Засланец

На ходовом мостике ничего не изменилось, разве что Пилтор принял очередную замысловатую позу в пилотском кресле. Лу шустро проскользнула в нишу к настоящему пилотскому креслу и, даже не задумываясь, скинула броне-скафандр.

– Лу, ты вроде собиралась заняться ракетами, – припомнил я после подключения к виртуальной реальности корабля. – Погляди, что там можно сделать. Я хочу пока посмотреть, что тут в плане навигации происходит.

– Я уже занимаюсь, – пробурчала Лу. – Нашла информацию в местной гражданской сети. Чистой воды антиквариат, если судить с позиции военных. Но такие штуки до сих пор используют для разборок войска корпораций. Правда, берут их на вооружение не от хорошей жизни, но протоколы я найду и без обращения к военным.

Девушка «с головой» погрузилась в манипуляции с сетью. Я же решил проглядеть имеющуюся навигационную информацию.

– Как дела с приборкой на корабле? – спросил я МИ.

– На уровне между «сносно» и «нормально», – ответила мне шагнувшая откуда-то сбоку «девчушка» в поношенном комбинезоне техника. – Анализ и восстановление функций закончены на восемьдесят девяит процентов. Я без согласования совершила ряд действий: разблокировала шестидесяти процентный порог мощности внешних щитов, сорока процентный порог двигателей реала, пятидесяти процентный порог противоракетной системы, которая тут позиционировалась, как противометеоритная и активировала протоколы модуля, отвечающего за маскировку. Оборудование оттестировано и может быть задействовано в штатных режимах. Следует ли мне сохранить данные настройки?

– Пользуйся, только маскировкой не злоупотребляй, – промурлыкал я себе под нос, фактически пропустив доклад мимо внимания. – Давай-ка глянем, что у нас осталось по части навигации.

Навигация оказалось, что сказать, девственно чистой. Корабельный журнал самым честным образом начинался с чистого листа, то есть от момента покупки яхты Пилтором. В базе данных обнаружились карты цивильной части Трайденса, а так же ближайших к ней освоенных систем. Видимо, предполагалось, что новый владелец яхты не должен интересоваться периферией или сам позаботится об информации, если соберется в какие-то недавно открытые системы.

– Хони, детка, у тебя вообще ничего не осталось из навигационной информации прошлого владельца? – спросил я наудачу. – Мне бы хотелось уточнить координаты внутренних цивильных систем Трайденса. Это, конечно, можно найти и в инфосети, просто время уйдет.

– Навигационной информации нет, – лаконично ответила Хони. – Все делалось без моего участия. Я ради интереса сохранила только информацию о маршрутах движения через многомерность, потому что двигатель прокола оставался полностью под моим контролем.

– Ух ты, интересно, – оживился я. – Значит, фактически мы сможем проскакать по всем местам, где бывал старый хозяин. Упущение с их стороны. Жаль нельзя совместить эти точки с картами. Хотя…

Я проверил состояние двигателя прокола. Устройство находилось в полном в порядке и полностью подконтрольно МИ яхты. Идея состояла в том, чтобы наложить пути движения через многомерность на карту Трайденса. На практике такое действо выглядело малоосуществимо, но так как корабли ласьенов для прохождения через субпотоки потоки пользовались фактически только прокладкой пути в одном слое многомерности, оставался небольшой шанс разобраться с ситуацией. По крайней мере, попробовать стоило. Но для проверки подозрений мне требовалось «понюхать» многомерность. У меня, правда, не имелось уверенности, что это разрешено делать, находясь на поверхности планеты. Но был один нюанс. Двигатели прокола Содружества использовали совсем иные принципы, нежели субпотоковые двигатели ласьенов, которые вообще можно было активировать только по достижению некоторой минимальной скорости движения корабля относительно центра масс планетной системы. Так что могли и не заметить.

– Лу, мне надо побаловаться, – позвал я свою хозяйку. – Ты закончила с инфосетью?

– Да, все нашла, – отозвалась девушка, – работаю с интеграцией протоколов. Что тебе надо?

– Буду пробовать кое-что, скорее всего, оборвется связь, – ответил я.

– Пока обойдусь, – буркнула Лу.

Двигатель прокола с готовностью отозвался на запрос, и мое сознание скользнуло в разворачивающуюся картину иного мира. Я не дал полностью погрузить себя в многомерность, оставшись где-то на самом верху ближайшего к нашей реальности потока.

– Хони, можешь показать, что у тебя есть? – спросил я.

– Только каждый прыжок в отдельности, – ответил МИ. – Показать всю картину не могу в силу ограниченности моих способностей, я – очень слабый эмпат.

– Хорошо, дай любой маршрут, – согласился я, уже не удивившись наличию у МИ таких способностей. – Лучше какой-нибудь не слишком длинный, хочу попробовать совместить его со звездными картами Трайденса. Начни вообще с последнего прыжка в эту систему.

Маршрут прорезался слабенькой золотистой ниточкой. Выглядел он весьма корявеньким и проходил с погружением всего лишь до второго слоя многомерности. По всему судя, навигатор оказался не слишком опытным или не особенно спешил к месту назначения. Сразу совместить точку входа в многомерность на начале маршрута с картой реального пространства не удалось. Не удалось этого сделать и после доброго часа моих потуг на ниве данного вопроса. Вся проблема упиралась в то, что прямых путей в многомерности не существует, а многомерные изгибы могут соотноситься с моей родной реальностью очень разнообразными и не всегда цензурными способами.

– Нужно произвести два, а лучше три перехода, – сообщила наблюдавшая за мной Хони, когда я бросил копаться в многомерности. – Тогда я смогу с достоверностью почти в семьдесят процентов совместить звездные лоции Трайденса с имеющейся у меня картой прыжков прошлого владельца корабля. Правда, это останется верным только для прыжков с погружением до второго уровня многомерности. Дальше точность сильно упадет. Но с каждым следующим переходом я смогу куда точнее совместить все, что проходило с погружением до второго слоя. Переходов через десять точность может составить девяносто процентов, и чем дальше, тем больше.

– И много было сделано таких прыжков? – уточнил я. – Ну до втрого слоя.

– Шестьдесят два процента от общего количества, – выдала статистику Хони. – Исключая повторяющиеся маршруты.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, – посмотрел я в лицо виртуальной Хони. – Ты же сможешь сделать прыжок по старой траектории? Только давай откинем бывшие когда-то инструкции и запреты. Ты смогла их запомнить и отследить, значит, ты имеешь некоторые способности эмпата. А это в свою очередь значит, что ты сможешь совершить несложный прыжок самостоятельно.

– Я могу попробовать, – совершенно спокойно ответила Хони. – Могу точно сказать, что у меня получится сделать переход по записанным в памяти маршрутам с довольно хорошей точностью в точке выхода.

– А это значит, что со временем у тебя наработаются практические навыки, – размышлял я. – И очень скоро ты сможешь самостоятельно прокладывать нужные маршруты по верхним слоям, а возможно и чуть более глубоким.

– Такая вероятность близка к восьмидесяти процентам, – согласилась Хони. – Если мне доверят вести корабль.

– Тогда ты становишься очень и очень ценным помощником, – усмехнулся я. – Имея довольно обширную карту прошлых прыжков, ты сможешь взять на себя функции штурмана. И мне кажется, сможешь взять их на довольно неплохом для местных уровне.

– Что это меняет? – спросила девчушка.

– Многое, – усмехнулся я. – Новому хозяину яхты фактически не нужен будет ни пилот, ни штурман для перемещения по довольно большому количеству миров Трайденса. А это, поверь мне, многого стоит.

– Возможно, – не поддержала моего оптимизма Хони. – Нет уверенности, что он заинтересуется этим.

– А вот у меня почему-то такая уверенность есть, – ответил я. – Ты становишься уникальной во всех отношениях … Э-э-э… Яхтой. Такой совершенно точно нет ни у кого в Трайденсе. И пусть ты будешь не самая комфортабельная и шикарная яхта, зато точно самая функциональная.