Страница 7 из 107
Действительно, двое мужчин, довольно молодых, но выглядящих солидно, в хороших костюмах и галстуках, уставились на Таню с Линой как малые дети на новогоднюю елку.
Не стану я с тобой спорить. На тебя вечно молодые парни пялятся.
- А на тебя?
И на меня заодно. Но ты права, как всегда.
В чем?
Это действительно менеджеры среднего звена. «Ты не такой как все, ты работаешь в офисе...»- пропела Татьяна.
Лина расхохоталась.
Думаешь, старая тетка Шнура не знает? Заблуждаешься! Ну, рассказывай, как тебе на новом месте?
Место не такое уж новое, я имею в виду, что эту работу я выполняю последние два месяца. А вот теперь утвердили в должности, дали кабинет и оклад повысили.
Существенно?
Примерно вдвое.
Тебе, помнится, шли какие-то проценты с контрактов.
Они никуда не делись.
Здорово. То, что тебе и нужно. Я всегда знала — ты у нас девушка с перспективой. Можешь быть начаьником. Ни во мне, ни в Ольге этого нет, а в тебе есть.
Принесли меню. Сделав заказ, дамы продолжили разговор.
Это твой Сан Саныч постарался? Но, помнится, он сам был исполнительным.
Лина, я тебе не говорила? Сан Саныч от нас ушел. Это место мне досталось по наследству. Наш Генеральный меня еле терпит, но никого на это место не нашлось. В смысле, хозяин не захотел никого брать со стороны.
Лина наморщила свой точеный носик и подергала себя за золотую кудряшку:
Тань, что хочешь говори, но мне это не нравится. Так что мой совет: бди! Мало ли что... Да, Оля тебе не звонила?
Это был не праздный вопрос. Ольга уже четыре года не общалась с матерью. Пять лет назад внезапно умер Олин отец дядя Миша. Ездил за город и попал в аварию. Восемь дней врачи пытались его спасти, на девятый развилось какое-то осложнение, и Миши не стало. Лина как-то пробилась в реанимацию и все восемь дней не отходила от мужа. Она буквально почернела от горя, ходила сама не своя. За несколько дней, казалось, постарела на двадцать лет. Все еще усугублялось тем, что Оли тогда уже не было в Москве, она второй год работала в Хьюстоне. Даже на похороны приехать не смогла.
Поначалу Таня очень много времени проводила с Линой, но потом выпустила ее из виду: болел Толик, да и Полина прихварывала, работа была новая, в общем, своих забот хватало. Вдруг позвонила из Хьюстона Оля и сказала: «Ты знаешь, что моя мать учудила? Она замуж вышла! За Лешиного научного руководителя! После смерти папы и года не прошло!». В голосе подруги звенело возмущение. Она потребовала от Тани, чтобы и она прекратила общаться с Линой. Но Таня сказала: «Это твои отношения с твоей матерью. Меня она не предавала. И плоха будет моя благодарность Лине за все, что она для меня сделала, если я ее предам в такой момент, когда от нее отвернулась родная дочь. Так что ты поступай как знаешь. Но подумай о том, что мне не хочется лишаться тебя, моей единственной подруги». Ольга бросила трубку, но через некоторое время перезвонила и сказала, что Татьяна совершенно права, и она, Оля, не будет разрывать их дружбу.
Через пару дней Таня напросилась к Лине в гости и познакомилась с ее новым мужем Севой. Это было второе издание Миши: такой же длинный, тощий, сутулый и добрый. Только Миша был математиком, а Сева — физиком-теоретиком. Леша привел его в дом качестве своего научного руководителя еще при жизни отца. Таня не верила своим глазам: Лина порхала по квартире, напевая, как раньше. И снова выглядела неправдоподобно молодо.
Она явно была счастлива и изливала любовь на всех окружающих. Когда они с Таней остались в кухне вдвоем, Лина застенчиво спросила: «Ты меня не осуждаешь? Понимаешь, оказывается, я совершенно не могу быть одна. То есть абсолютно. Я просто начинаю умирать. Ты же видела. А Сева такой милый. Только я совсем не понимаю того, о чем они говорят с Алешкой. Просто ни одного слова. Эти физики-теоретики в сто раз хуже математиков, у тех хотя бы попадаются знакомые слова».
Татьяна не стала ничего говорить, просто обняла Лину и расцеловала, подумав при этом: если бы Ольга видела мать, она бы поняла.
Самое ужасное, что за пять прошедших лет возмущение Ольги поступком матери не прошло. Оля восприняла это как предательство и перестала разговаривать не только с Линой, но и с родным братом, который мать поддержал. Из-за этого не возвращалась в Россию, не присылала родным приглашений... Оля на чужбине обзавелась семейством, но Лина так и не видела внуков,хотя для Лешиного сына Митьки она была образцовой бабушкой. Татьяна до сих пор оставалась для Лины основным источником информации о дочери. Пересылала фото свадьбы, дома, детей, сообщала последние новости.
Я пришлю тебе последние фото, мне вчера Ольга скинула. Ты знаешь, мы с ней наконец увидимся.
Где?
В Праге. Я собираюсь на каникулы свозить Толю в Прагу, а у Оли там в это время проходит какой-то симпозиум. Она делает доклад, представляешь?! Мы сговорились встретиться. Только ничего мне не говори, Лина, я все знаю. И постараюсь ей объяснить.
Лина похлопала Таню по руке.
Поезжай, отдохни, и не бери в голову. Получится, так получится. Нет — значит, время еще не пришло. В конце концов должна же она меня когда-нибудь простить. А пока давай есть, вон наши роллы несут.
Но не успели они проглотить по паре роллов, как Лина нагнулась к Таниному уху и зашептала заговорщически:
Сиди тихо, сейчас эти болваны с нами знакомиться будут.
Опять?! – страдальчески вздохнула Таня.
А что тут такого? Ну, угостят старую тетку десертом и сливовым вином. И тебе заодно достанется. Они ничего, симпатичные. Но типичные болваны.
Отшивать сама будешь, – сердито буркнула Таня.
Что ей было тяжело в обществе Лины, так это то, что ее клеили везде и всегда. Внимание противоположного пола в ее обществе было обеспечено. Другое дело, что она никогда не склеивалась. Наоборот, умела виртуозно отшить любого. Таня, не обладавшая такими талантами, в глубине души понимала, что просто завидует Лине. В мире мужчин и женщин ей и в пятьдесят дано больше, чем Татьяне в тридцать.
Ну что ты волнуешься? Мальчики хотят с девочками познакомиться. Продажных боятся как огня, а мы с тобой тут единственные свободные женщины их круга, как они полагают. Тихо, начинается!
Девочки, можно к вам присоединиться? – Раздался над Таниной головой довольно приятный мужской голос.
Лина замахала фарфоровой ручкой, что-то защебетала, и вот уже рядом с ними за столиком сидят два парня. Менеджеры среднего звена, блин. У Тани таких под началом не один десяток. Ладно, в конце концов, если насилие неизбежно, нужно расслабиться и получить удовольствие. Таня доела роллы и откинулась на спинку стула.
Ребята, видно, их уже между собой поделили. Тот, что чуть постарше и посолиднее, скорее всего, начальник, увивался вокруг Лины. Второй, более робкий, и от смущения чересчур разговорчивый, вязался к Тане. Так как ситуация была не новая, Таня знала свою роль назубок. Молча слушала, иногда задавала вопрос, бросала междометия, загадочно улыбалась. Это составляло контраст с оживленной воркующей Линой, оттеняло Танины достоинства, а главное, не требовало никаких усилий.
Ребята, как и было предсказано, заказали десерты, угостили дам вином, и явно планировали продолжить этот вечер в их обществе. Так что когда Таня запросила счет, ей даже не дали расплатиться. Встав из-за стола, старший предложил поехать в ночной клуб. Дамы замялись. Он, подумав, что делает отличный ход, возгласил:
Тогда, может, ко мне? Тут недалеко. Музычку послушаем, потанцуем, мартини... А, девочки?
Ой, не знаю, – звонко сказала Лина, – мне еще внука спать укладывать.
Парни стояли, как громом пораженные. Потом один из них спохватился:
Ну, вы подумайте, а мы пока... сейчас... машину прогреть... в общем, выходите..., – и увлек сотоварища на выход.
Таня и Лина одевались, накручивали шарфы, чтобы не замерзнуть, искали по карманам перчатки. Затем вышли из ресторана под синее звездное небо и никого не увидели. Совсем никого. На улице не видно было даже случайных прохожих. И ничего напоминающего прогреваемый автомобиль. Парни просто испарились.