Кровь и свет Галагара

– Твой обман! Твое беззаконие, гнусный Ра Он! Жизнь и счастье тебе, Ур Фта, великолепный наследник Син Ура!

Трижды пытался Ра Он силою страшных таинственных заклинаний умертвить наследника Ур Фту, и трижды великий Су Ан загонял слова зловредного дварта обратно ему в глотку. Наконец, тот уразумел, что смертоносные заклятия, начинающиеся словом «мо», не будут иметь силы в результате обманом вырванной «победы», и прошептал новое заклинание. На этот раз первым Ра Он произнес слово «ыт». А еще говорят, будто было им сказано и такое: «марах», «кор», «цоф», «терец», «талам»… Но в каком порядке проговорил он эти и проговорил ли другие ужасные слова – никому не известно. Вот и ослеп наследник Ур Фта. А его родитель, могучий витязь Син Ур завел бесконечно печальные речи. Говорил он тогда:

Тем временем Ра Он взмыл над Лиглонным лугом и, с хохотом вкрутившись в лиловую тучу, собравшуюся на горизонте, исчез. Су Ан побледнел и, наморщив лоб, уставился в эту тучу, выраставшую у него на глазах и круто закипавшую громадными темными клубами.

– Слово мое вмиг догонит Ра Она в любом уголке Галагара, – произнес он задумчиво, как бы отвечая мольбам и пеням Син Ура, хотя и знал, что тот, находясь за тысячу атроров, не может его услышать. – Но злодей угадал секрет заклинания и отказался от начального «мо». Увы, его заклятию суждено сбыться. Слепота уже поразила младенца Ур Фту, и освободиться от нее сразу ему не удастся. Теперь в моих силах лишь назначить условие его непременного прозрения.

И великий дварт Су Ан произнес новое заклинание. Будто бы и такие слова: «фаладар», «лац», «токомор», «цефьер», «скох», «оклиамала»… А может, и не то, может, иные какие никому не ведомые тайные звуки.

В тот же лум предгрозовую тьму над Лиглонным лугом рассеяло блеском молний, громом прорвало сгустившийся воздух – и заросли желтых и розовых лиглонов прибило к земле хлынувшим ливнем. Так что последних слов Су Ана не расслышал бы никто, доведись ему даже стоять совсем близко. Благородный дварт улыбнулся чему-то своему и не стал пользоваться своей чудесной силой, не поспешил укрыться от проливного дождя. Так и побрел напрямик по Лиглонному лугу, в три лума промокший до нитки, объятый светом великолепных лоэрагдов, пламенеющих в блеске молний.

А в чистом небе над Айзуром сияло покуда щедрое солнце, и единственным из цлиян, не видевшим его ослепительно-белого света, был маленький Ур Фта. Он ловил свои ножки всеми четырьмя ручонками и нечаянно улыбался, а над его ложем голосили и плакали безутешные мамки.

Утопая в этом плаче, и завершается первый урпран книги «Кровь и свет Галагара».

ВТОРОЙ УРПРАН

Семнадцать лет спустя, отряды воинов съехались со всего Цлиянского царства в столицу Айзур для участия в весеннем торжестве. Ночью накануне светлого праздника Золоват всюду под стенами Айзура полыхали костры. Со всех концов Цлиянского царства продолжали прибывать отряды. Скрипели повозки, раздавались крики всадников и возничих, рычание гавардов и хлопанье поднимающихся шатровых полотнищ. Зрелище это и шум были по сердцу Белобровому Син Уру. Да и кому в Айзуре не нравилась эта ночь? Ведь можно было сравнить ее с огромным черным в сияющих звездах флагом впереди свадебной процессии. Там, за спиной у развернувшего флаг на волны ветра пестреет нарядная толпа, ревут зулы и рокочут гаргасты, там – ни на миг не избытое, но уже неотвратимое счастье.

Наследник престола, мужавший во тьме слепоты, не мог вполне разделить эту радость и любовь сородичей к чудесному празднику. Но и он, подобно всем цлиянским юношам, мечтал о том, как примет участие в праздничных поединках, с честью пройдет испытания и будет посвящен в воины.

Син Ур сделал все возможное, чтобы хоть как-то восполнить роковой недостаток. Он подобрал для сына лучших наставников, и те научили его пользоваться слухом как зрением и не чувствовать себя беспомощным в схватке. К своим семнадцати зимам Ур Фта хорошо держался в седле, на звук стрелял из лука, изучил все приемы владения мечом, топором, триострым цохлараном, коротким и длинным копьями и еще добрым десятком видов оружия, включая булаву, серп, крианский зайгал и разного рода кинжалы.

Но отец, хотя и видел его успехи, подмечал также малейшие слабости и ошибки. Болью отзывалось на них его сердце. Боясь позора, великий царь не допускал Ур Фту к испытаниям. Он давно убедил наследника в том, что тот появился на свет двумя зимами позднее, нежели в самом деле, и тщательно старался отвлечь его от празднеств Золовата.

На сей раз великий царь дозволил сыну отправиться на охоту в горы Шо, и Ур Фта с нетерпением ждал праздничного утра, когда он во главе отряда пятнадцатилетних юнцов, коих считал своими ровесниками, впервые отправится за ворота Айзура без присмотра наставников.

– Ты чересчур своенравен, Фта, – говорил Син Ур сыну, стоявшему перед ним на освещенной факелами внутренней площадке Западной башни. – Помни, что за стенами города нас подстерегает немало жестоких опасностей: там рыскают свирепые кронги, в пещерах прячутся кровожадные цери, могут повстречаться и чужаки-агары, желающие нам смерти… Будь осторожен в горах и не отступай ни на шаг от своих товарищей!

– Отец! Я не беспомощный младенец! – С досадой воскликнул Ур Фта. – Так неужели я не сумею постоять за себя?

– Не сомневаюсь в том, что сумеешь. Но ты слеп. Горько и тяжело мне лишний раз произносить это слово. Послушайся моего совета – что бы ни случилось, помни: твоя слепота дает преимущество любому врагу.

Мгновенно собравшись, Ур Фта слегка наклонил голову и тряхнул густыми синеватыми волосами, убранными тонкой клакталовой сеткой.

– Ударь меня, – вдруг твердо проговорил он, обращаясь к царю. – Ударь по-настоящему и как тебе угодно – справа, слева, сверху, снизу, прямо в грудь или по лицу наотмашь… Ударь, и ты увидишь…

Не успел он договорить, как Син Ур, бесшумно подступивший сбоку, почти одновременно ударил его в лицо и в спину. Ур Фта отразил только первый удар. Второй же достиг цели и, хотя Син Ур бил раскрытой ладонью не в полную силу, заставил наследника охнуть и податься вперед. Запнувшись о подставленную царем ногу, он полетел вниз лицом, но упасть сумел правильно, мягко откатился, вскочил и мгновенно повернулся в сторону обидчика, сжав кулаки.

– Верно, дружки подыгрывают тебе во время ваших потешных сражений, – усмехнулся царь.

– Нет, отец, – угрюмо возразил Ур Фта, – ты же знаешь, ни у кого из них нет такого слуха, как у меня. Я слышу не только шелест травы, скрип песка или снега под ногами противника. Мне понятны и свист рассекаемого им воздуха, и каждый щелчок от движения его суставов…

– И все же… – строго напомнил Син Ур.

– И все же ты прав, в одиночку я уязвим, и обещаю тебе не разлучаться с товарищами…

На рассвете, верхом на статных гавардах черной и крапчатой масти, в шерстяных газлагах и плащах из расшитой таранчи, вооруженные луками, мечами и топорами рысью проехали по улицам Айзура юные охотники во главе с Ур Фтою и, выехав за ворота, с криками, посвистом и смехом по дороге, слегка припорошенной снегом, умчались за горизонт.

Вскоре по знаку царя, поднявшегося на самую высокую башню, зарокотали гаргасты, жители Айзура высыпали из своих домов, их гости покинули светлые шатры, и все потянулись к площади Зьаф, где всегда происходили главные события праздника. Айзурские девы еще вертелись и прихорашивались у бронзовых зеркал, вплетая в косы скатную сурь и отборные клакталы, подводя угольком глаза или подтачивая ноготки мабровым брусочком. А юноши, не торопясь, подражая взрослой повадке, вызывая то смех, то возгласы одобрения, уже вышагивали по улицам, направляясь к месту предстоящих испытаний… Короче говоря, как поется в старинном цлиянском эрпарале: