Страница 4 из 10
Тем временем в Кронии стало известно о замыслах Цестинды. Первыми тревогу забили птицы-стражники. Они всегда сидели на ветках Дуба, и как тот ни приглушал голос в разговоре с Цестиндой, стражники разобрали все до последнего слова.
Их тревожные крики услышали эльфы, расспросили, в чем дело, и подняли шум на всю волшебную страну. На шум сбежались и слетелись все не спящие в этот час обитатели Кронии.
— Надо собирать Совет-На-Заре, и немедленно! — промолвил старый великан, ударив могучим кулаком о камень. Огромный валун разлетелся в пыль.
— Совет, Совет, Совет, — зашептали во всех концах сказочного мира.
— Завтра на утренней заре будем решать, что делать, — торжественно проговорил все тот же великан. — Зовите лунных жителей!
На том и порешили. Солнечные жители разошлись, разбежались, разлетелись каждый в свою сторону, чтобы снова сойтись на Совете. Отправили письма Лунной Правительнице и вождям лунных родов, послали самую быстрокрылую бабочку к солнечному правителю Эргену. Сказочный мир замер в ожидании Совета, все говорили только о злобной ведьме, обладающей такой силой, что сумела переманить на свою сторону Волшебный Дуб. Если даже это старое, видавшее на своем веку столько хитростей, дерево не смогло устоять перед колдуньей, то что же она может натворить здесь? Наверняка опять поднимет бунт среди темных жителей…
«Только Эрген поможет нам, — шептались между собой солнечные жители. — Только он, больше никто!»
Эрген — солнечный владыка Кронин — был самым старым и мудрым представителем древнего рода правителей, которым суждено охранять солнечные владения сказочного мира.
Наступал вечер, и солнечным жителям пора было закрывать ставни и ложиться спать. А для лунных вечер начался весьма плохо. Давно им не приходилось просыпаться с такими неприятными новостями. Обсудив известие с сородичами, главы темных родов потянулись к жилищу своей правительницы. Тролли замерли как каменные истуканы, орки, скучившись, тихо говорили между собой, иногда взмахивая кулаками. Наконец, старая скрюченная ведьма, выйдя на крыльцо, пригласила вождей к правительнице. Над лунной стороной Кронии надолго воцарилась тишина.
Под утро собрался Совет-На-Заре — как всегда, на Большой горе, находящейся очень далеко от Огромного Дуба. Лунная правительница и вожди темных родов выглядели усталыми, ведь они сидели здесь с того момента, как приняли решение участвовать в Совете. Впрочем, у Эргена и глав солнечных родов тоже был не слишком отдохнувший вид, ведь им пришлось подняться с постелей раньше времени, еще до свету.
Как только они подошли, Лунная Правительница встала.
— Войны не будет! — сразу же заявила она. — Что бы ни случилось, ни один лунный род не встанет на сторону отступницы Цестинды! Мы это решили и в этом клянемся!
Правительница подняла правую руку и склонила голову. Так же поступили и ее спутники. Эрген поспешил успокоить правительницу:
— Никто не хочет войны. Надо решить, что делать с изменницей, чтобы раз и навсегда покончить с этой угрозой, пока Цестинда и впрямь не успела подчинить себе волшебный Дуб.
Старый гремлин и Лунная Правительница сели на каменные троны. Рядом по кругу расположились их свиты.
Старейшина лунных гномов попросил слова и напомнил всем о когда-то выкованном ими ларце, в который собирались заточить бунтарку.
— Волшебный ларец пуст, но он цел! Надо выполнить решение первого Совета!
Старшина гномов вынул из-под широкого плаща ларец и поставил на середину круга.
Волшебный орел раскрыл могучий клюв и расправил сильные крылья. Большие злые глаза угрожающе то закрывались, то открывались, оглядывая собравшихся. Идея заточить Цестинду в ларец всем понравилась, вопрос был только в том, как это осуществить. Как поймать Цестинду в земном мире?
— Этот ларец не может отправиться в мир людей, — покачал головой старший гном. Но ту же сам предложил решение: — Но у нас есть макет, по которому любой кузнец на земле сможет его повторить.
Гном положил рядом с железным ларцом деревянный — точную его копию. Только тот ларец не казался живым, а клюв и глаза у деревянного орла на крышке были закрыты.
Жители Кронин взволнованно зашептались. Кто-то должен отправиться в мир людей, найти там колдунью и хитростью и чарами заманить ее в ларец. Но кто же это сделает, какой смельчак? Добровольцев как-то не нашлось. Даже бесстрашные орки вдруг заинтересовались далекими облаками, а толстокожие гоблины, которым, казалось, все на свете ни по чем, стали пристально разглядывать свои лапы, словно все разом обнаружили на них что-то непонятное.
Эрген встал.
— Пусть пойдет мой сын Дорн. Он был мал, когда шла Страшная Битва, но теперь вырос. Когда-нибудь он станет Правителем Солнечной стороны. Давайте дадим ему шанс проявить себя в трудном и опасном деле!
Все, кто услышал это предложение, согласились с превеликой радостью. Один только Дорн совсем не был счастлив. Трусоватый по натуре, он отнюдь не горел желанием преодолевать опасности и совершать подвиги.
— Отец, а почему именно я? — спросил юный гремлин. — Может, кто-нибудь другой? В Кронин так много храбрецов и героев…
Но Правитель был непреклонен:
— Именно ты! Ты поможешь нам обезвредить эту ведьму! Бери ларец, сынок! Пора и тебе вставать на славный путь героев нашего славного рода, — торжественно объявил Эрген и протянул сыну ларец.
— Я не могу! Я боюсь! — Дорн отступил на несколько шагов. — То есть, я хотел сказать, боюсь, что не справлюсь.
— Боятся только те, у кого совесть нечиста! — сурово возразил Эрген. — Спаси наш мир! На тебя вся надежда!
Дорн оглянулся на своих сородичей. Какие же они разные! Но сейчас все как один — от крошечных гномов до огромных великанов, от нежных бабочек с девичьими лицами до грубых орков и от невесомых эльфов с прозрачными крыльями до массивных гоблинов, тяжело ступающих по земле слоноподобными ногами — смотрели на него как на героя, с надеждой и преданностью. Юный гремлин вдруг понял, как много он сейчас значит для волшебной страны. «Да, я смогу!» — промелькнула в его голове мысль, и он гордо расправил плечи и шагнул к Эргену.
— Бери ларец и иди! Я дам тебе облик человека, но только на три дня! Постарайся уложиться в этот срок, иначе остаться тебе там навеки! — торжественно произнес Эрген.
И Дорн отправился в человеческий мир. Сначала молодой гремлин передвигался по стволу медленно, тягуче, словно Дуб сопротивлялся его движениям и не хотел пускать. Но потом, когда Правители Кронин заметили это и, взявшись за руки, произнесли заклинание, Дорн получил такое ускорение, словно Дуб дал ему пинка. Хорошо еще, что от испуга гремлин потерял сознание раньше, чем сообразил, что переход завершен.
Открыв глаза, Дорн сначала не понял, где находится.
Он привстал и, оглядевшись, вскрикнул. Его взору открылась безрадостная и даже, пожалуй, жутковатая картина. Под ногами серая безжизненная земля с редкими пучками пожухлой травы, сухие стволы деревьев стоят плотным частоколом… И тихо — какая-то страшная, зловещая тишина. По сравнению с цветущей, утопающей в пышной зелени Кронин с ее серебристыми шумными ручьями, чудесными птицами и волшебными плодами, мир людей производил поистине удручающее впечатление.
А дуб-то, дуб, столь знакомый Дори Огромный Дуб! Здесь он выглядел не просто иначе, а устрашающе. Черный сухой ствол с торчащими из земли уродливыми корнями, ни зеленого листочка, ни молодого побега — вообще никаких признаков жизни. Неудивительно, что ведьме удалось сговориться с этим сухим уродом! Отвернувшись от Дуба, Дори поглядел в другую сторону, и в поле его зрения попала покосившаяся избушка, столь же несимпатичного вида, сколь и дуб. Сын солнечного правителя Кронии был хоть и трусоват, но не глуп, и тут же догадался, что перед ним жилище ведьмы.
Гремлин попятился к кустам и наступил на что-то острое. Он охнул от боли и поднял с земли деревянный ларец с фигуркой орла на крышке. Именно на его клюв бедный Дори и напоролся.