с договором достаются съедобные пшеничные зерна, а медведю — совершенно ни на что не годные пшеничные корни. «Теперь давай наоборот: мне вершки, а тебе корешки» — предлагает медведь в следующем году перед посевной.

Неудача предыдущего года ничему медведя не научила. Он жаждет реванша, но не хочет даже немного поинтересоваться сутью заключаемой сделки. Он не желает думать, что какая-то вещь в мире может быть сложной и что хоть в чем-то на свете следует разобраться, прежде чем принимать решение. Ему просто кажется, что если перевернуть условия невыгодного договора с ног на голову, то договор станет выгодным.

Во второй год медведь и мужик сажают репу. После сбора урожая мужику опять достаются все съедобные корнеплоды, а медведю — бессмысленная ботва. Медведь приходит в ярость, расшвыривает растения, набрасывается ни мужика и в некоторых версиях сказки даже убивает его.

Юридически мужик абсолютно прав. Оба раза он заключает с медведем свободный договор и оба раза точно соблюдает условия. По закону обвинить мужика не в чем. Однако же, когда в России говорят про торжество закона, имеют в виду на самом деле торжество справедливости. Справедливость в России выше закона. Даже если мужик сумел добиться для себя выгодных условий сделки, все равно медведь уверен, что, в конце концов, доходов у них с мужиком должно оказаться поровну. Даже если мужик разбирается в сельском хозяйстве, а медведь нет, это, с точки зрения медведя, не повод, чтобы мужику быть богатым, а медведю бедным. Всякий раз, когда даже и в рамках закона происходит неравенство, медведь не склонен обвинять в неравенстве себя, а требует перераспределения и добивается перераспределения силовыми методами, даже если перераспределение незаконно.

И народ, кажется, сочувствует медведю. Во всяком случае, голосует за медведя на парламентских выборах, полагая, что из медвежьих реформ и медвежьего наведения порядка получится справедливость, а не ботва.

Интересно, что и мужик, в интеллектуальных способностях которого у нас нет оснований сомневаться, ни в одном из известных нам вариантов сказки не пытается оценить ситуацию здраво и понять, что медведь таков, каков он есть. Мужик не хочет отнестись к медвежьим представлениям о справедливости как к действию непреодолимой силы. Мужик не пытается отдать медведю часть урожая, снизойти к медвежьей глупости при заключении нового договора или еще как-то сделать свое богатство легитимным в глазах медведя. Мужик настаивает на том, что действовал по закону, и в результате в любом варианте сказки теряет урожай и бывает в лучшем случае бит. Сказка неминуемо заканчивается конфликтом с применением силы.

Жизнь за царя

Сказка «Мудрая дева», путем позднейших обработок, усложнений и сплетений с другими сюжетами превратившаяся в общеизвестную «Василису Премудрую», изначально была проста. Некий царь встречает мудрую деву (в сказке ей семь лет), задает деве несколько загадок и восхищенный ее умом, берет деву замуж.

Загадки поразительны. Они принципиально отличаются от загадок и заданий европейских мифов и азиатских коанов. Когда Сфинкс задает Эдипу загадку: «Кто утром ходит на четырех ногах, днем — на двух, а вечером — на трех?» — Сфинкс знает ответ: это человек. И Сфинкс ждет, что Эдип найдет именно эту единственно возможную разгадку. Когда великий учитель дзен Мокурай Безмолвный Гром спрашивает учеников: «Что такое хлопок одной ладони?» — учитель знает, что ответа на этот вопрос найти нельзя, а можно только достичь просветления, размышляя над вопросом и как бы созерцая внутри себя тот факт, что в мире не сходятся концы с концами, и, стало быть, мир иллюзорен.