Вторжение по сценарию

— Не знаем, — вполголоса ответила мисс Хэд. — Они хотят, чтобы вся школа собралась снаружи.

— Но зачем? И кто они такие?

— Завуч считает, что они со съемок этого фильма. Но посмотри, как эти люди себя ведут! По-моему, все происходит по-настоящему.

— Я в этом уверена, — отозвалась Линда, показывая на свою распухшую руку. Увидев следы крови, мисс Хэд в ужасе зажала рот ладонью.

Вскоре их, подталкивая штыками, погнали к школьному подъезду. Там ужу собравшихся детей сажали на газон со сложенными за головой руками. Все это напоминало фильмы о военнопленных и выглядело бы впечатляюще, если бы не было так абсурдно.

Грубые руки отделили Линду и ее коллег от толпящихся перед школой детей и подтолкнули ко все растущей кучке учителей. Девушка оказалась рядом директором, мистером Малроем.

— Неужели все это происходит на самом деле? — спросила она.

— Эти люди не намерены шутить. Ротман и Скиндэриэн убиты.

— О, нет!

— Не болтать! — рявкнул над ухом голос одного из солдат.

Когда последних детей заставили сесть на землю, солдаты повернулись к учителям. Человек с капитанскими нашивками выкрикивал приказания. Их заставили построиться в шеренгу перед спешно устанавливаемой камерой.

— Смотрите, они собираются снимать, — прошептала мисс Хэд. — Может быть, это все-таки кино?

Но эта спасительная надежда просуществовала недолго — вскоре солдаты выволокли наружу окровавленные тела трех погибших учителей. После этого никому уже не могло прийти в голову даже мысли о кино.

Капитан-японец напряженно ждал, пока оператор не подал ему сигнал.

Кивнув, японец скомандовал: «Снимаем. Огонь!»

Зажужжала кинокамера, и в руках у солдат щелкнули затворы автоматов. Выстрелы прозвучали одновременно, как во время казни, и весь преподавательский состав начальной школы имени Рональда Рейгана был уничтожен безо всяких формальностей вроде последних желаний или повязок на глаза. Проходя мимо казненных, капитан злобно пинал каждое тело сапогом.

Тех, у кого еще мог вырваться стон, закалывали штыками.

Дети наблюдали за происходящим в полной тишине (молчании?).

По всей Юме из школ выгоняли учеников, а учителей расстреливали. Вокруг продуктовых складов была расставлена охрана, оружейные магазины закрылись.

Блокпосты стояли на всех шоссе, ведущих из города, а железнодорожные пути были подорваны.

Через три часа после начала Битвы за Юму отключилось электричество.

Водохранилище попало под контроль оккупационных властей, и подача воды прекращена. Телефонные линии были выведены из строя, а все телеи радиостанции захвачены и сняты с вещания.

Несколько танков Т-62 окружили здание Городского Полицейского Управления и открыли огонь из 125-миллиметровых орудий, в результате чего аккуратно оштукатуренное одноэтажное строение превратилось в груду строительного мусора. Отдельные полицейские патрули ловили и уничтожали казармы Национальной Гвардии тоже пали под натиском захватчиков, которые конфисковали все имевшееся там оружие.

К полудню танки и трупы погибших убедили городское население в том, что происходящее — вовсе не съемки. Те, у кого было оружие, вышли на улицы, и еще в течение двух часов периодически вспыхивали очаги сопротивления. То тут, то там раздавался выстрел охотничьего ружья, свидетельствовавший о том, что горожане пытались обороняться.

В два часа шесть минут пополудни танки, перегородившие летное поле Международного аэропорта Юмы, отъехали, чтобы освободить место для пяти одномоторных самолетов. Взлетев, они перестроились в одну линию, и, пролетев над городом, одновременно выпустили по белому облачку дыма. Потом еще, и еще, и постепенно белые пухлые облачка на небе сложились в надпись:

«СОПРОТИВЛЕНИЕ ПРЕКРАТИТСЯ, ИЛИ ВАШИ ДЕТИ УМРУТ!»

По всему городу ружейный огонь начал затихать. Поначалу оружие сложили не все — горожане, у кого не было семьи, продолжали сопротивляться, однако вскоре те, кого не сумели обнаружить японские патрули, под напором обезумевших от страха за своих чад, сдались.

К шести часам вечера в городе уже царила тишина. Полуденная прохлада сменилась настоящим холодом, на опустевших перекрестках пылали костры. По улицам беспрепятственно разъезжали танки, и лучи опустившегося за горы солнца отбрасывали на песчаные дюны длинные багровые тени. Наступил «волшебный час».

Город Юма, штат Аризона, пал под натиском Корпорации Нишитцу.

Глава 16

Чем ближе они подъезжали к окраине города, тем больше Шерил Роуз охватывал страх. Юма была ее домом, она родилась здесь, ходила в школу, а по окончании Колледжа Западной Аризоны получила работу на местной телестудии. В недобрый час оставила она спокойную работу суфлера.

Шерил покрутила ручку настройки приемника. Все станции вплоть до самого Финикса принимались отлично, но из городских не вещала ни одна.

Если бы Шерил не работала когда-то на телевидении, это, возможно, и не огорчило бы ее так сильно, но теперь тишина в эфире словно резанула ее ножом по сердцу.

— Они добрались до радиостанций, — всхлипнула она. — Неужели это происходит наяву? Это же Америка!

— А Рим был Римом, — мрачно заметил Чиун. — И он тоже пал, когда пришло его время. А что стало с былым величием Греции? Да и египтяне уже не правят своей империей, как раньше. Не стоит думать, что раз на ваши земли никогда не ступала нога захватчика, то этого не могло случиться. Так уж вышло, так что теперь нам нужно иметь дело со свершившимся фактом, а не отрицать его.

Билл Роум впервые с тех пор, как они выехали с авиабазы, подал голос:

— Вы ведете себя, как будто Юму захватили фашистские отряды, а это всего лишь обычная кинокомпания. Конечно, они сошли с ума, но не могут же они вечно держать под контролем целый американский город. И уж по крайней мере, масштаб своих операций они расширить не в состоянии. У них едва хватает людей, чтобы удерживать город. Когда пройдет первое потрясение, люди опомнятся, возьмутся за оружие и выбьют их отсюда. Вот увидите, так оно и будет.

Никто не ответил, и машина продолжала нестись вперед, пока они не приблизились к блокпосту. Два Т-62 все еще стояли на месте, но теперь оттуда не доносилось ни звука. Когда «Ниндзя» проехал мимо, запертые японцы, услышав звук двигателя, снова принялись молотить кулаками в броню, пытаясь привлечь к себе внимание.

— Что с ними случилось? — поинтересовался Билл Роум, удивленно оглядываясь.

— Это он, — ответила Шерил, показывая рукой в сторону Чиуна.

— Наверное, вам известно какое-то очень сильное средство от этих тварей, — заметил Роум.

— Да, — подтвердил Чиун. — Очень сильное.

— Что ж, я и сам знаю пару приемчиков, — проговорил Роум, оглядывая проносившиеся мимо дюны. — Возможно, прежде чем все это закончится, мне придется пустить их в ход. Я ведь собственноручно помог экипажам трех самолетов шагнуть навстречу Создателю. Такое можно смыть только кровью.

Чиун тоже напряженно вглядывался в пустыню и ничего не ответил.

Продолжая держаться шоссе номер восемь, они въехали в город. По сторонам улицы горели брошенные автомобили, наполняя воздух густым дымом, висевшим над Юмой, как знак полного поражения. По настоянию Чиуна Шерил остановила машину у телефона-автомата, но вернувшись, старый кореец сообщил, что аппарат сломан.

Все телефоны, мимо которых они проезжали, тоже не работали.

— Придется признать, — сказал Роум, — что они отрезали нас от внешнего мира.

— О Господи, — испуганно проговорила Шерил. — Смотрите!

Слева от них показалось здание школы. Перед ним, словно обезображенный грузовик с мороженым, стоял бронетранспортер, покрашенный в камуфляжные цвета. Весь школьный двор был забит детьми, которые стояли со сложенными за головой руками под охраной нескольких часовых. Остальные солдаты затаскивали обратно в здание трупы.

— Боже! — пробормотал Билл Роум. — Это просто мне снится!