Потеряшка

– Чушь какая-то, – сказал Краппс. – Я бы проверил расчеты траекторий движения планет.

– Я проверила, – спокойно ответила Анна. – Сейчас они математически диаметрально противоположны и находятся по разные стороны от звезды.

– А как было на картинке, которую нам присылал дядюшка Ссорташш? – спросила Шила.

– Абсолютно идентичное положение светила и планет с некоторым разворотом, – практически сразу ответила Анна.

– Это еще раз доказывает, что система искусственного происхождения, – подтвердила Шила общие догадки. – Так просто не может быть.

– Может, не может, – передразнил я. – Вы не увидели главного. На орбитах висят корабли, не все из которых выведены из строя. Отбросим шлюпку. Крейсер вольдов мне показался боеспособным. Разбитый эсминец тоже имеет рабочий двигатель реала. Почему же они тут? Я точно знаю, что вольд, как и эсминец, висят тут не одну тысячу лет!

– Ты уверен? – удивилась Шила.

– Да! – ответил я. – И еще я уверен, что вольду тут не сильно комфортно. Имейся у него возможность, он бы вернулся в свое привычное пространство. Мне кажется, что нам не стоит продвигаться дальше. Корабли, скорее всего, в какой-то ловушке.

– Но мы же можем двигаться, – возразил Краппс.

– Мы двигаемся пока только внутрь, – заострил я внимание. – Кроме того, наш корабль меньше, скорее всего, это и дает нам пока возможность двигаться. Анна, просчитай, пожалуйста, в пропорции к нашим размерам как скоро мы "завязнем". Мы летим на ближайшую планету. Хватит ли нам нашей миниатюрности?

– По всем подсчетам мы "завязнем" в трех целых двенадцати сотых световых секунд от планеты, – ответила Анна.

– Ну, не так далеко, – сказала Шила. – Может, это вообще совпадение какое-то.

– Ты готова рискнуть? – уточнил я. – Мы можем стать новым экспонатом в этой коллекции древностей. Стоит ли оно того?

Как ни странно, при голосовании я остался в меньшинстве. За продолжение экспедиции отозвалась даже Анна, а я-то думал, что человек самая любопытная тварь в обозримом космосе. Всеобщим мозговым штурмом мы решили осуществить следующий план. Приближаться на критическое расстояние "Бурундук" не будет. Мы зависнем в девяти световых секундах от планеты. Мы, конечно, не знаем границ опасной зоны, но все же это в три раза дальше от предполагаемой и просчитанной Анной границы. Далее кто-то из нас сделает облет планеты на шлюпке, она значительно меньше "Бурундука" и по логике не должна завязнуть. При возможности доброволец совершит посадку на планету и осмотрится на местности. Даже если мы ничего не добьемся, всегда можно вернуться обратно и попытаться пробиться на "Большую землю".

Завязли мы раньше, не дотянув до намеченной границы совсем немного.

– Сергей, – позвала Анна меня на закрытом канале. – Корабль не держит курс. В соответствии с показаниями приборов, мы идем прежним курсом, но оптические датчики говорят, что мы отворачиваем наружу системы.

– Может, просто оптика расстроена? – предположил я, понимая, что мы влипли. – В любом случае проверь, а курс пока не меняй, скорость тоже.

– Проверила уже, – ответила Анна. – При попытке подправить курс нас сильнее сносит, результата почти нет, а энергии уходит значительно больше.

Для чистоты эксперимента мы подождали окончания насильственной перестройки курса, плавно снижая скорость. Как я и предполагал, наш приобретенный после нескольких колебаний курс стал идентичен курсу встреченных нами ранее объектов, только пролегал чуть ближе к центру системы. Попытка плавно уйти обратно успехом не увенчалась, нас так же плавно вернули на отведенную траекторию. Попытка прорыва на максимуме двигателей закончилась тем же. Положение, надо сказать, сложилось нерадостное. Скорее всего, мы могли бы попытаться уйти на "большую землю", воспользовавшись шлюпкой, но такую возможность никто даже не рассматривал.

С момента "влипания" прошло чуть больше суток, настроение экипажа начало падать. Чтобы не отнимать у них последнюю надежду я решил все же осуществить план, разработанный нами прежде. Идея замысловатостью не блистала. По моей задумке мы попробуем на максимуме тяги протолкнуться в систему и в самой ближней к центру системы точке траектории сбросим шлюпку со мной любимым на борту. Дальше я выровняю курс и, используя набранную кораблем скорость, плюс двигатели шлюпки, попробую пробиться к планете. Ну а дальше, как уж карта ляжет. По расчетам Анны удобный момент для рывка должен был наступить через одиннадцать с малым часов.

Мое участие в этой акции стало как-то само собой разумеющимся. Меня даже немного удивило отсутствие споров со стороны остального экипажа. Другой вопрос, что со мной всеми правдами и неправдами пыталась просочиться Шила. После долгих часов спора, пока Краппс усердно готовил найденную шлюпку к полету, мы с Шилой пришли к согласию. Ей пришлось остаться, а в помощь мне выделялся найденный ремонтный робот Содружества, которого я нашел на разбитом эсминце. По большому счету, кроме меня и апосредственно Анны, когда я был подключен к системе корабля, он никого не признавал. Краппс уже довольно долго ходил кругами вокруг робота, "облизываясь" словно кот, но совершенно безуспешно, робот игнорировал какие-либо попытки вломиться в его программные ресурсы. Описывать последние часы приготовлений смысла не вижу, мы ускоренно готовили шлюпку к работе, стараясь предусмотреть все возможное. Экипаж еще лелеял надежду на какую-то мифическую надежду вырваться на волю моими усилиями, но все отдавали себе отчет, что шансы вплотуню приблизились к абсолютному космическому нулю. Перед самым стартом мы с Шилой уделили время друг другу и совсем немного сну.

Разгон и отстыковка шлюпки произошли, можно сказать, в штатном режиме. При расстыковке на шлюпке сработала какая-то упущенная из виду автоматика, в экстренном порядке попытавшаяся заполнить все кресло желтой желеобразной массой, которая в отсутствие жидкости, дойдя мне только до подбородка, растеклась пузырящейся кучей по палубе шлюпки. Скорость относительно планеты, куда я направлялся, едва позволяла уверенно маневрировать, уворачиваяфсь от встречного мусора, и я решил пока поберечь энергонакопители шлюпки.

Расстояние до планеты я преодолел за двое с половиной суток, большую часть которых бессовестно проспал, когда шлюпка вырвалась из пояса астероидного хлама. Не скажу, что организм требовал столько времени на отдых, заняться оказалось категорически нечем. В перерывах между сном я от нечего делать еще раз с пристрастием обыскал шлюпку, засунув свой нос во все доступные отсеки.

Два отсека оказались заняты какими-то вещами. Определить их смысл я не смог, по этой причине оставил на месте, подумав, что раз Ося их не взял, значит, ничего существенного там быть не может. Еще одна удручающая часть воспоминаний – прием пищи. Шлюпку от души забили съестным. По приблизительной оценке еды мне хватило бы на пару месяцев, а воды – на четыре. Одна была беда. В отсутствие на шлюпке приемлемого синтезатора основной запас описывал лаконичное однообразие армейских пайков земного образца. Когда шлюпку загружали едой, мне почему-то казалось, что я, подзабыв за долгое время употребления продуктов силуки вкус родных пайков, смогу спокойно перекантоваться недельку. Я ошибался. Но, как говорится, "на безрыбье и рыбу раком". Случилась и маленькая отдушина. Шлюпку заполнили родным мне воздухом, так что пищу я принимал вполне по-человечески. Плохим оказалось то, что регенерировать воздух шлюпочное оборудование не могло, так что прием пищи шел по схеме: поел и зачехлился обратно в броню.

Снизить скорость до приемлемой без сильных затрат энергии удалось, совершив несколько витков вокруг планеты, каждый из которых описывал все менее и менее эллиптическую траекторию. Начиная с третьего витка, я серьезно взялся за изучение поверхности, которая практически ничем не отличалась от обычного для безатмосферных планет ландшафта за исключением некоторых мест на поверхности, имевших явно искусственное происхождение. Случились и весьма необычные откровения: практически вся поверхность планеты состояла из различных металлов. Возможно, так проявляли себя рудные месторождения, но в таком случае содержание в них металла просто зашкаловало. Вторым странным наблюдением стало полное отсутствие метеоритных кратеров, что для лишенной атмосферы планеты казалось воистину делом невероятным. Планета не отличалась великими размерами. В моем мироощущении исследуемая мной планета оказалась немногим больше Луны, а вот плотность грунта оказалась в разы больше лунного реголита. На шестом витке мне удалось обнаружить на одном из металлических и похоже искусственных полей обломки какого-то аппарата. На седьмом же витке я совершенно случайно на небольшой площадке естественного происхождения обнаружил еще одно с виду совершенно целое транспортное средство. По размерам оно стояло в одной весовой категории с моим нынешним аппаратом.