Разведчик Пустоты

– Ох. Приветствую тебя, архрегент. Как ты здесь оказался?

Он смотрел на старика с почти отвлеченным интересом. Украденный пистолет дрожал в руках, испещренных пигментными пятнами. Кровь прилила к щекам архрегента – та кровь, что у настоящего воина прилила бы к мышцам, готовя их к битве. Перед ним стоял старый болван, руководствовавшийся в бою головой, а не сердцем. Талос даже сомневался, что тот выстрелит.

– К твоему сведению, – сказал пророк, – ты целишься под слишком низким углом.

Архрегент Даркхарны, все еще облаченный в оборванную мантию правителя, поднял пистолет выше.

– Лучше, – согласился Талос. – Однако, даже если ты выстрелишь в меня с такого расстояния, это меня вряд ли убьет. Человечество творит своих полубогов из крепкого материала, знаешь ли.

Старик все еще хранил молчание. Похоже, он разрывался между желанием закричать, нажать на спуск и сбежать из комнаты.

– Мне любопытно было бы знать, как ты сюда попал, – добавил Талос. – Ты должен был остаться на Тсагуальсе с остальными, кого мы пощадили. Кто‑то из другого Когтя решил прихватить тебя в качестве раба?

Ответа по‑прежнему не было.

– Твое молчание раздражает меня, старик, и эта беседа становится утомительно односторонней. Мне также хотелось бы знать, как ты ухитрился несколько недель просуществовать на борту, не встретив печальную кончину в залах «Эха».

– Один из… других…

– Да. Кто‑то из другого Когтя притащил тебя на борт, как игрушку. Я догадался. А теперь скажи, что заставило тебя решиться на эту необдуманную попытку убийства, столь очевидно обреченную на провал?

На миг, всего лишь на краткий миг лицо старика разгладилось и вытянулось, превратившись в нечеловечески изящный лик, окинувший воина взглядом бездушных раскосых глаз. Талос сглотнул. Лицо эльдара исчезло, остался лишь дряхлый смертный.

Архрегент не отвечал.

– Ты собираешься говорить или ты явился сюда только для того, чтобы наставить на меня это бесполезное оружие?

Талос встал. Ствол пистолета последовал за ним, вздрагивая еще заметнее. Без всякой спешки или признаков недовольства Талос вытащил пистолет из рук смертного. Раздавив оружие в кулаке, он выронил обломки на палубу.

– Я слишком устал, чтобы убивать тебя, старик. Просто уходи.

– Тысячи людей, – прошептал архрегент мокрыми от слюны губами. – Тысячи и тысячи… Ты…

– Да, – кивнул Талос. – Я жуткая тварь, со всей вероятностью обреченная сгореть в божественном огне гнева твоего возлюбленного Императора. Ты не можешь и вообразить, сколько раз я слышал подобные угрозы. И всегда их почему‑то шептали бессильные, втоптанные в грязь и отчаявшиеся. Они ничего не меняют – ни слова, ни те люди, что их скулят. У тебя есть что‑то еще?

– Все эти люди…

– Да. Все эти люди. Они мертвы, а тебя сломило то, что ты видел. Это не повод ныть передо мной, смертный.

Талос взял человека за горло и вышвырнул его за дверь. Он услышал треск ломающихся хрупких костей, но это не вызвало у него никаких эмоций. Назойливый старый дурак.

– Талос, – разнеслось по комнате.

Взгляд воина метнулся вправо и влево, но ничего не обнаружил. Пророк не удивился.

Когда он снова сел, свесив разламывающуюся от боли голову, снова послышались звуки из сна: шум дождя и отдаленный женский смех.

Нет.

Непрошеная мысль пришла внезапно, горькая и холодная от открывшейся ему истины.

Империум не явится, чтобы отомстить за эти зверства. Придет кто‑то другой.

– Говорит Талос, – передал он по воксу. – Сколько уже отдыхает навигатор?

Голос сервитора отозвался после семисекундной задержки:

– Тридцать два часа, пятна…

– Этого достаточно. Подготовьте корабль к выходу из системы.

Следующим в воксе раздался голос Кириона. Воин все еще находился на мостике, где Талос оставил его за главного.

– Брат, даже Вариил сказал, что мы не должны перетруждать ее еще неделю или даже больше.

Сквозь слова Кириона Талос услышал вой, одновременно звериный и женский. Он прозвучал слишком четко, чтобы просто списать его на помехи вокса, но не мог принадлежать реальному миру.

Однако это вой вызвал другое воспоминание, непрошенное, как нежеланный подарок. Дождь.Талос закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Убийца в струях дождя. Где‑то… под штормовыми тучами…

Нет, нет, нет.Сейчас все начало приобретать зловещий смысл. Он избегал возвращения в Око. Он не желал столкнуться с эльдарами мира Ультве, отказываясь покориться судьбе и смириться с гибелью братьев от их рук. Когда Ксарл пал на Тсагуальсе, он осмелился поверить, что пророчество не сбылось. Несомненно, ошибочное пророчество можно списать со счетов, как еще один ложный сон.

Несомненно, – издевался над ним собственный внутренний голос. – Несомненно, сейчас мы в безопасности.

– Подготовьте корабль к переходу в варп, – приказал Талос. – Нам надо немедленно уходить.

– Несколько часов уйдет только на подготовку…

Талос не слушал, что говорит Кирион. Он уже выскочил из оружейной Первого Когтя, перешагнул через тело архрегента и мчался по хитросплетениям коридоров к носу судна.

Нет, нет, нет…

– Плевать мне на подготовку! – выкрикнул он в вокс. – Мы полетим вслепую, если потребуется.

– Ты спятил? – рявкнул в ответ Кирион. – О чем ты думаешь?

Еще немного времени,– мысленно взмолился он с горячечной настойчивостью. – Нам надо убраться отсюда.

Он был на полпути к покоям Октавии, когда сирены истошно взвыли.

– Всем членам команды, – прогремел голос Кириона по общей судовой системе оповещения, – занять боевые посты. Приближаются военные корабли эльдаров.

Имперский крейсер после варп‑перехода не просто выскальзывает в реальность – он прорывается в материальную Вселенную сквозь рану в ткани мироздания, волоча за кормой дымящиеся волны безумия. Его плавание по Морю Душ – это буря цветов, звуков и беснующихся демонов.

Кирион готов был признать, что, несмотря на все потери и всю тяжесть такого путешествия, оно по крайней мере знакомо.

Корабли эльдаров играли с варпом по своим правилам. За ними не тянулся инверсионный след эфирной энергии, и они не извещали о своем прибытии яростным треском ткани пространства и времени. Только что он видел звезды, а в следующую секунду на их месте призрачными светлячками возникли суда эльдаров – тени, скользящие среди других теней и направляющиеся прямиком к дрейфующему «Эху проклятия».

Кирион ничего не знал о метафизике варп‑переходов эльдаров, и сейчас у него не было ни малейшего желания это выяснять. В свое время он слышал термин «путеводная паутина», относящийся к их загадочным межзвездным путешествиям, но эта концепция ничего для него не значила. Встречи с эльдарами в прошлом обычно ничем хорошим не заканчивались, и воин ненавидел их даже сильнее, чем большинство своих братьев, – значит, это была воистину горячая ненависть. Они вызывали у него отвращение, и это чувство совсем не приносило ему радости, пусть и извращенной.

Он увидел приближавшиеся корабли на обзорном экране – казалось, само пространство выдохнуло их в реальную Вселенную – и среагировал рефлекторно. Во‑первых, будучи Кирионом, он выругался, громко и с чувством. Во‑вторых, направил команду к боевым постам. В‑третьих, снова выдал целую серию проклятий, которая заставила бы заморгать даже примарха.

Каждый из кораблей двигался по странной синусоиде, никогда не прокладывая прямой курс. Они то и дело разворачивались и закладывали в космосе такие замысловатые петли, которые могли бы составить предмет гордости любого имперского судна – хотя имперским судам никогда бы не удалось повторить их маневры. Глядя на тошнотворные пляски эльдарских кораблей, Кирион ощутил во рту едкий, кислый привкус. Даже слюнные железы инстинктивно среагировали на его отвращение. Человеческие технологии, даже оскверненные прикосновением Хаоса, никогда бы не воспроизвели эти чудовищные петли. Сложно было совместить то, что он видел, с представлениями о том, что физически возможно в глубинах космоса.