Страница 5 из 8
– Вопрос, конечно, интересный… А самое главное, ответить на него нечем. Мы же еще ничего не узнали, не разведали, не выяснили… и нате вам!
– Никитушка, а может, тебя того… ну, захотели на тот свет отправить только потому, что ты, голубь сизокрылый, вообще за это дело взялся?
Этим она меня срезала. Милиционеров убивают… иногда. Как и полицейских или любых других представителей внутренней власти. К такому печальному финалу нас загодя подготавливало начальство, да и мы сами отлично знали, на что шли. Однако покушаться на участкового еще до того, как он хоть что-то узнал, – это уже беспредел! Дайте бедному милиционеру хотя бы понять, за что именно!
Армянское подворье почти ничем не отличалось от большинства стоящих в Лукошкине зданий, разве что ворота украшала какая-то национальная резьба. Нас встретили вежливо, сразу позвали хозяина, пригласили в дом. Арон Давидович буквально лучился от счастья, называя нас самыми дорогими и самыми любимыми гостями! На мой взгляд – перебор в эмоциях налицо. Как правило, это верный признак нечистой совести…
– А тэперь – за стол! Вэсь дом ужэ сидит, всэ вино налили, вас ждут. Идем, дорогиэ!
– Нет. Мы к вам строго по делу…
Пока мы препирались с хозяином, бабка быстро шмыгнула в горницу, вернулась и шепотом доложила на ухо:
– Никитушка, там и впрямь вся дворня сидит, стол от закусок ломится, вина полны кувшины. Если на минуточку сядем, аккурат к концу недели и уйдем…
– Гражданин Кирокосьянц, проводите, пожалуйста, нас на склад.
– Какой склад? Какая служба? Слушай, такиэ гости…
– На склад, где пропала черная ткань, проводите.
– Ой, куда спэшить? Что он, убэжит, да?! У мэня эсть такоэ вино…
– На склад нас проводи, чурка бестолковая! – отодвинув меня, грозно рявкнула Баба Яга. – А сам марш за свой стол и пей там, пока не окосеешь! Никитушка, вклепай ему пятнадцать суток за противодействие работникам милиции.
Гостеприимный армянин мгновенно развернулся и, как сомнамбула, отправился во двор. Мы – за ним. Открыв два висячих замка на большом сарае, он вновь развернулся и, также не говоря ни слова, ушел в дом.
– Это, как я понимаю, склад?
– Он и есть.
Все помещение было доверху набито товаром: ткани, шерсть, тюки с ватой, отдельно – связки кож и меха. Пока Яга находилась внутри, я внимательнейшим образом осмотрел помещение снаружи – никаких следов подкопа, взлома, тайного лаза – ничего. Как я понял, и у Яги негусто.
– Вот тут она лежала, ниточки черные к стене прилипли. А насчет способа, так я тебе так скажу, не крали ее, а сколданули!
– Как это? – не поверил я.
– А просто сидел кто ни есть у себя дома, книгу волшебную взял, заклинание прочел, и весь товар из лавок у его носа в сей же час и очутился. Сколданул он его, значит. Так что улик нет.
– Хорошенькое дело… Это что же, каждый, кому взбредет, такое может?
– Не каждый. На то книга нужна, не простая, а черная. И читать ее надо умеючи, а то и одного слова не произнесешь – замертво свалишься. Не простой человек тут орудовал, а колдун могучий! Нелегко будет с ним справиться…
– Ну, если колдун… Тогда понятно, почему исчезла именно черная ткань, – вслух поразмыслил я. – У него с головой не все в порядке, может, в детстве ушибся, может, в юности мухоморов переел… Ничего не мог умнее придумать, как в столичном городе у купцов со склада тряпки таскать. Черные! На носовые платки, что ли?
– Не смешно, – сухо откликнулась Яга. – Пошли отсюда, слышь, уже поют.
Из терема действительно доносились чистые звуки слаженного многоголосья. Пели, по-моему, «Аршин малалан», но не буду утверждать наверняка. Поманив к себе какого-то горбоносого паренька, мы объявили об уходе, попросили извиниться перед хозяином и не забыть запереть склад. Мальчик кивал не переставая…
Митьку со стрельцами мы встретили на улице. Наши первоначальные планы несколько изменились – царь разрешения на обыск посольства не дал, а потребовал, чтобы я сей же час предстал пред его светлые очи. На самом-то деле Горох вполне доверяет мне, как профессионалу, но иногда, со скуки, пытается изобразить из себя опытного оперативника на пенсии и «координирует мои действия». Это смешно и трогательно, хотя в его присутствии я стараюсь не хихикать – царь все-таки…
На входе в государевы палаты нас встретил думный дьяк Филимон Груздев. Его простили, восстановив в должности, и теперь он относился к милиции с необыкновенным почтением. По крайней мере при царе…
– Ба, Никита Иваныч пожаловали! Ну, здравствуй, здравствуй, свет ты наш участковый! И вам поклон, бабушка! И тебе привет, Митенька, что ж ты, стервец, второй день уроки прогуливаешь?!
– Заняты мы, Филя, – ответила за всех Баба Яга. – Проводи-ка нас к царю, да не болтай без дела.
– Конечно, конечно… Как можно? Да рази ж мы без понятия? Соображаем, что вам секретность тайную соблюдать надо… А что за дело-то?
– Секретное, – еще раз повторил дьяковы слова старательный Митька, зажимая священнослужителя пузом в угол. – Никита Иванович, вы идите, а мы уж тут… алфавит хором поразучиваем.
– Куды? Без меня? – метался дьяк, безуспешно пытаясь выпрыгнуть. – А я? Да как же… Нельзя ж… без докладу!
У тронного зала нас с Ягой встретили царские стрельцы. Вся стража сразу заулыбалась – помнила наш совместный бой за государевым троном.
– Проходи, сыскной воевода, ждут тебя.
– Давай, касатик, уж ты там разберись. Да помягче, поспокойней с Горохом-то, не ровен час, осерчает – уволит тебя под горячую руку. Я уж тут, у окошечка подожду…
– Здравия желаю!
– Здрав и ты будь, участковый. Ну-кось, садись да обскажи мне обстоятельно, чего вы там с благородным купечеством удумали?
Горох старше меня на несколько лет, горяч, но отходчив, храбр, по-своему справедлив и для своего шестнадцатого века человек очень прогрессивных взглядов.
– Дело пока не особенно интересное… – задумчиво начал я. – Двое известных торговцев, граждане Аксенов и Кирокосьянц, подрядились доставить определенное количество черного материала по предоплате некоему Шмулинсону. Купцы они известные, оба не один год в бизнесе, партнерством проверены и друг друга ни в чем упрекнуть не могут. Однако если вечером были переведены деньги, то утром оплаченного товара на складе не оказалось. Он таинственным образом исчез…
– Дак… это тот Шмель… Шмуль… он, в общем, сам его и покрал! – воодушевленно хлопнул себя по колену государь.
– Хорошая версия, но, боюсь, притянутая за уши. Зачем Шмулинсону красть собственный товар, если он за него уже заплатил?
– Так в чем и весь хитрый план… Он, вишь, и материю себе забрал, и деньги назад с купцов честных слупить хочет. Да точно тебе говорю – Шмулинсон и спер! Все они, Шмулинсоны, такие…
– О господи боже, что-то вас сегодня переклинило на антисемитизме. Разрабатываете новую концепцию «русской идеи»?
– А ты в мою политику не лезь!
– А вы в мою милицию лезете?
– А на то я и царь! Мне на роду написано всеми делами в государстве интересоваться, тем паче – уголовными. Ну, ладно… че там дальше-то было?
– Было покушение на меня и моего сотрудника, но мы с Митькой отбились. Обоим злоумышленникам удалось бежать. По следам крови и найденному зубу Бабе Яге удалось идентифицировать личности преступников.
– Кто посмел?! – грозно взревел Горох.
– По нашим сведениям, это некие Ганс Гогенцоллерн и Георгий Жуков, оба работают в штате охранников немецкого посла.
– Ешкин кот, – недобро процедил царь, сурово сдвинув брови. Мгновением позже он резво вскочил на ноги и громко топнул: – Стража!
– Здесь, ваше царское величество! – разом влетели стрельцы.
– Немецкий посол еще тут?
– Так точно, во дворе, в карету садится… – пояснил один. – Видать, домой к обеду поспешают.
– Вертать взад! – рявкнул Горох. – Сейчас он у меня здесь… откушает!
Посла со всем надлежащим уважением внесли уже через пару минут, хотя он грязно ругался и отбрыкивался.