Страница 38 из 61
“Ты поверил в Мою Силу и Отца Моего?” — “Да, поверил”. На площади стали снова появляться те, кто несколько мгновений назад бросал в нас камни. Их становилось все больше и больше. Они окружали нас со всех сторон. Мне стало страшно. “Чего они хотят?” — думала Я. Навстречу им вышел Александр. “Люди, среди вас я вижу тех, кто посещал мой Храм в Самарии, и среди вас вижу тех, кто избивал меня, когда я читал вам слово Божье, так хотя бы сейчас опомнитесь и постыдитесь, ибо вы творите зло пред настоящим добром”. Все молчали, опустив головы. Из толпы послышался крик: “Мы больше не хотим зла, всем нам хочется поближе подойти к Сыну Божьему и внимательно рассмотрев Его и прикоснуться к Его рукам. Нам всем стыдно за то, что мы сотворили сегодня, и просим у всех вас прощения. Мы все убедились в том, что брошенный камень в Сына Божьего вернулся к нам с Небес и упал на наши головы”.
Иисус приблизился к толпе. “Я знал, что все так и произойдет, вы опомнитесь, но поздно вы сделали, ибо сегодня Я покидаю вас навсегда с чувством скорби за вас и радости, что некоторые из вас поверили в Божью Истину. Вот сейчас ты видишь детей Божьих, — сказал Иисус юноше, — а несколько минут назад они были действительно слугами дьявола”. — “Да, я поверил сполна, видя то, что творилось”. — “Почитайте Бога, и вы все будете прощены, а сейчас ступайте все по домам и поразмыслите о событии сегодняшнего дня. Если Я кому-то понадоблюсь, вы найдете Меня в Иерусалиме. Ежели вы Меня там не найдете, ищите Меня в самих себе, ибо с этого дня Я остался в вашей памяти и в ваших сердцах, и каждому из вас решать, кто Я — Сын Божий или слуга нечистой силы. Каждый из вас изберет для себя Свое, и что он изберет — с ним и останется. Не говорю вам до свидания, говорю вам Я: до встречи”. И показал на Небеса. Все подняли головы, видя в Небесах ярко светившееся доброе солнце.
“Иисус, — обратился юноша. — можно ли и мне следовать за Тобой?” — “Что же, места под Моим крылом хватит всем. И тебе решать, как поступить”. — “Я уже решил, только мне нужно собраться”. — “Хорошо, найдешь нас возле колодца. Перед дорогой нам всем нужно отдохнуть”. — “Я мигом”. — “Юноша, как тебя зовут?” —”Хапан, люди так зовут”. “А родители твои как тебя величают?” — “Я сирота и не помню их”. — “Что ж, Хапан, мы ждем тебя”.
Мы подошли к колодцу. “Мама, накормите всех нас, и когда мы отдохнем, то сразу отправимся в путь”. — “Хорошо, Иисус, немного подождите”. Давид принес хворост и разжег огонь. Я с Марфой и Марией принялись за свое женское дело. Иисус беседовал с Учениками и с теми людьми, что пришли с Александром. Из селения вышли люди, направляясь к нам. Я начала волноваться, но напрасно. Подойдя к нам, они извинялись пред нами и стали давать нам кто что мог. “Вам предстоит путь далекий, и примите от нас скромные подарки, ибо мы видим, что у вас почти нет с собой провизии”. — “Если вы даете от чистого сердца и души, то мы их примем от вас, ибо не оскудеет рука дающего”. “Иисус, я готов в дорогу”, — прибежал, запыхавшись, Хапан. “Молодец, Хапан, твоя искренность, считай, родила тебя вновь. Со временем ты и сам в этом убедишься. Братья Мои, все ли вы готовы продолжить путь наш? Что же, следуем вперед. Давид!” — “Да, Учитель”. — “Будь снова ведущим”. — “Спасибо, Учитель. Идемте”.
Солнце заходило за горизонт. День был на исходе. “Исполнилось все то, что сказал Илия”, — подумала Я.
ИЕРУСАЛИМ. Варавва с Осией вошли в дом священника и увидели: тот едва стоял на ногах. “Осия, что вы хотите от меня?” — “Я лично ничего не хочу от тебя, а вот человек, по имени Варавва, хотел бы услышать, что вы, священники, затеяли против Сына Божьего Иисуса?” — “Нет, я не скажу ему. Не хочу я лишать тела своего головы”. К священнику подошел Варавва, посмотрел на него внимательно и достал нож: “Сейчас я выпотрошу твои внутренности и отдам их собакам, и пусть твое тело останется с твоей головой”. — “Осия, он что, сумасшедший?” — “Я ему тоже об этом говорил”, — ответил Осия. “Осия, молчи, а то ведь я и тебе могу предоставить такую возможность наслаждения телесного”. Осия присел. “Идолопоклонник, как твое имя?” — обратился Варавва к священнику. “Даниил”, — дрожащим голосом ответил тот. “Вот что, Даниил, садись за стол. Осия, подай сюда вино”. Послышался сильный удар. Осия и Даниил вздрогнули и после вздохнули с облегчением. Варавва вонзил нож в деревянный стол. “Я слушаю тебя, Даниил”. — “Можно ли, я сначала спрошу тебя?” — “Спрашивай”. — “Ты, Варавва, не тот ли разбойник, который нападает на наши караваны и забирает церковное добро?” — “Да, именно тот, только я забираю не церковное, а награбленное церковью, и раздаю все бедным людям. Так кто же из нас разбойник? Вы, нечисть сытая и нечистая на руку, или я?” — “Гм… — Даниил опустил голову, — кто бы ни был из нас разбойником, синедрион решил, что и ты должен будешь быть наказан за свои деяния”. — “Богу решать, кто прав из нас, — ответил Варавва, — и вообще я пришел к тебе не за этим. Я хочу услышать из твоих уст, кто предает Иисуса и какое решение принял синедрион?” — “Варавва, я хочу выпить вина”. — “Оно пред тобой, лакай, сколько сможешь”. Даниил выпил и через несколько минут очень быстро заговорил: “Собрание решило в ближайшее время поймать и осудить Иоанна Крестителя и лжепророка Иисуса. Осудить их как разбойников, подбивающих всех к беспорядку и поносящих все святое: нашу веру и церковь нашу. Отдать их в руки Понтия Пилата и Антипы Ирода. Мы об Иисусе знаем все. Один из Его Учеников за плату сообщает нам все об умалишенном”. — “Я хочу знать имя того Ученика”. — “Нет, Варавва, я тебе его не назову”. — “Выпей еще вина и приготовься к своей смерти. Я тебя сейчас сужу сам, и мне не нужен будет ни Антипа, ни Пилат”. — “Осия, он может это сделать?” — “Да. Даниил, рука у него тяжелая”. — “Как зовут предателя?” — Варавва взялся за нож. “Иуда, Иуда Искариот. Он все доносит на своего Учителя. Связан он с Сафаитом, который платит ему небольшую мзду. В каждом селении у нас есть свой человек. Иуда знает каждого из них, и вот через них он все и доносит”. — “Осия, налей ему еще вина и мне тоже”. Выпив вино, Даниил сказал: “Варавва, ты не изменишь ничего, все так и будет, как решил синедрион”. — “Мы еще посмотрим”. — “Что ж, смот…” — уснув, Даниил упал. “Осия, идем отсюда. Пусть мерзкий человек отдыхает в блаженстве пьяного угара”. Переступив через “отца святого”, они вышли из дома и отправились к Осии.
“Первым делом я прикончу Иуду на глазах у Учителя, лишь после скажу Ему, за что я его лишил жизни, — думал Варавва, — потом доберусь и до Сафаита, принесу ему приговор души своей”.
“Варавва, о чем ты думаешь?” — “О тебе, милый мой”. — “Сумасшедший разбойник”, — обозвал его Осия. Варавва достал нож, Осия бросился наутек. “Стой, я тебе ничего плохого не сделаю. Я лишь хотел тебе показать, что вот этот именно нож будет вершить истину Божью и правосудие”. Осия остановился. “Ты меня напугал”. — “Идем, я хочу отдохнуть, завтра я отправлюсь к Иисусу. Дай сюда вино”, — Варавва пил на ходу до тех пор, пока они не дошли до дома Осии. Возле дома он едва держался на ногах. “Утром я ухожу, и смотри, если кто обо всем узнает, то, Осия, я тебя порешу и не пожалею тебя, как друга, ибо я, Варавва, буду спасать не человека, а истинного Бога. Все, я отдыхаю, на сегодня с меня хватит”.
Проснувшись утром, Осия увидел: Вараввы не было, лишь нож его торчал в дверях. Было все понятно без слов.
Варавва шел один, голова болела, но не от вина, от одной мысли: “Не может быть такого, если люди убьют Бога, создавшего их же, то Земля пропадет, ибо она будет облита кровью Господней, и я сделаю все, чтобы этого не произошло. Знаю, что может случиться и со мной, но я никогда не сравнивал себя с Богом, а вообще, кто я есть? Варавва, и все. Да, вот еще что, я — разбойник, и иду, чтобы спасти Бога”. Так он шел по берегу Иордана, весь принадлежащий своим мыслям. Он знал, что в Вефаваре находится Иоанн Креститель. Через него он узнает, где находится Иисус. Послышался шум нагайки, удар пришелся по спине. “Ты что, глухонемой?” Пред собой Варавва увидел двух легионеров, восседавших на лошадях. “Что вам нужно от меня? Я странник и следую в Вефавару”. Они засмеялись: “Случайно, не на крещение идешь к Иоанну Предтече? Если к нему, то можешь не спешить, и мы можем тебя окрестить”. И они заржали, как лошади. “Что же, если можете, то я не против”. — “Смотри, наглец еще и грубит нам. Да ты знаешь, кто мы?” Соскочив с лошадей, они принялись избивать нагайками Варавву. “Ошибку я сделал, оставив нож у Осии”, — думал он. Удары сыпались один за другим. “Все, хватит больше испытывать мои нервы, да и лошадь мне нужна”. У одного из легионеров он выхватил нагайку и принялся за обратное. После, схватив, он резко повернул ему голову, легионер замертво упал на землю, другой, в испуге забравшись на лошадь, ускакал. Варавва присел на землю. “Господи, я шел, чтобы помочь Тебе, и вот видишь, что я натворил. Виновен ли я в том, ответь мне, Господи?”. Он громко зарыдал. Пред ним лежал труп легионера, еще очень молодого человека. “Извини меня, не хотел я, вы заставили меня пойти на это, и я, как человек, предам твое тело земле, а там, на Небесах, когда мы с тобой встретимся, обсудим все случившееся”.