Страница 22 из 65
Торкуил ожидал, стоя у переборки на артиллерийской палубе. Он туго сцепил за спиной серворуки и сжимал в ржаво‑красной латной перчатке силовой топор. На палубе не было ни звука, ни движения. По предложению Чевака Торрес приказала эвакуировать всех людей и запечатать отсеки по правому борту, а затем подставить его «Геллебору». Инквизитор рассудил, что даже если «Малескайт» выстрелит первым, артиллерийские расчеты все равно будут быстро вырезаны культистами‑деградантами, и корабль возьмут на абордаж. Какой бы урон пушки не нанесли кораблю культа, он бы не сравнился с тем, что могла сотворить с экипажем ревущая толпа фанатиков Кхорна. Чевак посоветовал Торрес какое‑то время уходить от «Иконоборца», но потом позволить ему догнать торговое судно и встать в удобное положение для высадки на борт. Торкуил же должен был дожидаться своего хода на пустой артиллерийской палубе, где выстроились брошенные людьми колоссы – древние мегакалиберные лазерные пушки. Без своих расчетов и энергии, текущей по ускорителям, они выглядели как‑то странно, и еще более странно было то, что они находились внутри, на лафетах, а не торчали наружу, нацеленные на корабль‑агрессор, корпус которого можно было увидеть через безжизненные орудийные порты.
А вот бойницы «Геллебора» безжизненными назвать было нельзя. Как и у «Малескайта», в защищенных полями портах не было пушек, но вместо них виднелись орды диких окровавленных культистов, воющих от бешеного желания разорвать на части торговое судно и всех на его борту. На некоторых были грубые дыхательные аппараты и защитные очки, другие могли похвастаться импровизированными накидками из фольги и обмотками из изоленты на конечностях. Пилигримы были вооружены молотами, топорами, цепными мечами, а то и собственными искаженными варпом лапами – любым оружием, которое могло богоугодно превратить их жертв в кровавое месиво. Они пялились на свою цель с чистой, незамутненной яростью. Реликтор видел, как они набиваются на артиллерийские палубы, толкаются и дерутся за места рядом с ведущими наружу шлюзами. Шлюзы распахнулись, и потоки наполненных скверной, обезумевших от крови культистов хлынули с левого борта пиратского корабля. Они выпрыгивали из шлюзов, как парашютисты, и летели через черное, хладное пространство, разделяющее два корабля, с покрытыми изморозью лицами, застывшими подобно маскам и наполненными гневом и решительностью. Торкуил не видел никаких демонов или чудовищ, что придало бы капитану Торрес уверенность, ведь Чевак сказал ей, что поле Геллера впредь не пропустит на корабль ничего одержимого или нематериального.
Палубу поглотила тьма, лампы вдоль ряда замолкших орудий угасли одна за другой. Торкуил, расположившийся в шлюзе, почувствовал, как исчезает искусственная гравитация «Малескайта», и его тело, заключенное в силовой доспех, начинает отрываться от пола. Это была вторая часть плана Чевака. Отрезать энергию, то есть свет и тепло, а затем отключить гравитацию по всем отсекам правого борта. Затем пришел черед последней системы жизнеобеспечения, что работала среди безмолвия, холода и темноты – системы, поддерживающей атмосферу. Шлюзы раскрылись в унисон, и весь кислород с воем унесся прочь с артиллерийской палубы. Шквал был так силен, что подхватил Торкуила и на огромной скорости понес его сквозь ледяную глубину космоса.
В отличие от культистов Кхорна, которых защищали лишь обрывки фольги да безмозглая ярость, у Торкуила был герметичный доспех из керамитовых пластин и шлем с подачей кислорода. Будучи относительно молодым технодесантником, который вернулся в свой орден с Марса всего за несколько месяцев до отлучения Реликторов, он получил благословенный доспех восьмой модели «Странник», самый совершенный из всех, доступных Адептус Астартес. В то время как культисты молча переносили боль, несомненно, наполняясь от нее еще большей яростью, Торкуил мог позволить себе роскошь сосредоточенности. Он прыгнул сквозь чернильную темноту к борту кхорнатского корабля, созерцаемый пустыми взглядами тысяч черепов.
Врезавшись в усеянный костями корпус, Торкуил расправил серворуки и мехадендриты и вцепился в поверхность летящего корабля. Какое‑то время его волочило по борту «Геллебора», но технодесантнику удалось закрепиться, и он принялся за работу над запирающим механизмом воздушного шлюза, который не использовался уже тысячи лет. Искусственная атмосфера с воем понеслась прочь, при этом из соседнего коридора вынесло несколько неудачливых пилигримов, и они врезались в люк головами. Позволив телам улететь в пустоту, Торкуил по‑паучьи пробрался внутрь. Серворуки и магнитные подошвы предоставляли надежную опору и защиту против порывов истекающего наружу воздуха.
Космодесантник устремился вглубь корабля и, преодолев две переборки, восстановил целостность атмосферы. В иллюминатор было видно культистов, которые с пеной у рта завершали путешествие через вакуум. Без подгоняющего в спину напора уносящейся атмосферы они могли не беспокоиться насчет того, что рискуют разбиться о борт торгового судна. Впрочем, у них появились проблемы иного характера. Как правило, армия маньяков, подпитываемая жаждой убийства, быстро оправлялась от краткого холода открытого космоса и начинала резню. Однако теперь они оказались в отсеках, где не было жертв, а также тепла, гравитации, света и кислорода. Вскоре пилигримы Кровавого Бога начали умирать, побежденные врагом, с которым не могли сразиться – космической пустотой.
К счастью для Торкуила, «Геллебор» был почти так же пуст, как отсеки по правому борту «Малескайта». Очень немногие культисты остались охранять «Иконоборец». Это когда‑то было ключевым моментом успешной тактики налетчиков: яростной бурей обрушить всех кровавых психопатов, которые только были на борту, на корабль, порой значительно больший, чем атакующий эсминец. На этот раз план закончился массовой гибелью и расчистил путь к мостику «Геллебора».
На командной палубе, как и в ведущих к ней коридорах, царила кошмарная бойня. Торкуил шел, держа перед собой готовый к бою болт‑пистолет. Палуба была частично затоплена бурой жидкостью, смесью свежепролитой и застарелой, почерневшей крови, источающей заразу и опасность. Стены и потолок были красными и влажными от недавних убийств, хотя и сложно было сказать, истекает ли все это из лежащих всюду изуродованных тел или же сочится сквозь решетки с верхних палуб. Тоже самое, но в еще больших масштабах, Реликтор увидел, когда осторожно вошел на мостик «Геллебора».
Здесь слой жидкости на полу был глубже, а окна забрызганы и измазаны кровавой жижей, и технодесантник недоумевал, почему до сих пор не закоротило подачу энергии к логическим машинам, кодификаторам и руническим банкам. В вонючей слякоти высились кучи внутренностей, плавали пальцы и валялись обломки костей. Жирные крысы размером с собаку дрались и пищали над ссохшимися конечностями, а прочие, находящиеся в разных стадиях разложения органы – сердца, печенки, почки – мерзостными трофеями украшали консоли и инструменты.
Медные автоматроны восседали на покрытых коркой грязи возвышениях, неподвижно отслеживая работу систем «Геллебора». Со сводчатой крыши командной палубы свисали тяжелые цепи, которые поддерживали целый лес трупов. Тела висели вниз головами, колыхая руками, и у всех на плечах остались лишь неровные обрубки шей. Торкуил предположил, что их черепа можно было найти снаружи, на обшивке корабля.
Двигаясь вдоль стены командной палубы, Торкуил вскоре обнаружил мнемонический когитатор. Эта машина выглядела самой заброшенной – культисты больше интересовались, тем, куда они летят, а не тем, где были раньше – но все еще действовала и активно записывала текущую стычку кораблей в свои хранилища памяти.
Стерев отпечаток ладони, размазавшей сгусток крови внизу ближайшего окна, Реликтор увидел, что «Геллебор» замедлился и полетел параллельно «Малескайту», стараясь не промахнуться и не столкнуться с торговым кораблем. Замерзшие тела пилигримов Кхорна дрейфовали вдоль борта «Малескайта», периодически налетая на его архитектурные формы и разбиваясь на куски.