Страница 15 из 122
Сегодня все возрастающий поток нефти, добываемой на территории Саудовской Аравии, Ирака и Ирана, проходит через Персидский залив, и министрам Вашингтона, Лондона, Нью-Дели и Пекина нет нужды напоминать о том, как важно, чтобы мореплавание в этих тесных водах было свободным. Напротив, великие торговые государства средневековой Азии, выросшие у просторов Индийского океана, не получили этого исторического урока. Мусульманские державы веками перекрывали европейцам выход из сердца мира на торговые пути Индийского океана только потому, что мусульмане завоевали большие территории вокруг «задней калитки» Европы — Персидского залива и Баб-эль-мандебского пролива. К примеру, могущественный Абассидский халифат, столицей которого был Багдад, ничего не делал, чтобы обезопасить свой главный порт в Персидском заливе — Ормуз, — позволяя в нем хозяйничать пиратам. (Не делали этого и арабские государства, считая более важным делом строительство дорог и присмотр за ними.)
Монголы и китайская империя Мин хотя и устраивали морские набеги на Японию, Индонезию и в Индийский океан, очень мало интересовались защитой Малаккского пролива, через который проходили все торговые пути на запад. Ни один мусульманский правитель Индии не позаботился о морских торговых путях до тех пор, пока на них не появились португальцы. Тогда Малик Аяз — мусульманский правитель города Диу на западном побережье Индии — воззвал к Мамлюкам (правителям Египта) о помощи, чтобы избавиться от португальцев. В 1508 году объединенный индийский и египетский флот внезапно явился перед португальской флотилией в бухте Чаула (к югу от современного Мумбаи) и нанес европейцам жестокое поражение. На следующий год португальцы отправили в Диу еще больший флот и вернули свое влияние, открыв европейскую торговлю пряностями, которая до этого считалась монополией мусульман.
Два ежегодных муссона беспрепятственно гоняли груженые корабли по Индийскому океану от Басры до Малакки, и никакой стратегии мореплавания здесь не требовалось. Так географические свойства побережий Индийского океана не позволили мусульманским странам подготовиться ко вторжению европейцев.
Дорога в Индийский океан далась европейцам непросто. Как мусульмане уже показали в Чауле, с ними справиться было не так легко, как с индейцами Нового Света. Через несколько лет после поражения в Диу египетский флот восстановил силы и сумел одолеть европейцев у Адена. Мусульмане владели Баб-эль-мандебским проливом до самого 1839 года, когда англичане отняли этот порт у Османской империи. Несмотря на яростное сопротивление и хорошее техническое оснащение мусульманских кораблей, они не смогли противостоять тем, кто прошел суровую школу в Дарданеллах, Каттегате, Гибралтаре и Ламанше.
Нетрудно заметить, что привычки, которые афиняне приобрели в Геллеспонте, до сих пор проявляются в присутствии американского флота в Баб-эль-мандебском, Гибралтарском, Ормузском и Малаккском проливах. Временное поражение португальцев у Чаула отозвалось атакой на американский эсминец «Коул» в порту Адена в 2000 году. Но мы заглянули слишком далеко вперед. Почти тысячелетие отделяет Пелопоннесскую войну от падения Рима, и еще одно тысячелетие прошло от распада Римской империи до европейского владычества, которое установили португальцы в Индийском океане.
А большую часть времени, прошедшего после падения Рима, приверженцы новой могущественной монотеистической религии контролировали дальние торговые пути так же плотно, как их сейчас контролирует Запад, и наследие этого времени хорошо заметно до сих пор.
ГЛАВА 3.
ВЕРБЛЮДЫ, ЛАДАН И ПРОРОКИ
Верблюдов художники и иллюстраторы почти всегда изображают в профиль… Если взглянуть на верблюда спереди, вы увидите огромный, раздутый нос, пасть будто из микропористой резины, с выступающей верхней губой, торчащими под ней зубами, закрывающими короткую нижнюю губу. Я отвожу глаза, не в силах смотреть на такое. Я не ожидала, что животное, которое я видела в профиль, может так выглядеть. Это уже какая-то совсем другая тварь, вроде морского змея или собакомордого динозавра.
Путешественники должны хорошо изучить технику передвижения по пустыне. Приближающаяся группа может оказаться дружественной, но нужно быть всегда готовым к тому, что это враги… Верховые группы бывают двух видов. Одни принадлежат к племени, с которым ваше племя не имеет кровной вражды, с другими же имеет. И те и другие готовы отнять у вас верблюдов и оружие, а вторые еще и жизнь.
Если верить последним изысканиям геологов и палеонтологов, динозаврам пришел внезапный жестокий и неотвратимый конец примерно 65 миллионов лет назад, когда гигантский астероид ударил в Мексиканский залив и начался ледниковый период. Наши теплокровные млекопитающие предки, лучше приспособленные к холоду, сумели выжить. Около 40 миллионов лет назад один из них — Protylopus, который был размером с кролика — появился в Северной Америке. В начале эпохи плейстоцена около трех миллионов лет назад образовался Панамский перешеек, позволив протилопусам мигрировать в Южную Америку, где их потомки — ламы, альпаки, гуанако и викуньи обосновались в Андах. В Северной Америке каких-нибудь 500 000 лет назад протилопус сформировался в современного верблюда.
Плейстоцен, который закончился как раз 10 000 лет назад, отличался периодами умеренного, но обширного оледенения. Во время этих похолоданий на Земле накапливался лед, полярные шапки нарастали, а уровень воды в океане снижался на несколько футов. Этого хватало, чтобы обнажить дно Берингова пролива, который и сейчас в самых глубоких местах не глубже двухсот футов. Эта переправа позволила животным и растениям перемещаться с Западного полушария на Восточное и обратно.
В конце плейстоцена из этих миграций можно выделить два момента. Из Восточной Сибири в Новый Свет перебрались человеческие особи, а верблюд и лошадь перешли мостик в обратном направлении и добрались до Азии, а затем до Африки. Оба этих копытных скоро совершенно исчезли из Северной Америки — то ли пав жертвами крупных саблезубых тигров, то ли не выдержав колебаний климата, то ли их истребил доисторический человек. И хотя лошадь вместе с испанскими конкистадорами вернулась в Америку, верблюд так и не возвратился на свою историческую родину.
Не слишком распространился он и на своем новом месте обитания, в Старом Свете. В отличие от лошади, беззащитный верблюд развивал скорость не больше 20 миль в час и служил легкой добычей льву и другим крупным и быстрым хищникам. В самых засушливых районах Азии, а также в Аравии верблюд получил эволюционные преимущества — способность запасать и сохранять воду и переходить по пустыне к таким далеким оазисам, куда хищники дойти не могли.
Верблюды, вопреки всеобщему убеждению, не запасают воду в своих горбах. Она распределяется по всему организму.
Верблюд, выпив за один раз большой объем воды (до 50 галлонов), может многие дни — а в особых случаях и недели — обходиться без питья. Им удается удерживать влагу благодаря удивительной способности почек концентрировать мочу. Первые азиатские верблюды были двугорбыми (бактрианами), но в более жарких пустынях Аравии и Африки прижился одногорбый вид (дромадер), с меньшей площадью поверхности тела, а значит, меньше испаряющий воду с кожи. У дромадера есть еще одна необычная для млекопитающих особенность, позволяющая сберегать воду. Он умеет пассивно повышать температуру тела на 6 градусов Фаренгейта, уменьшая таким образом потоотделение. На сегодняшний день двугробый верблюд чаще всего встречается в Аравии и Африке, а дромадер — в Азии.{76}
Оба вида проигрывали битву за существование, но были спасены тем, что появился человек. Верблюд — одно из немногих животных, которых удалось приручить. Люди выводили породы животных, культивируя в них одновременно несколько полезных свойств: высокой пищевой ценностью, способностью к стадному выпасу, обучаемостью, отсутствием страха перед человеком, невосприимчивостью к болезням человека и, что самое важное, способностью размножаться в неволе. Всего несколько видов животных обладают всеми этими качествами. Козы и овцы были самой первой домашней скотиной. Их приручили около 10 000 лет назад. За ними последовали куры, свиньи, коровы и, наконец, верблюды. (Осел, лошадь и собака были изначально приручены для передвижения и охоты, но зачастую также вовлекались и в пищевую цепочку.){77}