Страница 41 из 51
Доходило до того, что иной раз обезглавленный и полуразложившийся трупешник, теряя в процессе перемещений собственные внутренности и части тела, за ночь раз пять «совершенно самостоятельно», о чем говорили явственные следы на асфальте, переползал из одной подотчетной территории на другую.
Таким вот образом обстояли дела на тот момент, когда милицейская опергруппа выехала по срочному вызову на адрес бизнесмена Крутикова.
А еще хуже для Страхова было то, что по причине рейда по району — в котором, естественно, был задействован практически весь личный состав и соседнего РУВД тоже, — опергруппа эта, в силу отсутствия на рабочем месте надлежащих должностных лиц (кои все находились на территории района), состояла из возглавляющего ее капитана Непонятко лично, сержанта-водителя и хмурого, грубо разбуженного пинками капитанских сапог, пьяного эксперта-криминалиста.
Вот им было радости-то застукать на месте преступления не кого иного, как извечного своего врага, в лице сотрудника соседского РУВД старшего лейтенанта Страхова! Тем более что Страхов на все вопросы Непонятко только пьяно недоуменно моргал глазами и сказать хоть что бы то ни было в собственное оправдание был совершенно не в состоянии.
К этому моменту в квартире появился хозяин и в протоколе подробно указал, чего именно и сколько из его дома украдено. А многочисленные отпечатки пальцев на полированной поверхности мебели в гостиной принадлежали опять-таки исключительно Юрию Страхову. Тот факт, что похищенного у него при себе не оказалось, по мнению Непонятко, ни о чем не говорил. Разве что о том, что Страхов — этот «оборотень в погонах» — чрезвычайно хитер и изворотлив.
Поскольку на месте признания от задержанного Страхова добиться не представлялось никакой возможности — ввиду его полной невменяемости, — он был закован в собственные наручники (других у капитана Непонятко под руками не оказалось), загружен в «собачник» «уазика», доставлен в управу соседнего района и заточен в «обезьянник». До выяснения.
А Витя Лобов за время его транспортировки с улицы, где он был подобран, до вытрезвителя настолько разоспался, что от автомобиля до «приемного покоя» сержанты были вынуждены нести его на руках. Витя совершенно ничего не соображал, но бутылку самогона сжимал в руке мертвой хваткой. Сотрудники вытрезвителя, применив очень значительные усилия, эту бутылку — имея на нее свои, совершенно естественные, виды, — из его руки все-таки извлекли. Но в дальнейшем, когда в процессе раздевания клиента до трусов выяснилось, что у этого пьяного ханыги помимо полного отсутствия денег наличествует ксива офицера уголовной милиции и снаряженный полным (за исключением одного патрона) боезапасом пистолет, от мысли приватизировать эту бутылку они отказались. Тем более понюхав пахнущий свежей гарью ствол оружия.
Все Витины вещи были аккуратно сложены в отдельный шкафчик, а сам он препровожден в общее помещение и с миром уложен на топчан. До выяснения.
Глава 6
ПРОДОЛЖЕНИЕ ГЛАВЫ ПЯТОЙ
У парадной дома, в котором разместился подпольный бордель, остановились две заляпанные грязным снегом неприметные с виду белые «Волги», под капотом каждой из которых мягко урчали форсированные двигатели.
Синхронно распахнув двери, из автомобилей одновременно выбрались четверо коренастых мужчин в одинаковых темных пальто. Они подошли к парадной и, в то время как один из них последовательно нажимал на панели несколько кнопок, развернулись к видеокамере спинами. Замок немедленно щелкнул.
Мужчины поднялись по лестнице и вошли в приоткрытую дверь.
— Фаина! — гремело по коридору. — Фаина, выходи! Хуже будет!
Плотной группой мужчины в пальто подошли к совершенно пьяному длинному носатому субъекту в косо сидящей оперативной кобуре, надетой поверх свитера. Тот лупил кулаками в какую-то дверь и не обращал на них никакого внимания.
— Фаина! — орал он. — Лопнуло мое терпение! Выходи на расстрел!
— Товарищ, — вынув из кармана сигарету, подошел к нему один из четверых. — Прикурить не найдется?
— Чего? — обернулся к нему Заботин.
— Прикурить, говорю… — мужчина спокойным жестом поднес сигарету к губам и вдруг дунул в нее.
Вылетевшая из «сигареты» маленькая игла вонзилась Заботе в шею. Не успев охнуть, Забота кулем осел на пол.
— Первая единица пошла! — негромко сказал мужчина в воротник пальто и двинулся дальше по коридору. Двое его спутников подхватили обездвиженное тело и легко понесли его к выходу.
Нейтрализация Калинина происходила еще проще.
Войдя в указанную Фаиной (агентом «Тюльпан») комнату, сотрудники спецподразделения обнаружили его мирно спящим сном смертельно пьяного человека. Прихватив со спинки стула куртку Заботы, они взвалили его на себя и безо всяких проблем загрузили в автомобиль.
Две «Волги» синхронно развернулись на узкой улице и растворились в зимней мгле.
Приблизительно полчаса спустя возле той же парадной остановился милицейский «уазик». Из него вышел майор Молодец и старшина ППС Сан Паулыч. Кроме него, мобилизовать на усиление начальнику «убойщиков» было некого. Весь личный состав РУВД находился на территории района и осуществлял рейд. Сержант-водитель Рукодельников был не в счет.
— Вы давайте, вдвоем туда идите… — наклонившись к приоткрытой дверце автомобиля, сказал он Молодцу. — Я в машине посижу. Мне ее глушить нельзя, не заведемся потом.
На Молодце были надеты бронежилет и каска. В руках он сжимал короткоствольный автомат. Сан Паулыч был экипирован аналогично.
Руководствуясь информацией Заботы, Молодец подошел к панели и нажал расположенные на ней кнопки в определенном порядке.
— Вы к кому? — донеслось из динамика.
— К Алле Пугачевой… — Молодец взглянул в объектив видеокамеры, направил на него ствол автомата и передернул затвор. — Открывай давай. Иначе дверь гранатой взорву.
Увидев на мониторе ментов в касках, бронежилетах и с автоматами, те, кто сидел внутри, решили с ними не связываться, от греха подальше, и замок открыли.
Далее события развивались по накатанной схеме.
Двоих охранников, которые вышли в переднюю, Молодец с Сан Паулычем уложили под дулами автоматов на пол. Попинав для порядка ногами и сковав между собой наручниками крест-накрест рука к ноге, оставили их беспомощно бултыхаться носами в пол. Пошли по коридору.
— Забота! — орал Молодец. — Калинин, Андрюха!
Никто ему не отвечал.
— Што такой здесь тварисся?! — выскочила откуда-то рыжая сисястая тетка (исходя из полученного от Заботы донесения, хозяйка борделя по имени Фаина) и немедленно получила прикладом в лоб. Утробно квакнув, она брякнулась Сан Паулычу под ноги.
— Слышь, ты, жертва криминального аборта, — Молодец приставил ствол автомата к ее ноге. — Где мои парни? Не скажешь, коленку прострелю. Считаю до двух. Раз…
— Нет! Только не надо стрелять!.. — вмиг утратив всяческий акцент, истерично вскрикнула рыжая.
— Ну? — не отводил ствола от ее ноги Молодец.
— Там… — покосившись глазами на дверь одной из комнат, еле слышно прошипела Фаина.
— Там, говоришь, они? — Молодец недоверчиво посмотрел на дверь. — А почему тогда молчат?
— Там вам все объяснят…
Молодец на секунду задумался.
— Иди вперед, — приказал он рыжей. — И помни… если что, полкило свинца тебе в брюхо гарантировано. Поняла?
— Да-да, конечно, — поднимаясь на ноги, быстро кивала Фаина.
Подталкиваемая автоматными стволами в спину, она подошла к двери и постучала в нее условным образом. Молодец и старшина ППС, стоя в шаге за спиной рыжей толстухи, переглянулись и уперлись спинами в перегородку узкого коридора. Каждый приподнял одну ногу. Когда ключ в замке провернулся, они, метя каждый в свою половину объемистой задницы, двойным пинком сообщили телу Фаины такое ускорение, что оно, сорвав приоткрывшуюся дверь с петель, влетело в комнату и с грохотом опрокинуло стол.