Страница 3 из 97
Флэндри выглядел элегантно. Судя по новым, сиявшим на плечах кометам, его можно было принять за новичка. Однако берет, игриво надетый набекрень и нарушавший особенно строгие на этот счет правила, говорил об обратном. Фигуру юноши обтягивал мундир, который горел золотом и оттого казался каким-то нереальным. Белоснежные брюки ниспадали на полуботинки из великолепно выделанной кожи. Сзади развевался плащ, украшенный ярким рисунком, который фосфоресцировал в морозных сумерках. На ходу молодой искатель приключений напевал народную балладу о шотландце-лудильщике.
Неплохая маскировка для того, кто отнюдь не собирался развлекаться.
По дороге то и дело встречались заброшенные особняки, стоявшие посреди обширных парков. Флэндри подумал, что на этом клочке земли в каком-то смысле повторяется история человечества. Новые поселения растут и развиваются, получают некоторый вес в империи и затем начинают притягивать не только коммерсантов, но и аристократов. В Старом Городе кипела деловая и культурная жизнь. Провинциальная, конечно, жизнь, если принять во внимание отдаленность от центра. И все же в ней была настоящая энергия, вызывавшая чувство зависти У автохтонов.
Той ночью Ирумкло напоминала обломок кораблекрушения, выброшенный на берег волной империи. Часть оставленных зданий резко выделялась среди своих несчастных собратьев. Это означало, что они заняты дикарями. (Дикарей нельзя было сбрасывать со счета. Некоторые из них управляли большими организациями, которые занимались охотой на людей, не разбирая, кто прилетел сюда лишь на время, а кто находился здесь постоянно, обслуживая летное оборудование.) За границами торгового порта варварство цвело пышным цветом, поскольку местные жители относились к цивилизации с нескрываемым и, возможно, вполне оправданным презрением.
Центральный район, с потушенными витринами мастерских и магазинов, остался позади. Флэндри стал двигаться осторожнее, держа руку на рукоятке пистолета. Здесь часто случались ограбления и убийства. Полиция была бессильна. Командующий, чувствуя себя обязанным что-либо делать, ограничился тем, что посоветовал офицерам не ходить по опасным местам в одиночку.
Флэндри был поражен, услышав о циничной рекомендации начальства некоторое время спустя после своего приезда.
— Мы бы могли все сделать сами. Нужно только организовать постоянные патрули. Почему он не отдаст приказ? Ему что, все равно? Ну и командир нам попался.
Свое недоумение он выразил в частной беседе другому новобранцу, капитану-лейтенанту Айзеншмидту. Но тот, пробыв на планете чуть дольше и успев осмотреться, лишь пожал плечами:
— Командир как командир. Наша дыра другого и не заслуживает. Мы не представляем никакого интереса для Космофлота, потому сюда и присылают всяких проходимцев, мошенников и дураков. Хороший старший офицер всюду нарасхват. Даже если нам повезет и на планете случайно появится приличный человек, долго он здесь не протянет.
— Проклятье, мы же на границе, — Флэндри указал на окно, за которым уже стемнело. На фоне темного неба, в окружении мириад других звезд, красноватым светом сияла Бетельгейзе. — Вон там Мерсейя.
— Точно. Эти крокохвосты пролезут во все щели, если только их не остановить. Однако жить на краю светя все равно что нигде не жить. По крайней мере так считает имперское правительство, которое дальше своего носа не видит. Да что я говорю, Дом. Ты же сам еще недавно был на Терре и знаешь, как выглядит оттуда мир. Думаю, уже в следующем поколении нам придется убираться с Ирумкло.
— Ну нет. Совершенно исключено. В этом случае оголяется весь фланг на расстоянии шести парсеков. Под удар будет поставлена торговля и… в общем, мы потеряем всякое влияние…
— Потеряем, — кивнул Айзеншмидт. — Но с другой стороны, местная коммерция перестала приносить существенный доход. С каждым годом прибыли становится все меньше и меньше. Кроме того, подумай, какую выгоду получит имперское казначейство, если прекратится финансирование наших операций.
У императора появится возможность получить дюжину новых дворцов с гаремами в придачу.
В то время Флэндри был еще не готов согласиться с ним. Слишком свежими оставались воспоминания о службе в боевом отряде. Да и школа, в которой ему пришлось учиться позднее, приучила уважать старших по званию. Однако прошли месяцы, он присмотрелся к жизни и смог сделать свои собственные, неутешительные, выводы.
Поначалу, во время походов в город, его привлекала мысль о встрече с бандитами, но случай так и не представился. Вот и в эту ночь все обошлось без происшествий.
Наконец Флэндри очутился у цели своего путешествия. Старый Город — это беспорядочное нагромождение зданий, возведенных в дни первых поселенцев. Большинство из них почти в точности повторяло ульеобразные жилища местных жителей, разве что несколько видоизмененные, приспособленные к удобствам иной формы существования. Двигаясь пешком в лабиринте узких, кривых улочек, освещенных огнями реклам, человек совершенно терялся от грохота, лязга, звона, шарканья ног, стука копыт, сиплых звуков музыки, в которые иной раз вплетался сдавленный крик о помощи или дикий вопль ярости. Под стать шуму были и запахи, где смешались запах пота и табачный дым, аромат духов и вонь, ладан и опиум. Запрудившая улицы толпа по большей части состояла из людей, хотя среди них то и дело мелькали автохтоны, разбавленные космическими пришельцами всевозможных видов.
Снаружи одного из увеселительных заведений, иначе никак не выделявшегося среди остальных, предприимчивый ирумклоец привесил транслятор, из которого лилась призывная речь на англике:
— Смелее! Заходите все! Никакой наценки! Никаких билетов! Все виды удовольствий! Хотите — развлекайтесь, хотите — расслабляйтесь, хотите — возбуждайтесь! Любые, даже самые экзотические, игры! Какие угодно ставки! Непрерывная череда немыслимых наслаждений. Великолепная еда и выпивка, стимуляторы, наркотики, галлюциногены, в любое время, на любой вкус, каждому по средствам! Сексуальная техника семнадцати, да-да, семнадцати разумных рас. Добавьте сюда всевозможные видовые различия и биологические мутации, и вы поймете, что ни одно из ваших желаний не останется неудовлетворенным. Смелее! Заходите все!
Флэндри с трудом протиснулся сквозь толпу у входа и открыл Дверь. Ее голубая обивка показалась очень холодной в морозном воздухе.
В прихожей было жарко и душно. Швейцар-терранин в крикливой униформе спросил:
— Добро пожаловать, сэр. Что желаете?
Внимательные глаза швейцара напоминали кусочки обсидиана.
— Вы Лем? — в свою очередь спросил Флэндри.
— Да. А вы?
— Меня ждут.
— В таком случае поднимайтесь на лифте до конца, это будет шестой этаж, затем пройдите по холлу налево до двери с номером 666. Встаньте напротив сканера и ждите. Когда вам откроют, идите вверх по лестнице.
— Шесть-шесть-шесть? — пробормотал Флэндри, чья начитанность превышала средний уровень его коллег. — Похоже, гражданин Аммон любит пошутить.
— Никаких имен, — Лем положил руку на висевшую у бедра электрическую дубинку. — Двигай вперед, парень.
Флэндри покорно выполнил все формальности, позволил себя обыскать и оставил пистолет на пропускном пункте. Он испытал большое облегчение, когда дверь 666 наконец открылась, поскольку шестой уровень был предназначен для любителей садомазохизма, и кой-какие детали поневоле бросились в глаза.
Офис, куда ему пришлось войти, своим размером и роскошью напоминал терранские апартаменты. Это ощущение усиливалось объемным изображением розового сада, украшавшим одну из стен. Впрочем, первое впечатление значительно ослабло, когда, при более внимательном рассмотрении, выяснилось, что антикварная мебель сильно потрепана, а новая — кричаще безвкусна. Кроме неодушевленных предметов в помещении находился терранин Леон Аммон и горзунианский наемник, который стоял в углу словно статуя, обросшая волосами. Даже когда Флэндри повернулся к горзуни спиной, характерный мускусный запах продолжал напоминать, что при первом неверном шаге бдительное чудовище разорвет гостя на куски.