Санаторий

После запуска Советским Союзом первого в истории человечества искусственного спутника Земли Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства США (НАСА) создало комитет по изучению задач, целей и последствий освоения космоса. Первый доклад комитета был направлен правительству США во время осуществления попытки найти радиосигналы инопланетных цивилизаций (проект “Озма”, 1960 г.). В докладе доказывалась необходимость срочного изучения возможных последствий для судеб земной цивилизации обнаружения и тем более контакта с инопланетной цивилизацией: “История антропологии знает, — подчеркивалось в докладе, — много примеров обществ, которые были уверены в незыблемости своего государственного строя и уклада жизни, но распались, когда им пришлось столкнуться с прежде неизвестными обществами, поддерживающими другие идеи и другой жизненный уклад. Те общества, которые выжили при этом, обычно претерпевали изменения в оценке ценностей, образе жизни и взаимоотношениях.

Проводимые в настоящее время радиотелескопические исследования в любой момент могут обнаружить разумную жизнь вне Земли, а последствия такого открытия сейчас предсказать невозможно из-за того, что мы слишком мало знаем о поведении человека при условиях, более или менее сходных с такими драматическими обстоятельствами”.

Сегодня, когда существование иноземных цивилизаций допускается большинством ученых, возможность установления инопланетных контактов изучается во всем мире. Но гораздо меньше внимания уделяют вопросу: что могут принести человечеству контакты с инопланетными цивилизациями? А ведь именно ответ на этот вопрос предопределяет возможные реакции человечества на обнаружение и контакты с иноцивилизацией, а следовательно, и стратегию и тактику усилий человечества на установление таких контактов, если они заинтересуют его.

Пренебрежение разработкой научно обоснованных гипотез о последствиях наших контактов с иноцивилизацией делает нас похожими на детей, увлеченных поисками “чего-нибудь” на полях недавних боев и не думающих, чем может оказаться это “что-нибудь”: неразорвавшейся гранатой, разбитой каской, гильзой и т. п.

На первый взгляд научное изучение какого-либо объекта, еще не обнаруженного экспериментально и только теоретически сконструированного, не представляется плодотворным. Однако история науки знает много случаев, когда именно такое “умозрительное” изучение предполагаемых объектов предшествовало и способствовало их эмпирическому открытию. Так, в середине прошлого века математик и астроном Урбан Леверье проанализировал возмущения орбиты планеты Уран и выдвинул гипотезу о существовании еще одной планеты в Солнечной системе, которая и вызывает эти возмущения. В 1846 г. астроном Иоганн Галле направил телескоп в указанную Леверье точку неба и увидел неизвестную до тех пор планету — Нептун.

В XX веке теоретическая физика продемонстрировала свое могущество открытием на “кончике пера” многих элементарных частиц, только впоследствии обнаруженных.

В современной химии теоретики часто сперва выводят формулы новых веществ с нужными им свойствами, а потом уже разрабатываются технологии получения этих веществ.

Больше того, подавляющее большинство наших знаний о происхождении космоса и его эволюции не более чем гипотезы, так как время наблюдения отдельных объектов в космосе ничтожно мало по сравнению со временем их существования, а число наблюдений весьма мало для нахождения статических закономерностей, о каком-либо эксперименте с основными космическими объектами говорить пока не приходится.

Исходя из интуиции и свидетельств о материальном единстве мира, можно предположить существование инопланетных цивилизаций, и мы обладаем достаточно разработанной методологией поиска научного ответа на вопрос: чего может ожидать человечество от контактов с инопланетными цивилизациями?

В нашей жизнедеятельности, кроме борьбы за самосохранение, нами движет художественный и исследовательский интерес, глубинная потребность в самоутверждении путем познания и преобразования самих себя и всего мира. Поэтому нам было бы интересно узнать от иноцивилизаций нечто новое о сущности жизни и разума, чего не можем узнать, наблюдая их земные формы, о неизвестных нам научно-технических идеях и решениях.

Нам интересно было бы узнать формы познания и творчества иноцивилизаций, что вдохновляет их на космическую экспансию, на продолжение своей истории, так как у нас уже есть все основания допускать деградацию цивилизаций из-за утраты их разумными существами интереса к жизнетворчеству. Интерес к иноцивилизациям в нас поддерживает и надежда лучше узнать самих себя, понять свои проблемы и найти их решение… Наконец, знакомство с иноземной цивилизацией, освоившей космические просторы, может быть поучительно для нас и в связи с далекой и неприятной, но возможной перспективой — превращения Земли в необитаемую планету. “Для тех, — напоминал еще Н. Виннер, — кому известны чрезвычайно ограниченные физические условия, при которых протекают химические реакции, необходимые для продолжения жизни в любых ее формах, вывод, что тому счастливому случаю, обеспечивающему жизнь на Земле в любой форме, даже без ограничения ее какой-либо формой, подобной человеческой жизни, придет полный ужасный конец, является само собой разумеющимся выводом”. В это перспективе у нас один выход: всеми силами сохранить ОС на Земле, а затем и создавать искусственную ОС человека на Земле и в космосе.

Насколько же оправданны наши надежды на иноцивилизации? Что мы можем ожидать от контактов с ними? Чтобы ответить на эти вопросы, мы должны попытаться представить, что может породить инициативу иноцивилизаций в установлении контактов друг с другом?

Природа объектов, которые нас интересуют (иноземные цивилизации, метрика пространства — времени и мн. др.), не допускает “окончательного” или “единственно правильного” их объяснения из-за невозможности эксперимента с этими объектами, поэтому каждое новое открытие в естествознании и новые теории будут вносить поправки в наши гипотезы о жизни и разуме в космосе, космогонии и космологии.

Прежде всего, возможны ли контакты между разумными мирами во Вселенной? Первая трудность контактов, о которой думаешь прежде всего в свете наших сегодняшних знаний о мире, — фантастическая удаленность миров, где принципиально возможна жизнь. Если мы поймаем радиосигнал иноземной цивилизации (предположим, что критерии “искусственности” радиосигналов из космоса разработаны), то, конечно, сам этот факт будет значительным событием в нашей истории. Однако его расшифровка и последующее извлечение из него информации, возможно, окажутся неосуществимыми без наших “наводящих вопросов” той цивилизации, которая послала сигнал. (Допустим, мы обладаем техническими средствами для посылки направленного сигнала нужной мощности.) Только после получения “ответа” на наш вопрос можно будет расшифровать сигналы иноцивилизации и говорить об установлении контактов.

Подсчеты вероятного расстояния до ближайшего к нам разумного мира, сделанные разными учеными и разными методами, дают величину в 600–700 световых лет. Следовательно, мы получим радиосигнал, посланный иноцивилизацией минимум 600 лет назад. На посылку нашего вопроса и получение ответа уйдет еще 1200 лет!

Даже при существующей скорости изменения земной цивилизации очень трудно отождествлять две культуры через 600, 1200 и 1800 лет! Поэтому вряд ли будет иметь технологическую ценность для Земли информация, полученная от иноцивилизации указанным выше образом. В лучшем случае она будет иметь историко-познавательное значение. Тем более трудно при таких сроках обмена информацией представить сотрудничество иноцивилизаций. Еще более сомнительна перспектива установления непосредственных контактов путем обмена разумными существами и продуктами производства.

Исходя из наших достижений в области науки и техники, в настоящее время нет прогнозов преодоления даже одних технических трудностей межзвездного полета: например, вес горючего для ракетного корабля с термоядерным двигателем, способного достичь скорости 99 % световой, для полета на ближайшую звезду (12 световых лет) должен быть равен 64 миллиардам тонн!