Новые тамплиеры

Ланц выстраивал сложную систему развития человечества, на различных ступенях которой находились разные народы и расы. Не стоит быть пророком, чтобы догадаться, что на верхней ступени Ланц-Либенфельс расположил асискую расу, а на самой нижней — негроидов. Ланц не намеревался ограничиваться простой констатацией внешних признаков. Он давал весьма сомнительное определение «расы»: «Раса — это комплекс определенных физических и духовных признаков, которые передаются по наследству и соответствуют различным стадиям развития человечества». Едва ли можно сомневаться в том, что расовые отличия определялись физическими признаками. Однако абсолютную иерархию можно было создать, только используя тезис о духовных признаках. Ланц-Либенфельс нуждался в «убедительном» объяснении, почему ариогероики находись на самом верху, монголоиды — ниже, а в самом низу — негроиды. Проводя различия между некоторыми расами, Ланц-Либенфельс как бы полемизировал с Чемберленом и Гобино, которые использовали понятие «раса» в этнологическим и философском смысле. Однако к 1930 году, когда в очередной раз переиздавались указанные номера «Остары», Ланц-Либенфельс был вынужден внести в свою систему некоторые поправки. Теперь он был более «последовательным», когда говорил о расе как биологическом явлении. В этом не было ничего удивительного — за прошедшие 22 года понятийный аппарат и используемые им классификации в значительной мере устарели. В 1930 году некоторые из идей Ланца образца 1908 года выглядели совершенно нелепыми даже в тазах германских расоведов националистического толка.

Так, например, он настаивал на том, что превосходство расы определялось формой черепа — чем больше был череп, тем большим интеллектом обладал человек. Кроме этого Ланц-Либенфельс пытался показать, что так называемые низшие расы обнаружили черты инфантильности и подражания обезьянам. Очевидно, он намекал на то, что неасиские расы являлись ответвлениями от основного ствола развития человечества, а потому они отставали в своем развитии. Данная мысль подкреплялась идеей о том, что каждый человек проходит через определенные филогенетические стадии развития, совершая путь от ребенка до зрелого человека.

В 31-м выпуске «Остары» Ланц-Либенфельс приводил так называемый индекс расовой ценности. В зависимости от значимости, Ланц выделял три группы признаков. Особо важной отличительной чертой он полагал цвет глаз. Обладатель голубых или серых глаз получал 12 очков. Обладатель пронзительно черных глаз — получал 12 штрафных очков. Обладатели светло-карих, зеленых или темносерых глаз получали 0 очков. Далее по такой же системе оценивались цвет волос, цвет кожи, форма носа. Менее значимые признаки оценивались по шкале от шести очков до шести штрафных очков. Незначительные признаки имели оценочную стоимость в два очка. После того как полученные очки суммировались, давалась оценка расовому типу того или иного человека. Идеальный ариогероик должен был набрать не менее 100 очков. Обладатели суммы очков, которая колебалась от нуля до ста, была метисами с преимущественно ариогероической кровью. Обладатели даже незначительного количества штрафных очков относились к категории аффлингов. При помощи этой системы Ланц-Либенфельс планировал «отделить зерна от плевел».

Создав эту систему, глава «Ордена новых тамплиеров» еще раз заявлял цель своего журнала: «Остара» — это первый и единственный журнал, посвященный проблеме исследования героической расы, и отстаивает права мужчин. Журнал планирует применить на практике итоги учения о расах, чтобы тем самым сохранить благородную героическую расу, двигая ее по пути планомерной чистой селекции. Журнал отстаивает права мужчин, выступая против социалистического и феминистического переворота».

Появившийся в 1909 году 32-й выпуск «Остары» был посвящен проблеме государства. Он назывался «О взыскивающем налоги и платящем дивиденды государстве». Ланц-Либенфельс конструировал некое идеальное государство, рассчитывая при этом на его конкретные возможности. Он представил себе государство в виде акционерного общества, которое занималось прибыльным бизнесом, а затем выплачивало дивиденды своим гражданам. В этой части своей идеологии Ланц-Либенфельс соприкасался с марксистами. Описание этой идеи он направил обер-бургомистру Вены Люггеру. В ответном письме Карл Люггер отметил, что идея была гениальной, то только ее было очень сложно реализовать на практике. Впрочем, не исключено, что в этих словах крылась некая ирония.

В том же 1909 году появился 33-й номер «Остары», который назывался «Опасности женского права и необходимость господской морали для мужчин, обладающих правами». Следующий номер был посвящен «Расово-хозяйственному решению проблемы секса». Эта тема настолько увлекла Ланца-Либенфельса, что вышедшие в 1910 году номера 38 и 39 он посвятил «Половой жизни блондинов и темноволосых». Первый номер был посвящен изучению антропологических аспектов этой щекотливой проблемы, во втором номере приводилось ее культурно-историческое рассмотрение. Проблема отношения полов играла центральную роль в системе расовой селекции, однако Ланц изображал зачатие детей как центральное таинство этой системы — священное средство, которое должно было привести человечество в ариогероический рай. «Расовая гигиена и правильное зачатие являются самым прекрасным и самым ценным культовым жертвоприношением, которое больше всего радует богов».

Как же Ланц-Либенфельс видел «правильное» взаимоотношение полов? Он полагал мужчину абсолютным господином женщины, которой «сама природа отвела роль рабыни». Более того, мужчина как бы ставил на женщине собственную владетельную марку. В силу своей физиологии женщины не подходили для общественных работ. Указывалось, что женщина, подобно представителям «низших» рас, обладала «инфантильным» телосложением. Однако самым опасным представлялось освобождение женщины. «Все беды мировой истории имели в своей основе свободную женщину». Ланц полагал, что именно женщины привели к тому, что аристократия стала скатываться до уровня аффлингов. Едва ли стоит удивляться тому, что в «Остаре» печатались стихи следующего содержания:

Согласно Ланцу-Либенфельсу «нравственным и хорошим» могло назваться только то, что «приносило пользу высшей расе, а все, что вредило, должно было восприниматься как аморальное и плохое». С этих позиций должна была оцениваться и сексуальная мораль. Женщина должна была вступать в брак непременно невинной, так как «прошлые сексуальные партнеры могли испортить породу». Качества прошлых мужчин могли отразиться на ребенке, которого планировалось родить в браке. Мужчины же должны были вступать в брак как можно раньше, но при этом выбрать «усердных и подконтрольных женщин». Темноволосых и смуглых женщин Ланц определял исключительно на роли проституток. Он даже не возражал против такого явления, как продажная любовь, если она не приводила к рождению детей. Кроме этого Ланц выступил активным пропагандистом противозачаточных средств, которые он считал один из инструментов расовой селекции.

В принципе «аморальным» глава ордена считал не столько «неправильное зачатие», сколько уничтожение расы посредством производства на свет детей, в которых животное начало брало верх над божественным и тем самым тормозило развитие и совершенствование человека. Кроме этого Ланц полагал, что под угрозой находились в первую очередь белокурые женщины. «Темнокожие мужчины прибегают к своим способам, чтобы одержать верх над благородной женщиной, они используют деньги, свои выразительные глаза, льстивые речи, на которые столь падки женщины. Благозвучные, бархатные голоса редко не достигают своей цели. Они оказывают воздействие в первую очередь на блондинок». «Мужчина-блондин, напротив, хочет быть Зигфридом, он жаждет подвигов, хочет убивать драконов, повергать великанов, находить и освобождать принцесс. Героическая эротика мужчин-блондинов является отнюдь не моим изобретением, она была осознана нашими германскими предками. Это доказывает иллюстрация Альгамбра, которую мы приводим здесь. Эта картина — меланхолическое и художественное изображение, которое умещает историю белокурой девушки с одну-единственную сцену. Светловолосый рыцарь добивается девушки у мужчины низшей расы. Но каково же может быть великим разочарование мужчины-блондина, когда он после своего самопожертвования находит отнюдь не принцессу, а мелочную и расчетливую бабу, когда он находит не царевну-лебедь, а продажную девку, подгоняемую своей жадностью и похотью… Героический мужчина-блондин любит подобно светоносному ребенку, он черпает свою любовь через взор, но не подобно женщинам и низкородным субъектам через слух и через прикосновения. И в этом заключается трагичность белокурой эротики, что в первую очередь имеет отношение к блондинкам, которые млеют под взором черных глаз и предаются порочным безобразиям с чандалами».