Вторжение по сценарию

— Проблемы с профсоюзом?

— Ну, вы же знаете... Да что там, все сразу станет ясно, как только мы доберемся до съемочной площадки. Многим этот фильм — как кость поперек горла, однако я решила рискнуть. В конце концов, это мой единственный шанс выбраться из Юмы.

— Неужто все так мрачно? — спросил Римо, бросая взгляд в окно — они уже выехали из города и теперь по обеим сторонам дороги тянулись засеянные салатом поля, которые он заметил тогда с самолета.

— Город у нас большой, растущий, но находится он в Богом забытом месте.

Так было раньше, так и останется еще надолго. Ох-хо-хо...

Пока они разговаривали, Римо любовался словно высеченным из песчаника профилем Шерил, и, когда она нахмурилась, поспешил глянуть в окно, чтобы узнать, в чем причина ее недовольства.

Дорога впереди скрылась в клубах пыли, сквозь которые можно было различить смутные очертания тяжелых гусеничных машин. Они едва ползли, перегораживая все шоссе.

— Это что, танки? — поинтересовался Римо.

— Именно. Держитесь, я попробую обогнать эту черепашью гвардию.

Вывернув на обочину, Шерил попыталась объехать танки сбоку. Теперь колонна остановилась совсем, ревя на холостых оборотах моторами и наполняя воздух едким выхлопом. Римо опустил со своей стороны стекло, и, пока они проезжали мимо, разглядывал непроницаемые лица танкистов, видневшиеся в открытых люках.

— Выглядят не очень дружелюбно, а? — заметила Шерил.

— Кто это?

— Китайские механики.

— Не люблю спорить, но эти люди, несомненно, японцы.

— У нас на съемках каждый второй — японец. А что касается технического персонала, на них никто не обращает внимания, так что какая разница?

— Логично было бы предположить, что японские продюсеры будут более разборчивы в подобных ситуациях. Вам не кажется, что «Красное рождество» может подкачать и с этой стороны?

— Вы правы, об этом я не задумывалась. Но это не входит в мою компетенцию — я отвечаю только за рекламу в Соединенных Штатах. Меня нанял лично Бронзини, хотя пока что работы у меня было негусто. Получается, что в основном я на побегушках. Просьба не принимать на свой счет.

— Все в порядке. А правду ли говорят, что Бронзини ничего толком из себя не представляет?

— Вообще-то я разве что перекинулась с ним парой слов. Он очень похож на своего героя, Гранди, разве что в жизни не носит на голове повязки. Но есть один забавный момент — когда меня принимали на работу, я перечитала все, что о нем писали, и в нескольких интервью Бронзини клятвенно заверял, что никогда больше не снимется в подобных боевиках. В первый день я выхожу на работу, и что же я вижу? Типичный «Гранди-129»! Они просто дали герою новое имя — Мак.

Так что делайте выводы сами...

— Так я и думал, — проговорил Римо. — Не актер, а пустое место.

Они наконец объехали танковую колонну, и в ту же секунду стало ясно, отчего образовался затор.

— Черт побери, да они сегодня разошлись не на шутку! — усмехнулась Шерил.

Пикетчики стояли в два ряда, взявшись за руки и полностью перегораживая дорогу, ведущую через металлическое ограждение. Римо удивленно подумал, для чего могло понадобиться огораживать клочок пустыни, но тут же отвлекся от этой мысли, потому что водитель переднего танка выскочил из башни и принялся, размахивая руками, кричать на пикетчиков. Римо не понимал по-японски, так что смысл его слов оставался неясным, однако когда демонстранты начали кричать в ответ, все сомнения по поводу царивших здесь настроений быстро исчезли. На японца посыпались фразы «азиатский ублюдок» и «косоглазый китаеза». По всей видимости, у этих людей тоже было неважно с этнографией.

— По-моему, маленький японец скоро вспылит, — задумчиво проговорила Шерил. — Вы только посмотрите, как у него покраснела шея! Это вам не турист с вечной улыбочкой и фотоаппаратом!

— Пытаетесь угадать, что он предпримет? — сказал Римо, глядя, как японец забирается обратно на башню.

Взревел двигатель, и над пустыней снова взвились клубы черного выхлопа.

Танк неуклюже дернулся, и медленно пополз вперед.

— Прямо-таки готовая сцена для фильма, — затаив дыхание, пробормотала Шерил.

Римо не отрывал взгляда от танков. — Не похоже, они не собираются отступать, — заметил он.

— Кто, японцы или пикетчики?

— И те, и другие, — озабоченно ответил Римо, глядя, как тяжелые машины надвигаются на демонстрантов. Живая цепочка с вызывающим видом покрепче взялась за руки, и продолжала выкрикивать свои лозунги еще громче.

На лицах японцев застыло непреклонное и неживое выражение, словно танками управляли не люди, а роботы. Танковую колонну и пикетчиков разделяли уже всего какие-нибудь десять метров. — По-моему, это уже всерьез, — обеспокоенно проговорила Шерил.

— Причем с обеих сторон, — отозвался Римо, неожиданно выхватывая у нее из рук руль. Шерил все еще держала ногу на педали, поэтому Римо пришлось надавить на газ, наступив прямо поверх нее.

Автобус рванулся вперед, и Римо резко выкрутил руль влево, так что машина пошла юзом, едва не столкнувшись с передним танком.

— Вам что, жить надоело? — завопила Шерил.

— Жми на тормоз!

— Да ты чокнутый!

Резко нагнувшись, Римо рванул рычаг сам. Машина со скрежетом остановилась прямо между танком и цепочкой пикетчиков. Шерил заметила, что танк уже надвигается на них, по крыше автобуса заскрежетало дуло орудия.

— О Господи, — в ужасе пробормотала она. — Да они вовсе не собираются останавливаться!

Схватив Шерил в охапку, Римо распахнул со своей стороны дверь и рывком вытолкнул девушку наружу. Потом он обернулся и, быстро оглядевшись, попытался оценить ситуацию. Гусеницы танка уже начали подминать под себя автобус, и надо было срочно принимать решение. Римо подумал, что проще будет остановить эту железную махину, чем пытаться разогнать пикетчиков. Когда рычащий танк сбоку навалился на машину, Шерил издала пронзительный вопль. Под тяжелыми гусеницами толстые стекла и обшивка лопались, как скорлупа.

Молниеносным движением Римо скользнул к танку, который уже задрал нос, сминая своей многотонной массой автобус. Лопались шины, скрежетал металл.

Стараясь, чтобы его не заметили водители остальных танков, Римо ухватился за звено гусеницы, когда она на мгновение застыла на месте. Звено состояло из нескольких металлических частей, и чувствительные пальцы Римо пробежали по сложной конструкции из сочлененных стальных пластин, шкивов и резиновых прокладок, отыскивая самое слабое место. Это оказался стержень, соединявший между собой два звена, и он рубанул по нему ладонью. Одного удара оказалось достаточно — звенья разошлись, и ему пришлось быстро отскочить назад, потому что Римо отлично знал, что произойдет, когда гусеница снова придет в движение.

Сначала раздался странный хлопок, потом танк загрохотал, и гусеница, натянувшись, разорвалась и отлетела в сторону. Искореженные звенья хлестнули по дороге, и на асфальте, словно кто-то несколько раз энергично копнул лопатой, появилась внушительных размеров воронка.

Двигаясь только на одной гусенице, танк внезапно накренился. Балансируя на крыше смятого в лепешку автобуса, он стал медленно заваливаться на левый борт. В этот момент вмешавшийся Римо с силой толкнул его рукой.

Водитель сообразил, в чем дело, слишком поздно. Танк опрокинулся, и лежал на башне, словно огромная черепаха цвета хаки. Водитель было попытался выбраться со своего сиденья, но успел лишь высунуть голову, так что, когда танк перевернулся, его черепная коробка пришла в соприкосновение с землей значительно раньше, чем это случилось бы при других обстоятельствах.

Вывалившись из люка, японец бессильно свесился наружу.

Пробравшись под танк, Римо вытянул водителя на дорогу и, склонившись над ним, пощупал пульс. Он еле прослушивался — японец был явно контужен.

— Он мертв? — с ужасом в голосе спросила Шерил. Потрясенные пикетчики поспешно отступили назад, не произнося ни слова.

— Нет, но этому парню срочно требуется медицинская помощь, — ответил Римо.