Психология масс

Величайшая паника века завершилась шуткой. Однако в 1958 году в Болинип произошла еще одна история. Там решили транслировать аналогичный радиоспектакль — разумеется, с учетом негативного опыта. Были сделаны все необходимые предупреждения, а затем в эфир был пущен перевод инсценировки О. Уэллса. Уже через несколько минут перед зданием радиостанции собралась возмущенная тол. па, потребовавшая остановить передачу. Когда руководство радиостанции отказалось это сделать, толпа быстро превратилась в агрессивную и разгромила здание радиостанции.

Так разные социально-психологические ситуации оказались способными дать два принципиально разных варианта стихийного поведения масс: от паники до агрессии.

1. Возникновение и развитие наиболее ярких, стихийных форм массового поведения обеспечивается особыми психологическими механизмами. Важнейшим из них является так называемая «циркулярная реакция». Те или иные эмоциональные состояния, переживаемые массой, циркулируют как бы по кругу — повторяясь людьми, они со временем возвращаются к ним, поддерживая эмоциональную общность. Циркулярная реакция обеспечивает «эмоциональное кружение» — постоянное самозаражение членами массы друг друга одной и той же эмоцией. Такое «кружение» может носить взвинчивающий, стабильный или ниспадающий характер. Циркулярная реакция и эмоциональное кружение рано или поздно воплощаются в некоем образе, который формирует для себя масса в качестве образа мыслей или образа действия. И тогда чисто эмоциональные механизмы проявляются в конкретном поведении, в действенных формах.

Наиболее яркие формы массового поведения описаны на примере стихийного поведения толпы. Обычно это контактная, внешне не организованная общность, члены которой действуют эмоционально и единодушно. Важнейшая особенность толпы — повышенный динамизм, обеспечивающий легкость перехода из одного ее вида в другой. При обычной логике развития толпа развивается от случайной к конвенциональной, затем к экспрессивной и, наконец, к действующей толпе.

Психология «собранной публики» носит менее стихийный характер. Это связано с тем, что к собранной публике относятся люди, испытывающие не только сходные эмоциональные переживания, но и просто интересующиеся одним и тем же предметом. Это порождает определенный рациональный компонент, смягчающий влияние чистых эмоций. Помимо общих эмоций, собранная публика отличается сходством установок, ориентации и готовностью к определенному типу действия.

Однако часто психологические механизмы поведения собранной публики внешне могут приближать ее к толпе. Особенностью «несобранной публики» является отсутствие контактной близости. Это скорее виртуальная, чем реальная общность, например, аудитория одних и тех же средств массовой информации. Однако виртуальный характер собранной публики может превращаться в совершенно реальный, когда возникает ситуация выбора, например, в ходе политических избирательных кампаний. Тогда ранее только виртуальная близость порождает реальное социально-политическое поведение.

К наиболее ярким видам массового поведения относятся паника и агрессия. Они имеют достаточно схожие условия и предпосылки возникновения. Основные различия между ними связаны с тем, что паника — это эмоциональная реакция на пугающий стимул, связанная прежде всего со страхом и желанием избежать столкновения с источником страха. В отличие от паники, агрессия — это действенная реакция на эмоциональное переживание непреодолимости каких-то барьеров, мешающих достижению цели. Если паника — способ пассивной самозащиты, то агрессия, напротив, представляет собой средство нападения. Паническая толпа озабочена прежде всего самоуспокоением. Агрессивная толпа озабочена достижением своих целей и «наказанием» тех, кто стоит, по ее мнению, на пути их достижения. Часто одни и те же внешние обстоятельства могут порождать как паническое, так и агрессивное поведение. Это определяется особенностями психологического состояния, в котором находятся в данный момент люди.

Глава 1.4. Механизмы массовой психологии

Еще Г. Зиммель задавался крайне любопытными вопросами. «Когда толпа людей разрушает дом, выносит приговор, издает крик, здесь суммируются действия отдельных субъектов в одно происшествие, которое мы обозначаем как одно, как осуществление одного понятия. Тут-то и возникает великое смешение: внешне единый результат многих субъективных душевных процессов толкуется как результат единого душевного процесса в коллективной душе. Единство результирующего явления переносится на предполагаемое единство его психической причины» (Simmel, 1908). Почему это происходит? Как возникает «единство результирующего действия»? Как суммируются действия отдельных субъектов? И что это такое: «осуществление одного понятия»?

Практически, во всех этих вопросах речь идет об одном и том же: о механизме формирования целостной массы из множества отдельных субъектов. Для психологии масс этот момент, безусловно, является одним из важнейших.

Рассматривая проблему психологических механизмов возникновения массы, в литературе обычно принято говорить о четырех таких механизмах. Это заражение, подражание, внушение и, в отдельных случаях, убеждение. Сразу подчеркнем, однако, что в различиях между этими понятиями и в сути обозначаемых ими явлений нам еще придется серьезно разобраться. Еще 3. Фрейд заметил: «Авторы (работ) по социологии и массовой психологии предлагают нам обычно в качестве объяснения одно и то же, хотя иногда под сменяющими друг друга названиями». Связано это прежде всего с особой сложностью массы как объекта научного изучения, и с быстротечностью, сложностью для фиксации протекающих в ней психологических процессов.

Сам Фрейд считал, что за всеми этими разными названиями стоит «магическое слово «внушение». Г. Тард называл главным механизмом «подражание». Однако «мы больше соглашаемся с автором, который поясняет, что подражание включено в понятие внушения и представляет собой лишь его следствие» (Brugeilles, 1913). Г. Лебон говорил о заражении и взаимном внушении отдельных лиц. У. Макдауголл предлагал принцип «первичной индукции аффекта», считая его удачной заменой и заражению, и подражанию, и внушению. Однако, будучи верным в качестве принципа, понятие первичной (а возможно, и вторичной, и т. д.) «индукции аффекта» все равно не объясняет тот механизм, по которому эта «индукция» происходит. Полемизируя с У. Макдауголлом, 3. Фрейд показывал, что таким феноменом в работах Макдаугол-ла все равно является внушение, однако и этот автор, и другие исследователи затруднялись с объяснением данного феномена. В результате протест Фрейда против такой невнятицы понятий у других исследователей «принял затем форму возмущения против того, что внушение, которое все объясняет, само должно быть от объяснений отстранено» (Фрейд, 1969). Сам Фрейд, в итоге, изрядно попользовавшись в своих целях богатой феноменологией названных авторов, обратился к своему любимому понятию «либидо», через которое и объяснял практически все — и феномен внушения, и всю психологию масс («сущностью массы являются ее либидозные связи»).

Таким образом, в итоге в психологии масс как бы исторически сложились две основные линии объяснения механизмов того, как масса становится массой. Первая линия, идущая от ТТТ Сигеле, отчасти повторенная Г. Лебоном и развитая в более поздних исследованиях, опиралась на понятие «заражение». Вторая линия, идущая в основном от работ У. Макдауголла, а уже затем продолженная 3. Фрейдом, на первое место ставила понятие «внушение».

Исторически первичным и главным психологическим механизмом, действующим в массе, всегда считалось заражение. Однако и вокруг этого явления постоянно развертывалась борьба теоретических взглядов. Суть этой борьбы заключается в двух моментах. С одной стороны, при внешнем наблюдении именно заражение выглядит наиболее очевидной особенностью поведения людей в массе. С другой стороны, заражение всегда казалось наиболее легко объяснимым феноменом. Самым простым было образное объяснение, по аналогии с заражением какими-то болезнями, например гриппом. Действительно, жизнь показывает: стоит одному человеку начать чихать и кашлять, как вскоре вокруг возникает масса таких же, чихающих и кашляющих индивидов. Есть и другая, психологическая аналогия. Стоит кому-то начать смеяться, как смех обычно подхватывается. Аналогично объяснялось распространение эмоциональных состояний в массе. Но за кажущейся легкостью объяснений скрывались многочисленные подводные камни. При углубленном рассмотрении далеко не все исследователи соглашались с подобным подходом.