Убить время

Как раз вовремя, подумал Римо, когда Джузеппе приземлился на крышу грузовика и разлетелся на мелкие части.

На минуту воздух наполнился белым порошком и щепками. Потом небо просветлело, снова стало синим и холодным, и Римо начал спускаться вниз по стене, напевая старинную корейскую мелодию.

Чиун напевал ту же мелодию, когда Римо вошел в комнату мотеля на Манхеттене. Текст в переводе с корейского звучал приблизительно так. «Любовь моя, когда я увидел твою грациозную походку, твою красоту, то, как весной тает снег, так омыли мои глаза слезы радости». Он напевал ее, разглядывая себя в зеркале и разглаживая на себе кимоно из золотой парчи. Он раскачивался взад-вперед, отчего колыхались редкие пряди серебряных волос и бородки. По телевизору шла реклама зубной пасты. Десятилетняя девочка не давала младшему брату любимую всей семьей пасту.

– К чему такой шум? – сказал Римо и выключил телевизор.

– Деревенщина, – пробормотал Чиун. Он спрыгнул с туалетного столика и медленно приземлился на пол. – Кто бы мог ожидать от белого человека, чтобы он понимал красоту. – Он снова включил телевизор. – О, любовь моя, когда я увидел твою грациозную походку…

– Слушай, папочка, если ты хочешь петь, может лучше выключить телевизор? Он не будет тебя отвлекать.

– Только кусок бледного свинячьего уха можно так легко отвлечь. Кроме того, там все равно нечего смотреть.

– Тогда почему же он работает?

Чиун горестно вздохнул.

– Он работает, потому что там будет, что посмотреть. Это всякому ясно.

На экране появился дешевый, неуклюжий как коробка, маленький автомобиль, съезжавший вниз с горы под аккомпанемент симфонического оркестра.

– Что это? – вскричал Римо, заглушая грохот увертюры к «Вильгельму Теллю».

Автомобиль исчез с экрана, а вместо него возникла ядовито вытаращившаяся в камеру ведущая новостей, женщина восточного типа, которая выглядела так, будто она ест младенцев на завтрак.

– О, это она! – с придыханием произнес Чиун и расположился перед телевизором в позе лотоса. Пальцы с длинными ногтями затрепетали у него на груди.

– С вами Чита Чинг и самые последние новости! – прорычала ведущая. – Сегодня вечером по-настоящему плохие новости, – добавила она, и плоское лицо исказила злорадная усмешка.

– О прекрасная, о несравненная! – воспевал Чиун.

– Перестань, пожалуйста, – сказал Римо. – Это ты называешь – есть, что посмотреть? Эту злобную шарманку?

– Прочь! – скомандовал Чиун. – Ты не достоин находиться в одной комнате с таким цветком лотоса, как мисс Чита Чинг. Ты, предпочитающий коровье вымя западных великанш. Ты, которому нравятся бессмысленные взгляды бледнолицых дурочек с круглыми глазами, таких же, как ты сам.

– Я предпочту все что угодно этой Чите Чинг, – сказал Римо.

Когда он вышел, Чита с явным удовольствием изрыгала самые страшные новости сегодняшнего дня.

– Полиция до сих пор не выявила участников ужасного убийства командующего Военно-воздушными силами Гомера Ватсона, известного в кругах Третьего мира как «капиталистическая свинья» и «разжигатель войны». Ватсон был убит в собственном доме вчера утром одним или несколькими наемными убийцами, использовавшими оружие, возможно – огнемет, – сообщает полиция. Версия использования огнемета возникла в связи со следами огня, обнаруженными в доме жертвы в штате Мэриленд. Сожженный и расчлененный труп был опознан по зубным коронкам. Полиция докладывает, что делается все возможное, чтобы обнаружить преступников, совершивших убийство, но до сих пор нет ни одной улики. Напоследок наш телеканал приветствует всех доблестных борцов за свободу, кто так умело устранил бюрократа от Военно-воздушных сил, словами: славно сработано, ребята!

– О, мистер Римо! – громко окликнула девушка за стойкой администратора. – У меня для вас информация. – Она достала из ячейки с номером комнаты Римо сложенный листок бумаги. – Позвони тете Милдред, – прочла она. – Это все, что здесь есть. Вы должны позвонить тете Милдред.

– Смитти опять пользуется этим идиотским шифром, – пробурчал Римо.

Девушка закрыла уши руками.

– Нам не положено быть осведомленными в частной жизни наших гостей, мистер Римо.

– Отлично. Здесь есть телефон-автомат?

– У вас есть телефон в комнате, мистер Римо.

– Я знаю. Но мне туда нельзя.

– Я же вам сказала, что мы не интересуемся частной жизнью наших гостей. Почему бы вам не позвонить из своей комнаты?

– Я не хочу звонить из своей комнаты. Я хочу звонить из автомата. А теперь скажите-ка мне, где здесь автомат!

– Ну, хорошо. – Она указала тоненьким пальчиком в конец вестибюля.

Как только Римо повернул за угол, он увидел как она подскочила к телефонному пульту и поменяла несколько проводов. Он вошел в телефонную кабину и поднял трубку. Как он и предполагал, на другом конце был едва различим звук сдерживаемого дыхания, где его подслушивала девушка.

Он понизил голос.

– Через пять секунд я схвачу эту хорошенькую девушку у пульта и сорву с нее одежду.

На другом конце он услышал легкий шорох, а затем все стихло. Юбка администраторши взметнулась на ветру, когда она вылетала за дверь.

Римо поймал ее прежде, чем она успела выскочить на тротуар.

– Так в чем же дело?

– Я – я не знаю, о чем вы говорите, – пробормотала она. – Вы что, и правда собираетесь стянуть с меня одежду?

– Вы подслушивали мой телефонный разговор. На кого вы работаете?

– Ни на кого.

– На кого! – он сильнее сжал ее руку.

– О'кей, о'кей, – произнесла она. – Думаю, это не столь важно.

– Кто это?

– Я не знаю. Правда. Кто-то позвонил мне и попросил прослушивать все телефонные линии. Те, что в комнатах, слушать легче, а для телефонных автоматов мне приходится переключать кое-что на пульте.

– Зачем все это?

– Откуда мне знать. Он только просил меня записывать все, что будет сказано кем-либо об армии, морском или воздушном флоте. За каждую информацию, которую я отправляю на компьютерный информационный центр в Альбукерке, я получаю двадцать долларов.

– Компьютерный центр? – спросил Римо, удивленно подняв брови.

– Да, он сказал, что я получу государственный чек. Я вычислила, что он либо из ЦРУ, либо из ФБР.

– А как говорил этот человек?

– Говорил? Ну, каким-то кислым голосом. Пожалуй, это единственное, как его можно описать. Наподобие вашей тети Милдред.

– Ладно, – с отвращением сказал Римо. Опять Смит. Щупальца Смита достигали любого уголка в каждом городе. – Ладно, не думайте об этом. Я не хотел вас напугать, – сказал он девушке и пошел вниз по улице.

– Эй, минуточку! – окликнула его девушка. Ее лицо было смешным от растерянности. – Вы разве не станете срывать с меня одежду?

– Позже, – сказал Римо.

Неподалеку он нашел телефонный автомат и набрал номер в Чикаго, который помнил как «Отче наш» и автоматически соединился с телефоном Смита в Фолкрофтском санатории.

– Да? – услышал он кислый голос Смита.

– Что за чертовщиной вы сейчас занимаетесь?

– Через час встречаемся на Улице Мотт в Китайском квартале.

– Я хочу знать, почему ваши прихвостни слушают мои телефонные разговоры в мотеле «Изи рест».

– Не ваши, Римо, а все разговоры. А этот человек – один из тысячи, которые этим занимаются.

– Что происходит?

– Я все расскажу позже. Через час. У дракона.

Смит повесил трубку.

В Китайском квартале был только один дракон, и этот дракон проплывал вниз по улице Мотт на шествии в честь празднования китайского Нового года.

– Извините, – говорил Римо, прокладывая себе путь сквозь толпу ликующих участников карнавала.

– Это везде, – зловеще произнес Чиун за его спиной.

Римо оглянулся.

– Что везде?

– Свинина, – сказал старик. – Запах свиных шкварок исходит из каждого дикого китайского рта.

– Не обращай внимания.

– Только белый может попросить корейца терпеть чернь, китайцев-свиноедов.

– Тогда зачем ты пошел со мной? Тебе ведь не обязательно было приходить сюда, – раздраженно заметил Римо.