Разведчик Пустоты

– Мы здесь сдохнем, – проворчал Меркуций сквозь грохот своего орудия.

Он ни на секунду не прекращал стрельбы. Пушка, дергаясь от отдачи, выплевывала по три снаряда одновременно, омывая его резкими янтарными вспышками.

– О, – жизнерадостно согласился Кирион, – кто б сомневался!

– Эти кальшиэльКровоточащие Глаза! – выругался Меркуций, упав на одно колено и как можно быстрее перезаряжая пушку.

Кирион взял на себя роль огневого прикрытия. Болтерные снаряды взрывались дальше по коридору.

– Они атакуют в любой момент, Талос, – предупредил он. – Ты мог бы воспользоваться своим очаровательным болтером. Лучше времени не придумаешь.

Талос полуползком достиг укрытия за аркой. Его меч и болтер валялись на палубе у его ног. Закряхтев, он поднял их, борясь с ползущей по позвоночнику болью и помутившимся зрением. Лишь со второй попытки он смог навести свой тяжелый болтер и присоединить его голос к общему хору. Поток разрывных снарядов рванулся в раззявленную пасть коридора. Следующие тридцать секунд ничего не было слышно, кроме прерывающейся мелодии болтерного огня.

– Что произошло? – спросил он. – Кто взял нас на абордаж? Какой орден?

Кирион рассмеялся.

– Ты не знаешь? Но ведь ты увидел это во сне. Ты сказал: «Багрянец и бронза на их броне», прежде чем потерял сознание.

– Я ничего не помню, – признался Талос.

– Перезаряжаю! – крикнул Меркуций.

Он снова упал на одно колено, не отрывая взгляда от коридора. Руки замелькали темными пятнами. Треск, щелчок – и штурмовой болтер опять завел свою басовую партию.

– Что произошло? – повторил Талос. – Кровь Ложного Императора, пусть кто‑нибудьскажет мне: что случилось?

Объяснение Кириона было прервано в самом начале, когда в середину коридора с грохотом свалился Узас. Он упал с потолка – точнее, рухнул со служебной лестницы, сцепив руки на горле имперского космодесантника в полном боевом доспехе. Оба воина угодили прямо на линию огня, так что перестрелка прервалась, пусть и ненадолго.

– Идиот! – выдохнул Меркуций.

Его палец застыл на спусковой кнопке.

Имперский воин всадил кулак в наличник Узаса. Голова Повелителя Ночи откинулась назад. По коридору разнеслось оглушительное эхо удара. Пока их брат пошатывался, пытаясь восстановить равновесие, остальные бойцы Первого Когтя снесли лоялиста с ног ливнем болтерного огня.

Имперец с криком упал. Теперь противников на том конце коридора ничего не останавливало, и они двинулись в наступление. Их болтеры равномерно рявкали – «БЭНГ‑БЭНГ‑БЭНГ!» – точно так же, как оружие Первого Когтя. Снаряды взрывались вокруг укрытия Талоса, осыпая его осколками.

Узас сорвался с места, и в кои‑то веки ему хватило ума кинуться в верном направлении – обратно к братьям. Талос видел, как воин споткнулся, когда один снаряд попал ему между лопаток, а второй ударил в голень. Узас врезался в стену рядом с Меркуцием и отлетел под скрежет изуродованного керамита. Когда он рухнул на палубу, голова в шлеме ударилась о сталь с прощальным звоном, сделавшим бы честь похоронному колоколу.

– Идиот! – повторил Меркуций под рев своего штурмового болтера.

Вражеское отделение прошло уже половину коридора, оставляя за собой мертвых и умирающих. Но они все еще находились под прикрытием арчатых готических стен.

Дисплей Талоса показывал, что жизненные показатели Первого Когтя пока сильны. С большими усилиями, чем ему бы хотелось признать, он подполз к Узасу и перетащил дергающегося глупца в укрытие. Броня брата обуглилась дочерна, а сгоревший плащ заменяли ошметки ободранной плоти. В последние часы Узаса не раз окатили прометиумом из огнемета, и от почерневшего доспеха поднималась острая химическая вонь.

– Сукин сы… – просипел Узас и забился в припадке кашля.

Дыхание влажно хлюпало у него в груди.

– Где Вариил? – спросил Талос. – Где Ксарл? Я сам вас прикончу, если вы не начнете отвечать.

– Ксарл и Вариил держат хвостовые туннели.

Кирион вновь перезаряжал болтер.

– Эти уроды уже перестреливались с «Эхом» на орбите, когда мы подоспели. Так или иначе, Империум нас ожидал.

Меркуций попятился на пару шагов, когда меткий снаряд врезался в его наплечник и взорвался, засыпав всех троих осколками керамита.

– Орден Генезиса, – прорычал он. – Прорвались на борт час назад. Ублюдочные двоюродные братишки Ультрамаринов.

– Может, мы вышли из варпа слишком близко к Новообретенной, прежде чем долетели до Тсагуальсы, – предположил Кирион. – Хотя я лично в этом сомневаюсь. Скорее, они выследили нас через варп‑маяки, расставленные их библиариями. Хитрые сволочи эти жидкокровки.

– Слишком хитрые, – проворчал Меркуций.

– Конечно, ты можешь обвинить своего навигатора, – заметил Кирион.

Стена над его головой взорвалась дождем острых осколков.

– Она должна была почувствовать маяки, оставленные в варпе этими настырными тварями.

Талос, перезаряжая болтер, снова нырнул в укрытие.

– Она сказала, что ощутила что‑то, но понятия не имела, что это, – ответил он. – Нам надо отступить. Этот коридор мы потеряли.

– Мы не можем отсюда отступить – мы единственные, кто защищает этот проход. Если они проберутся на мостик, мы потерям корабль. Пустотные щиты тоже все еще отключены. Делтриан потеет маслом и кровью, пытаясь починить основной генератор.

– И бежать нам тоже некуда, – пробормотал Меркуций. – Кровоточащие Глаза защищали южные коридоры. Теперь имперцы подходят к нам и с тыла.

Меркуций выругался и отступил еще на пару шагов.

– Вот дерьмо! Онкажется опасным.

Пророк оставил Узаса истекать кровью у стены и присоединился к братьям, щедро поливавшим туннель разрывными снарядами. Зрение наконец‑то полностью настроилось, и на сетке целеуказателя заплясали очертания врагов. Талос различил декоративные цепи и гербовые накидки на доспехах врагов и эмблемы, которые те носили с законной гордостью. Один из воинов возвышался над другими и приближался с неотвратимой целеустремленностью.

– Ох! – сказал Талос, сопроводив это несколькими многосложными ностраманскими проклятиями, не переводившимися дословно на готик. Такие не подобало употреблять в приличном обществе, и даже в неприличном ими пользовались лишь избранные.

Кирион, подняв болтер к щеке, выстрелил и расхохотался в ответ:

– По крайней мере, мы будем убиты героем.

Пустотные щиты не были отключены. Проблема заключалась не в этом.

– Анализирую, – вслух произнес техножрец. – Анализирую. Анализирую.

Столбец за столбцом он просматривал рунический код, текущий сквозь его разум. Связь с когитатором генератора была сильной и быстрой, но фильтрация огромного количества данных занимала непозволительно много времени.

Проблема заключалась не в том, что пустотные щиты были отключены. Проблема в том, что они отключились на три минуты и девять секунд и ровно сорок восемь минут и двенадцать секунд назад на корабль проникло неизвестное количество чужеродных элементов. В бою с вражеским судном этих считаных секунд уязвимости хватило для того, чтобы значительные силы противника высадились на борт.

При мысли обо всех этих имперских космодесантниках, раздирающих «Эхо» изнутри, по коже Делтриана побежали бы мурашки – если бы на нем оставался хоть клочок кожи.

Щиты реактивировались, однако генератор работал на предельной мощности, граничащей с поломкой. Это, в свою очередь, порождало другую проблему: если Делтриану не удастся восстановить стабильность генератора, то под сильным огнем вражеского флота он может вновь отключиться в любую секунду. Вероятность обстрела была невелика, учитывая количество их собственных солдат на борту, но Делтриан достиг своего нынешнего почти бессмертия не с помощью предположений и догадок. Он не полагался на слепой шанс. Он склонял чашу весов в свою пользу.

Если следовать логической цепочке дальше, то следующий перебой генератора будет стоить им корабля, если щиты не восстановятся достаточно быстро. Или, что еще хуже, он может привести к полному выходу генератора из строя, что будет стоить им не только корабля, но и их жизней и душ.