Психология масс

Второй этап, обычно называемый поворотом (настроений и психики в целом), в ходе которого происходит качественное изменение психического состояния масс. Первоначальные смутные ощущения и расплывчатые переживания, кристаллизуясь, генерализуются и приобретают политические очертания. От первоначального «недовольства», возникающего по поводу тех или иных конкретных сфер жизни, следует поворот к аффективно-когнитивным рассогласованиям желаемого и реальной жизни, причины которых видятся в политической сфере, конкретно — в устройстве власти. Туманные прообразы настроений, возникшие на первом этапе, частично осознаются и рационализируются в принятых в обществе рамках социально-политической жизни. На этой стадии возникают собственно политические настроения, пока еще не обязательно носящие массовый характер.

Третий этап, часто обозначаемый как подъем, связан с появлением действительно массовых настроений. К этому времени из всего множества конкретных настроений, связанных с отдельными вызвавшими их явлениями и процессами, выделяется доминантное политическое настроение. Соответствуя наиболее распространенным притязаниям, оно быстро распространяется, формируя массу. За счет множественных циркуляции в многолюдных общностях людей это настроение быстро усиливается, достигая такого уровня интенсивности, который требует немедленного разрешения. На этой стадии настроение уже вполне оформлено в идеологическом и политическом отношении, за ним стоят необходимые лозунги и программы действий, оно способно вызывать конкретные политические действия, в которых участвуют массы. Обычно эта стадия ведет к реализации притязаний и, тем самым, к разрешению настроений.

Четвертый этап, иногда образно именуемый отливом, как правило, возникает в результате разрешения настроений и удовлетворения, в той или иной мере, реально или иллюзорно, основных притязаний, вызвавших данное настроение. Бывает, однако, и так, что стадия угасания и связанные с ней пассивность и апатия возникают как следствие неразрешимости настроений, после того как массы, несмотря на предпринятые действия, не сумели достичь возможностей для реализации своих притязаний. В этом варианте они (обычно временно) смиряются с недостижимостью потребного.

Временность спада массовых настроений определяется тем, что последние носят циклический характер. В силу постоянного развития потребностей растут и стремления к их достижению. В соответствии с этим, спустя то или иное время после спада, наступает стадия нового подъема настроений, обычно являющаяся началом нового цикла их развития. Если в новом цикле воспроизводится нереализованное сравнительно недавно настроение, то его развитие может происходить ускоренными темпами, когда те или иные этапы (обычно первый и второй) протекают как бы в латентной, свернутой форме, не всегда заметной для наблюдателя. В этом случае подъем настроений носит как бы внезапный, неожиданный характер и создает значительные сложности для политической системы, которая, казалось бы, совсем недавно сумела справиться с подобными настроениями, надолго подорвала их. Взаимосвязь русских революций 1905 и 1917 гг. иллюстрирует это.

Разумеется, массовые настроения в своем развитии не всегда следуют такой достаточно жесткой схеме. Возможны ситуации, когда вместо упадка следует неожиданный поворот настроений в противоположную сторону. И тогда неудача революции, например, может привести к резкой активизации реакционных, иногда даже ультраконсервативных настроений. Причем такие повороты возможны у одних и тех же субъектов настроений, особенно у «средних слоев» с их неопределенным в социальном отношении самосознанием. Несбывшиеся ожидания того, что в ходе революции будет преодолен разрыв между притязаниями и возможностями их реализации, часто оборачиваются против тех, кто сформировал эти ожидания, оформил соответствующие настроения, направил их идеологически и организационно, поднял массы на борьбу, обещал, но не сумел выполнить обещанного. Настроенческий «маятник» редко замирает на середине: обычно от одного полюса он идет к другому, увлекая за собой определенную часть масс. Один из примеров такого рода — оживление правого радикализма, в частности, неофашизма в ГДР в конце 1989 г., практически накануне объединения Германии. Разочарование в СЕПГ и ее модели «немецкого социализма» качнуло настроения части общества вправо. В соответствии с этим и на парламентских выборах в начале 1990 г. победили не «умеренные реформаторы» типа социал-демократов, а значительно более правые силы.

Динамика массовых настроений связана не только со сменой их направленности и интенсивности, но и с быстротой перехода от настроений к осознанным мнениям, практическим политическим оценкам и конкретным действиям. В политико-психологическом отношении эта динамика связана с уровнями развития настроений, проявляющимися в разных способах выражения и в особых ограничителях на пути реализации настроений в политическом поведении. Эти ограничители можно проранжировать определенным образом.

Первый уровень — то, чего люди хотят и что молча переживают. На данном уровне настроения ограничены недостаточно осознанными притязаниями и проявляются в переживаниях невербального характера.

Второй уровень — на что люди надеются и что способны выразить вербально. Здесь настроения осознаны в виде надежд и чаяний, устремлений, однако ограничены лишь словесными формулировками, мнениями, пожеланиями. В конкретном выражении, например, пресловутыми «наказами» кандидатам в ходе избирательной кампании.

Третий уровень — то, что люди в принципе готовы отстаивать. Это уровень настроя на определенные убеждения, предготовности к действиям во имя своих убеждений, однако еще не самих действий.

Четвертый уровень — декларирование принципов, которыми человек «не может поступаться». Во всяком случае, на вербальном уровне.

Наконец, пятый уровень — то, что люди привыкли считать своим и ни за что не отдадут. Уровень активного, уже действенного отстаивания значимых притязаний, борьбы за их осуществление.

Один из наиболее сложных вопросов в проблеме массовых настроений и их функционирования в социально-политических процессах — вопрос об их классификации. В принципе ясно, что мало выделить явление, рассмотреть его природу и основные характеристики. Если речь идет о столь многогранном феномене, имеющем разнообразные формы проявления, то желательно выделение тех или иных видов и разновидностей, составление своеобразной «координатной сетки» — матрицы, включающей наиболее значимые виды. Однако именно здесь начинаются максимальные трудности.

Массовые настроения можно классифицировать по многим основаниям. Например, по степени массовости, уровню эмоциональности, наличию действенного компонента и т. д. Попытки такого рода уже предпринимались в науке. Как уже говорилось, одни исследователи подразделяли «единичные настроения» и «действительно массовые»; другие — «настроения» и «умонастроения»; третьи — «настроения апатии» и «решительных действий». Ясно, что все подобные подразделения имеют право на существование, но ясно и другое: продолжать этот ряд оснований можно долго. Все такие классификации равновозможны, пока носят умозрительный характер. Однако любая из них может увести в сторону от практического смысла проблемы. Таков удел рассмотрения настроений в чисто психологическом контексте.

Не менее длинной предстает череда возможных социологических оснований: здесь и охваченные теми или иными настроениями социальные группы с их многообразными характеристиками, и особенности образа жизни, и т. п. Возможны, но столь же ограничены и социально-экономические основания типологии настроений, например характер экономических требований и степень их удовлетворенности у тех или иных социально-экономических слоев общества, испытывающих те или иные настроения.