Страница 17 из 55
— Я не верю, — перебила его Джанет Раймер, — что вы обладаете столь мерзким запахом, какой себе вообразили, Ричард. Я знаю вас много лет и не могу себе представить ничего подобного. По крайней мере, этот запах не может быть таким, чтобы оборвать вашу блестящую карьеру.
— Спасибо вам за преданность моему таланту, — уныло сказал Конгросян, — но вы так ничего и не поняли. Это же не обычный физический запах. Это нечто нематериальное. Как-нибудь я перешлю вам литературу по данному вопросу, хотя бы труды Бинсвангера или какого-нибудь другого психолога-экзистенциалиста. Они бы поняли и меня и мои трудности, хоть и жили сотню лет назад. Очевидно, они были прекогами. Трагедия состоит в том, что, хотя Минковски, Кун и Бинсвангер и поняли бы меня, сейчас они ничем не могут мне помочь.
— Первая Леди — тоже преког, — заметила Джанет. — Она предвидит ваше быстрое и удачное выздоровление.
Бессмысленность ее замечания привела Конгросяна в бешенство.
— Черт побери, Джанет, неужели вы так ничего и не поняли? В настоящее время я полностью во власти собственной мании! Я болен так, как не болен никто! Невероятно даже то, что я еще способен разговаривать с вами. Это заслуга моей силы воли. Всякий другой, оказавшись в моем состоянии, давно бы помешался. — Пианиста охватило вполне оправданное чувство гордости за себя. — А состояние мое весьма необычно. Очевидно, это реакция моего организма на более серьезное расстройство, которое может уничтожить всякую возможность постичь мои Umwelt, Mitwelt и Eigenwelt[8]. Все, что я сумел, это…
— Ричард, — снова перебила Джанет Раймер. — Мне очень жаль вас. Я сожалею, что ничем не могу помочь вам.
Голос ее дрогнул: кажется, она едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться.
— Ну ладно, ладно, — сказал Конгросян. — Кому нужны мои Umwelt, Mitwelt и Eigenwelt? Успокойтесь, Джанет. Не стоит принимать все так близко к сердцу. Я выйду отсюда, как и прежде.
Впрочем, сам он не верил в свои слова. На сей раз все было по-иному. И, очевидно, Джанет это почувствовала.
— Однако, — продолжал он, — я думаю, что вам придется искать талант для Белого дома где-нибудь в другом месте. Вы должны забыть меня и взяться за освоение новых районов. Чем еще заниматься искателю талантов, если не этим?
— Наверное, вы правы, — сказала Джанет.
«А мой сын! — вспомнил вдруг Конгросян. — Может быть, он сумеет заменить меня!..»
И даже съежился от нелепости этой мысли, ужаснувшись, что позволил ей зародиться в своем уме. Фактически это лишний раз показывало, насколько он болен. Кого могут всерьез заинтересовать квазимузыкальные звуки, которые способен издавать Плот!.. Хотя, в общем смысле, их и можно было бы охарактеризовать как этнические, как народную музыку.
— Ваше нынешнее исчезновение из мира, — сказала Джанет Раймер, — это трагедия для всех «ас. Однако, как вы заметили, цель моей работы — найти кого-то, способного заполнить пустоту нашей жизни… хотя я и понимаю, что это невозможно. Тем не менее я буду пытаться. Спасибо вам, Ричард! Спасибо за то, что согласились поговорить со мною, при вашем-то состоянии. Отдыхайте!
— Единственная моя надежда, — сказал Конгросян, — это надежда на то, что я не заразил вас своим мерзким запахом. — И отключил связь.
«Я оборвал последнюю нить, что связывала меня с миром, — понял он. — И, наверное, уже никогда больше не поговорю по видеофону. Мир вокруг меня еще больше сузился. Боже, когда же это закончится? Но электрошоковая терапия должна помочь, этот процесс пойдет вспять или хотя бы замедлится».
Может быть, стоит обратиться за помощью к Эгону Сьюпебу? Несмотря на акт Макферсона. Нет, это безнадежно! Сьюпеба как психоаналитика больше не существует, закон уничтожил его, по крайней мере, в области его взаимоотношений с пациентами. Эгон Сьюпеб мог все еще существовать как личность, как человек, однако понятие «психоаналитик» теперь к нему не относится, словно такого специалиста никогда и не существовало…
«Ох, как он мне нужен! — подумал Конгросян. — Если бы я мог проконсультироваться у него хотя бы еще один раз! Черт бы взял этот «АГ Хеми», и все его могущественное лобби, и все его огромное влияние на правительство!..»
И тут к нему пришла неожиданная мысль.
«А что если передать этот мерзкий запах кому-нибудь из них? — подумал он. — Да, я позвоню им. Спрошу, нет ли у них высококачественного моющего средства. И при этом заражу их. В конце концов, они того заслужили».
Он нашел в видеофонном справочнике номер представительства «АГ Хеми» в районе Залива и, воспользовавшись психокинезом, набрал его.
«Они еще пожалеют о том, что продавили этот закон», — подумал он, ожидая, пока устанавливается видеофонная связь.
— Позвольте мне поговорить с вашим главным психохимиотерапевтом,<«— сказал он, когда ему ответила дежурная видеофонистка «АГ Хеми».
Вскоре из аппарата зазвучал деловитый мужской голос. Наброшенное на экран полотенце не позволяло Конгросяну рассмотреть, кто с ним говорит, но голос явно принадлежал человеку молодому, образованному и очень, очень компетентному.
— Это лаборатория Б. Говорит Меррилл Джадд. Кто вы и почему заблокировали видеоканал? — В голосе психохимиотерапевта слышалось раздражение.
— Вы не знаете меня, мистер Джадд, — сказал Конгросян.
И подумал: «Самое время перезаразить вас всех!»
Он подошел к самому экрану видеофона и сорвал с него полотенце.
— Ричард Конгросян?! — уставился на него психохимиотерапевт. — Я вас знаю… во всяком случае как артиста.
Он и в самом деле оказался человеком молодым с очень деловым выражением лица. К обладателю такого лица не пристало обращаться с ерундой. Однако имелось в нем и нечто шизоидное, этакая бесконечная погруженность в себя.
— Для меня большая честь встретиться с вами, сэр, — сказал он. — Чем я могу помочь вам?
— Мне нужно противоядие, — сказал Конгросян, — от мерзкого запаха, которым заразил меня гнусный рекламыш Теодора Нитца. Вы знаете, тот, что начинается со слов: «В мгновенья интимной близости с теми, кого мы любим, и возникает опасность…» и так далее…
Ему было крайне неприятно даже вспоминать об этом. Запах от его тела становился сильнее, если, конечно, такое вообще возможно. А он так жаждал подлинных контактов с другими людьми, так остро ощущал свою нарастающую изоляцию!
— Я напугал вас? — спросил он.
Продолжая изучать его мудрыми глазами профессионала, служащий «АГ Хеми» произнес:
— Нет, не напугали, мистер Конгросян. Разумеется, я слышал, что говорят специалисты в связи с вашим психосоматическим заболеванием эндогенного[9] характера.
— Ну нет, — сказал Конгросян, сдерживаясь. — Позвольте мне заметить, что болезнь эта экзогенного[10] характера: ее инициировал рекламыш Нитца.
Ему очень не нравилось, что этот незнакомец — а в общем, и весь мир — не только знает, но и активно обсуждает состояние его психики.
— У вас, — заметил Джадц, — по-видимому, имелась предрасположенность к тому, чтобы рекламыш подействовал на вас таким образом.
— Ничего подобного, — сказал Конгросян. — И я собираюсь предъявить рекламному агентству Нитца иск размером в несколько миллионов. Я готов начать тяжбу. Но сейчас речь идет не об этом. Чем вы можете помочь мне, Джадд? Вы ведь ощущаете этот запах, правда? Признайтесь, что ощущаете, и тогда мы сможем выяснить возможности терапии, предлагаемой вами. Я давно пользовался услугами одного психоаналитика, доктора Эгона Сьюпеба, но теперь, благодаря вашему картелю, такой возможности у меня больше нет.
— Гм-м, — сказал Джадд. И замолк.
— И это все, что вы способны предложить? — ядовито заметил Конгросян. — Послушайте, у меня нет никакой возможности покинуть эту больничную палату. Инициатива должна исходить от вас. Я прошу вас. У меня жуткое положение. И если оно еще больше ухудшится…
8
Окружающая среда, люди и внутренний мир (нем).
9
Эндогенный — внутреннего происхождения, вызванный внутренними причинами.
10
Экзогенный — внешнего происхождения, вызванный внешними причинами.