Страница 16 из 21
Холлетт глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Он ее предупреждал. Дипр‑3 хоть и не являлся так называемым миром смерти, но тоже таил свои опасности. Болотистые низменности планеты служили обиталищем многим хищникам, среди которых змееподобные болотные охотники были, пожалуй, одними из наиболее опасных. Они залегали в трясине на долгие дни, впадая в состояние, близкое к спячке. Питательных веществ, которые эти существа впитывали через кожу из болотной жижи, было достаточно для поддержания их жизнедеятельности, но не хватало, чтобы насытить хищников. Почуяв в трясине какое‑либо движение, они пробуждались и нападали. Небольшой отряд еще мог бы пройти сквозь болота незамеченным, но топот шагателя «Страж» или продвижение любой тяжелой техники, несомненно, заставляло этих существ выходить на охоту. На этот раз их пробудили олени, глупые и пугливые существа. Урсалот тоже внес свою лепту, влетев в трясину всей своей огромной тушей. «Кстати, – подумал Холлетт, – интересно, что король нагорья позабыл так далеко на юге, вне своего обычного ареала?».
Словно услышав мысли Холлетта, Урсалот взревел и отряхнулся, словно мокрая псина. Змеи разлетись от него в разные стороны. Огромный хищник издал победный рык и бросился через болота, опустив рога. Поднятая широченными лапами волна жижи захлестнула Коу’то и его солдат. Самого шас’уй опрокинуло на спину. Он потерял в трясине ружье и теперь отчаянно шарил руками в поисках опоры. Раскидистые рога урсалота наконец встретили препятствие в виде особенно широкого дерева. По болоту пронеслась новая волна грязи. Ствол с оглушительным треском раскололся на две половинки. Из своего укрытия Холлетт увидел, как волна жижи подхватила Коу’то, бросив его безвольное тело в кустарник. Холлетт перекинул ногу на другую сторону, в очередной раз поранившись о бритвенно‑острую кору, и спрыгнул на землю.
Тень Солнца продолжала сражаться со змеями. Краем глаза она заметила, что Сабу’ро пришел ей на помощь, прикладом ружья отбивая болотных тварей от своей командующей. Девушка резко свела фузионные бластеры, зажав между ними один из плавников, и всадила колено в желеобразное тело. Последний охотник бросился в атаку, обвившись вокруг боескафандра девушки. Его распахнутая пасть метнулась в сторону. Сабу’ро вскрикнул. Его левая рука по локоть исчезла в глотке чудовища. Солдат поднял оставшийся обрубок и что‑то бессвязно залепетал. Вся его форма была залита темно‑синей кровью.
Тень Солнца рискнула избавиться от опутавшей ее твари очередным выстрелом из фузионного бластера. Монстр словно загорелся изнутри и взорвался фонтаном слизи, но тепловая энергия оплавила и часть ее боескафандра. Девушка развернулась, едва успевая подхватить падающего Сабу’ро.
– Веса! – выкрикнула она, – веса!
Обернувшись, Тень Солнца заметила, что урсалота атаковала новая волна болотных охотников. Зверь отбивался и ревел. Вокруг были разбросаны изувеченные тела ее солдат. Никто из них не пошевелился и не откликнулся на ее крик о помощи, зато откуда ни возьмись появился Холлетт. Он подхватил раненого Сабу’ро, взвалил себе на плечи и прокричал:
– Надо уходить! Сейчас, – он кивнул головой в сторону мечущегося в схватке со змеями урсалота, – пока этот зверь отвлек их на себя.
– А как же остальные… – начала было говорить Тень Солнца, но Холлетт уже спешил через болото широкими шагами.
– Они все погибли, даже Коу’то. Я проверил.
Тень Солнца последовала за ним сквозь поросль желтого болотного кустарника и меж деревьев с бритвенно‑острой корой. Похоже, человек знал, что делает. Он уверенно и широко шагал по грязи. Сзади по его плащу текла струйка синей крови из раны Сабу’ро. Юноша слабо постанывал при тряске.
Тень Солнца старалась его хоть как‑то взбодрить.
– Держись, – сказала она, – ты так нужен нам для завершения миссии.
Спустя несколько минут они начали постепенно выбираться из болота. Грязь под ногами сменилась твердой землей, усеянной камнями. Неподалеку бежал быстрый ручей, но вода в нем была темной от пыли и пепла. Пахнущий гарью ветер еще доносил далекий рев буйствующего урсалота. Холлетт упал на колени посреди ручья и положил Сабу’ро у самого берега. Зачерпнув руками грязную воду, человек побрызгал раненому на лицо. Юноша едва дышал. Пот струился по его лицу, под мышками темнели мокрые пятна.
– А малыш оказался тяжелым, – пробормотал Холлетт.
Тень Солнца остановилась в нескольких шагах. Лицо ее скривилось.
– Воздух становится совсем непригодным, – сказала она.
– Пожар подобрался совсем близко, – задыхаясь, ответил Холлетт и принялся развязывать свой желтый кушак.
Тень Солнца развела руки в стороны и сделала движение, словно пожимает плечами. Фузионные бластеры упали в мутную воду. Девушка опустилась на колени возле Сабу’ро и стянула с него шлем. Юноша был очень бледен, глаза у него закатывались.
– Надо чем‑то перевязать ему рану, – сказала Тень Солнца.
– Вот, держи, – ответил Холлетт, отдавая ей свой кушак.
Девушка молча обернула его вокруг обрубка руки юноши.
– Холлетт‑ла, в моем боескафандре на бедре есть небольшой отсек. В нем цилиндр. Отверни крышку и подай его мне.
Пока Холлетт возился с цилиндром, Сабу’ро бился в судорогах.
– Простите меня… мне так жаль… – с трудом произнес он, глядя на командующую.
Тень Солнца покачала головой.
– Не бывает личных неудач, – процитировала она, – лишь ступени на пути к Высшему Благу.
Сабу’ро слабо улыбнулся.
– Это слова Аун’ва.
Холлетт передал серебристый цилиндрик Тени Солнца. Она придавила инъектор к шее юноши и не заметила, как Холлетт отступил на несколько шагов, расстегнул пальто и медленно вынул что‑то большое из‑за спины.
– Я вколола тебе восстановитель тканей, – сказала она Сабу’ро, – он поможет твоей ране затянуться и восстановить кровоснабжение.
– Командующая, вам лучше… бросить меня здесь… Я… я вас только задержу…
– Слишком много жизней оборвалось здесь. Твое имя не продолжит список погибших. Кроме того, в центре связи гуэ’ла мне понадобятся твои навыки, чтобы связаться с флотом. Нам нужно идти дальше.
Сабу’ро закрыл глаза. Тень Солнца зачерпнула еще воды и нежно смочила лицо юноши.
– Он выживет? – тихо спросил Холлетт.
– Надеюсь, что да, – сказала девушка, осматривая повязку.
Кровь Сабу’ро уже пропитала кушак, окрасив желтую ткань в зеленый.
– Хорошо. Тогда встань и медленно обернись.
Тень Солнца нахмурилась и, поворачиваясь, выпалила:
– Ты не смеешь мне приказывать!
Ее глаза расширились. Холлетт стоял возле ее брошенных фузионных бластеров, нацелив на командующую большой пистолет. Оружие светилось изнутри, из дула вытекали струйки дыма.
– Он стреляет плазмой, – просто сказал человек.
У Тени Солнца пересохло в горле. Она знала, что это за оружие. Одного выстрела хватит, чтобы прожечь боескафандр и спалить ее. Она положила голову Сабу’ро на землю и медленно поднялась.
– Где ты его взял? – задала она глупый вопрос.
– Забрал у Коу’то, – ответил Холлетт, не мигая.
Его руки не дрогнули.
Девушка с ужасом осознала, что не знает, что ей теперь делать. Еще ни разу она не теряла контроль над ситуацией столь стремительно. Она привыкла быть главной.
– И что теперь?
Холлетт поднял подбородок.
– «Ты бездарно растратил жизни своих солдат и проиграл». Так ты сказала мне тогда?
Силы покидали девушку.
– Да.
– «Будучи офицером, ты, безусловно, желаешь погибнуть с честью…» Ну, или что‑то в этом духе.
– Да, – ответила она, мысленно радуясь тому, что боескафандр поддерживал ее тело. По крайней мере, она умрет стоя.
Некоторое время оба молчали. Ручей журчал у их ног. Воздух все сильнее пропитывался гарью.
– Я не убью тебя, – заявил Холлетт. – Видит Император, я хочу и должен это сделать, но не убью.
Тень Солнца не двигалась.
– Значит, теперь я – твоя пленница?
– Весьма соблазнительно, но нет. Убей я тебя или возьми в плен, итог будет один: твой народ вернется сюда, – сказал Холлетт, указывая куда‑то в чернеющее небо. – Это тупик. Если я возьму тебя в плен, они придут вызволять тебя. Если убью – вынуждены будут мстить за тебя. В любом случае они вернутся на орбиту и обрушат на нас все свое оружие. Да, конечно, кое‑какие потери они тоже понесут. Может даже, много потерь. Но, в конце концов, они уничтожат и защитный лазер, и всю колонию вокруг своими… не знаю, что у вас там за адские пушки. Моря закипят, леса истлеют и все, что мне дорого, обратится в прах.