Страница 3 из 14
— Ну, а мы-то здесь при чем? Я не понимаю, какое отношение все это имеет к нашей конторе?
— Все очень просто. Дело в том, что эта ду… дама не нашла ничего лучшего, как подать в суд на правительство. При этом, насколько нам стало известно, несколько паранормально-уфологических газет решили поддержать ее иск и готовятся развернуть вокруг этого случая большую шумиху. Так что нам рекомендовано поскорее разобраться в этом призрачном деле и как можно быстрее сплавить его в архив.
— Неркели эта мисс Чартере так прямо и обвинила в изнасиловании нашего бедного президента?
— Молдер, ты перестаешь быть остроумным. Нет, пострадавшая назвала другое, вполне определенное имя…
Гостиница «Кленовый лист»
Уорчестер, штат Массачуссетс два дня спустя
— Мистер Адаме, Хэл Адаме. — А вы хорошо знаете его?
— Знала. Он является пациентом больницы, где я работаю, в течение последних пяти лет…
Сейчас Мишель Чартере вовсе не выглядела такой дурнушкой. За неделю синяк на ее лице успел пожелтеть и стал почти незаметным, царапины на щеке тоже затянулись. Большие темные глаза и черные волосы оттеняли бледное лицо человека, который мало времени проводит на открытом воздухе. Синие джинсы и длинный свитер шли ей гораздо лучше, чем платье. Забравшись с ногами в мягкое гостиничное кресло, пострадавшая устроилась там, как в гнезде. И ничуть не смущалась, отвечая на вопросы приезжих следователей. Выглядела она слегка взволнованно, но вполне естественно.
— Мисс Чартере, вы понимаете, что все ваши утверждения противоречат показаниям остальных служащих, находившихся в больнице в ту ночь? — Скалли постаралась, чтобы ее вопрос звучал как можно доброжелательнее.
— Правильно, — по лицу женщины промелькнула кривая усмешка. — Они все меня не слишком любят. Да и кто из них способен поверить в нападение призрака?
— Хорошо, а вы-то почему так уверены, что на вас напал именно мистер Адаме?
— Во-первых, он давно делал мне всякие авансы… Ну, там всякие скабрезности говорил, подхихикивал мерзко. Как только я появлялась у них в палате или мы пересекались еще где-то в больнице, буквально-таки пожирал глазами, причем очень демонстративно… Ведь это само по себе уже можно квалифицировать как сексуальное домогательство?
Молдер глубоко вздохнул. Опять этот хар-расмент! Господь Всевышний, да когда же идиоты в этой стране окончательно перестанут размножаться и вымрут как вид?
— Мисс Чартере, — вступил он в разговор. — Вы ведь тоже знаете, что привлечь Адамса к уголовной ответственности на основании обвинения в одних только сексуальных притязаниях невозможно. Конечно, если вообще кому-то придет в голову открыть судебное дело против человека с ограниченной дееспособностью…
— Правильно! Именно поэтому я подала в суд на правительство. Если государство берет на себя заботу о старых маразматиках, то почему бы властям не нести ответственность за последствия их действий? А на вопрос, откуда у меня такая уверенность в том, что это был именно Адаме, могу ответить очень просто — я узнала его по запаху.
— Какому запаху? — удивилась Скалли.
— Самому обычному! — мисс Чартере победно улыбнулась, отчего ее лицо вновь стало некрасивым. — Если вы в течение нескольких лет раз в неделю купаете старика, то, поверьте мне, вы узнаете о нем гораздо больше, чем нужно. И вы очень хорошо запомните его запах. Настолько хорошо, что потом узнаете его из тысячи других.
Женщина перевела дыхание. Было видно, что она неожиданно очень сильно разволновалась.
— Этот старик омерзительно пахнет, а я была вынуждена каждое дежурство не только терпеть его шуточки, но и перестилать за ним постель! Поверьте, это свыше человеческих сил. Когда я поступала на эту работу, то никак не думала, что здесь будет так тяжело. Тяжело не в смысле, что в любой момент могут уволить или что я останусь без пособия. Нет, тяжело именно ухаживать за маразматиками, купать их, убирать за ними, дышать их запахом, да еще в придачу ловить на себе их гнусные взгляды L Скалли незаметно сделала Молдеру предостерегающий знак рукой.
— Успокойтесь, мисс Чартере. Я хорошо понимаю ваше состояние и очень сочувствую той беде, которая с вами произошла. Но вы поймите и нас. Мы представители ФБР, приехали сюда специально по вашему делу. Но мы же не можем продолжать расследование, не имея абсолютно никаких улик, кроме ваших показаний. Если бы у нас было хоть что-нибудь еще: волос на вашей одежде, отпечаток пальца или хотя бы результат медицинского анализа…
Скалли осеклась, осознав, что последнее сказала совершенно зря. Но Мишель Чартере правильно поняла недоговоренные слова и бледное лицо ее вспыхнуло краской до самых корней волос.
— Я ничего не выдумываю! — она резко выпрямилась в кресле, спустив ноги на пол. — Ничего не выдумываю, понятно вам? На меня действительно напали! Я не какая-нибудь там пациентка психотерапевта, у которой пробудились подавленные воспоминания детства. Я могу совершенно точно опознать этого человека — даже по запаху. Но для этого вы должны пошевелиться и начать хоть что-то делать. Если хотите, можете устроить следственный эксперимент, или как там у вас это называется…
— Странное название для больницы, — сказал Молдер после того, как медсестра Чартере вышла из их номера. — А тем более для дома престарелых. «Эксельсис дей конвалес-шен», или как это надо правильно произносить? Я плохо знаю латынь…
— «Деи конвалестион», — поправила его Скалли. — «Господь Всевышний исцеляющий». Очевидно, подразумевается, что местных стариков способен исцелить только Господь. Впрочем, в провинции любят звучные наименования…
Больница «Exctlsis dei convalestion»
Уорчестер, штат Массачуссетс следующий день
— Что я думаю о ее претензиях? О, я весьма польщен!
Мистер Хэй Адаме вовсе не выглядел умственно отсталым — обычный желчный и сморщенный старикашка, но вполне в своем уме. Он сам вылез из ванной, спустил ноги на рифленый резиновый пол и подождал, пока низкорослый санитар с азиатским липом не накинет на него длинную махровую простыню.
— Меня стоит занести в книгу рекордов Гиннеса, — продолжал-разглагольствовать старик, очевидно довольный тем, что два прибывших из Вашингтона официальных лица столь внимательно его слушают. — Мне восемьдесят четыре года, и мои трубопроводы старее, чем в этом здании, да и работают точно так же. Можете убедиться сами!
С этими словами мистер Адаме откинул край простыни и продемонстрировал агентам ФБР свои гениталии, при этом искоса наблюдая за реакцией. Молдер слегка поморщился, лицо Скалли осталось непроницаемым.
— Спасибо, что поделились с нами этой информацией. — сухо произнесла она. — Вам известно, что ваше имя фигурирует в деле против федерального правительства?
— Неужели? — На этот раз было видно, что старик удивился всерьез.
— Да, именно так. Вы когда-нибудь угрожали мисс Чартере?
— Что? Как это понять — «угрожал»? Ну да, я иногда выкидывал всякие безобидные вещи, но неужели с того момента, когда было выиграно первое дело о сексуальном домогательстве, можно любую шутку объявить преступлением?
— И все же скажите, вы когда-нибудь пытались заигрывать с мисс Чартере?
— Что значит заигрывать? Вот, к примеру, если я хочу сказать вам, что вы красивая женщина и мне очень нравитесь, неужели вы обиделись бы на меня?
Картина была достаточно комичной, — голый сморщенный старик выдает Скалли комплименты. Молдер не выдержал и хихикнул. Адаме тотчас перевел взгляд на него:
— Простите, сэр, я не хотел наступать вам на пятки, — серьезно произнес он
— Нет-нет, все в порядке! — Молдер с трудом пытался сдержать смех. — Но вот медсестра почему-то посчитала иначе.
— Знаете, что я вам скажу? Может быть, у меня одна нога и в могиле, но до ангела мне далеко. Во всяком случае, летать невидимым по коридорам больницы, словно какой-нибудь голожопый амурчик, я пока не в состоянии. Впрочем, если все это будет продолжаться, я действительно возблагодарю Господа, когда он заберет меня к себе!