Кровь Драконов (ЛП)

— Слишком рано, Ранкулос, слишком рано!

— Возвращайся! Лети обратно!

Красный дракон не обращал на них внимания. Неуклюжие старания уносили его все дальше и дальше от берега. Спокойные взмахи крыльев превратились в неравномерные хлопки.

— Что он делает? О чем он думает?

— Тихо! — взрыв трубного звука и мысли Меркора охладил их всех. — Смотрите! — скомандовал он и драконам, и людям.

Ранкулос завис на распростертых крыльях. Его нерешительность была заметна. Начав делать широкий разворот, он стал клониться и раскачиваться, теряя от этого высоту. Потом, как будто осознав, что он был ближе к Кельсингре, чем к деревне, он вернулся на прежний курс. Теперь его усталость была очевидна, тело повисло между крыльев. Было ясно, что дракон неминуемо столкнется с рекой.

— Неет! — слабый крик Харрикина был полон муки. Он замер от напряжения и глядел вдаль, сжимая лицо руками и вонзаясь ногтями в щеки. Постепенно падающего Ранкулоса уносило все дальше и дальше от деревни. Под ним безостановочно неслось стремительное течение мрачной реки. Сильве бросила на Меркора предостерегающий взгляд, а потом подбежала к Харрикину. Лектер двинулся вниз по холму по направлению к своему сводному брату, его широкие плечи опустились, как будто он чувствовал отчаяние Харрикина на себе и предвидел исход.

Ранкулос начал бить крыльями, но не равномерно, а панически, от чего его начало клонить и поворачивать вбок. Он махал крыльями, как птенец, слишком рано выпавший из гнезда. Ранкулос нацелился на другой берег реки, но несмотря на отчаянную битву с воздушным потоком, все понимали, что дракон не сможет достичь суши. Один раз, дважды, трижды кончики его крыльев взбили белую пену на поверхности воды, а в следующее мгновение его повисшие задние лапы зацепились за течение. Река вырвала его из воздуха и завертела со все еще расправленными крыльями в сером потоке. Ранкулос некоторое время тщетно бился крыльями о воду, а потом стал тонуть. Река сомкнулась над тем местом, где упал дракон, словно его никогда и не было.

— Ранкулос! Ранкулос! — по-детски пронзительно закричал Харрикин, медленно падая на колени. Все взгляды были направлены на реку, в надежде узреть невозможное. Ничто не нарушало стремительного течения воды. Харрикин напряженное всматривался, вытянувшись к воде. Его ладони сжались в кулаки и он выкрикнул: — Плыви! Греби! Борись, Ранкулос! Не отступай! Не сдавайся!

Он поднялся пошатываясь и сделал дюжину шагов в сторону воды. Сильве, вцепившись в него, тянулась за ним. Он остановился и огляделся кругом. По нему прошла волна дрожи и он закричал:

— ПОЖАЛУЙСТА! Пожалуйста, Са, только не мой дракон! Только не мой дракон! — ветер унес мольбу его разбитого сердца. Он опять упал на колени, на этот раз его голова поникла и он больше не поднялся.

Повисла гнетущая тишина, все смотрели на пустую реку. Сильве оглянулась на других хранителей с выражением беспомощного ужаса на лице. Подошел Лектер. Он положил густо покрытую чещуей руку на худое плечо Харрикина и склонил голову, его плечи дрожали.

Татс молча смотрел, разделяя эту муку. Он украдкой бросил виноватый взгляд в небо. Через секунду он увидел Фенте, мерцающую вдалеке как зеленый алмаз. Пока он смотрел, она спикировала куда-то вниз, возможно, на оленя. «Она не знает или ей все равно?» — подумал он. Он тщетно искал любого из оставшихся двух драконов. Даже, если они знали, что Ранкулос тонет, они не подали вида. Потому ли, что они знали, что ничего не поделаешь? Он не мог понять кажущуюся бессердечность драконов в отношении своих собратьев.

«А иногда и в отношении своих хранителей», — подумал он, когда синяя красавица Синтара внезапно появилась в поле его зрения. Она тоже охотилась, низко планируя над далекими холмами на другом берегу реки, не задумываясь ни над тем, что Тимара стоит в одиночестве на берегу, ни над тем, что Ранкулос погибает в ледяной хватке реки.

— Ранкулос! — внезапно взревел Сестикан.

Татс увидел, как поднял голову Лектер. Он повернулся, а потом с ужасом уставился вслед своему синему дракону, галопом скачущему вниз. Сестикан на ходу раскрыл крылья, обнажая оранжевые прожилки на синих крыльях. Лектер оставил своего разбитого горем брата и побежал наперерез своему дракону, выкрикивая просьбы остановиться. Дэвви бросился за ним. Синий дракон старательно тренировался летать, но даже несмотря на это Татс был поражен, когда он неожидано взмыл в воздух, вытянув тело стрелой и поднимаясь выше с каждым взмахом крыльев. Он успешно прошел над головой своего хранителя, но, несмотря на это, когда он предпринял попытку пересечь реку, он летел едва ли на высоте взмаха крыла от поверхности воды. Лектер разразился хриплым криком:

— Нет! Нет! Ты не готов! Только не ты тоже! Нет!

Дэвви встал рядом с ним, от ужаса зажав обеими руками рот.

— Пусть летит, — устало сказал Меркор. Его слова были тихими, но их услышали все. — Он рискнул сделать то, на что нам всем рано или поздно придется пойти. Остаться здесь значит медленно умереть. Возможно, быстрая смерть в холодной воде — не худший вариант. — Черные глаза золотого дракона наблюдали за неуклюжим полетом Сестикана.

Ветер, зашумевший в поле, принес с собой дождь. Татс зажмурился, обрадовавшись влаге на щеках.

— А может и нет! — Внезапно протрубил Меркор. Переведя взгляд дальше вниз по реке, он встал на задние лапы, чтобы рассмотреть противоположный берег. Некоторые драконы последовали его примеру. Харрикин неожиданно вскочил на ноги, когда Спит выкрикнул: — Он выбрался! Ранкулос пересек реку!

Татс напряг зрение, но ничего не увидел: дождь превратился в серый туман. Драконы смотрели в ту сторону, где участок зданий Элдерлингов сползал в воду. Харрикин вскрикнул: — Да! Он выбрался из реки. В синяках и помятый, но живой. Ранкулос жив и он в Кельсингре!

Харрикин, казалось, только тут заметил Сильве. Он сгреб ее в охапку и стал кружить в головокружительной пляске, крича: — Он в порядке! Он в порядке! Он в порядке! — Сильве присоединилась к его радостному крику. Внезапно они остановились. — Сестикан? — прокричал Харрикин. — Лектер! Лектер! — Они с Сильве оба помчались к Лектеру.

Синий дракон Лектера приблизился к противоположному берегу. Он изогнулся дугой и, втянув голову и поджав передние лапы к задним, которые внезапно заходили ходуном, прикоснулся к земле всеми четырьмя конечностями, широко расправив крылья. Мгновение его посадка выглядела грациозно, а уже в следующее — он не рассчитал скорость и со все еще расправленными крыльями полетел кувырком. Его неуклюжее падание было встречено смешанным хором одобрительных восклицаний, оханья и взрывов смеха. Лектер бурно закричал от радости и подпрыгнул. С широченной улыбкой он обернулся, чтобы посмотреть на тех, кто смеялся, и спросил: — А ваши драконы могут лучше? — Он заметил Дэвви и сжал его в объятиях.

Мгновение спустя, его сводный брат и Сильве заключили обоих в крепкие объятия. Потом, к изумлению Татса, Харрикан высвободил Сильве и закружил ее, затем поймал и поцеловал долгим поцелуем. Собирающиеся вокруг хранители радостно кричали приближаясь к ним.

— Все меняется, — Пробормотала Элис тихонько. Она наблюдала за их объятиями, а затем, увидев что их окружила толпа друзей снова обратилась к Татсу. — Теперь пятеро. Пять драконов в Кельсингре.

— Десять осталось здесь, — Согласился Татс. А затем, видя, что Харрикан и Сильве еще не отпустили друг-друга, не обращая внимания на улюлюкающую толпу вокруг, добавил — Все уже изменилось. Что ты думаешь об этом?

— Ты и правда веришь, что то, что я думаю, что-то значит для них? — Спросила его Элис. Слова могли показаться резкими, но вопрос прозвучал искренне.

Татс помолчал недолго. — Я думаю да, — сказал он наконец. — Я думаю это имеет значение для каждого из нас. Ты столько знаешь о прошлом. Иногда мне кажется, что ты лучше представляешь что может случиться с нами … — Он запнулся, сообразив, что его слова могут прозвучать невежливо.

— Потому что я не одна из вас. Потому что я только наблюдаю, — договорила она за него. Когда он молча, смущенно кивнул, она рассмеялась. — Это позволяет мне видеть перспективу, чего, возможно, не хватает вам.