Унесенные магией

Мы оказались в одном из задних рядов выстроившейся армии, и перед нашими глазами маячат только спины и затылки стоящих впереди.

— Где Нарив? — тут же спросил я, оглядываясь.

— Вперед куда-то побежала, — ответил Баин. — Я как раз вставал, когда она пронеслась мимо меня.

Прошло еще пять-шесть мгновений, за которые вопросы, общим смыслом которых было «Что случилось?», я услышал по меньшей мере десятка полтора раз.

— Какая-то армия вроде на нас наступает… — наконец-то прозвучал ответ откуда-то из передних рядов.

— Снова мертвецы? — скривился Навин и суеверно посмотрел на небо, видимо обращая молитву кому-то из богов.

— Это зависит от исхода боя, — попытался пошутить Молин, но замолк, получив от кого-то тычок в спину.

Еще пять мгновений, за которые я окончательно проснулся. Голова прояснилась, но и остальной организм тоже проснулся. Тело стало настойчиво требовать обычных утренних процедур. Желудок громким урчанием напомнил, что неплохо бы позавтракать… А мы все стоим, поглощая вместо сушеной козлятины, предоставленной нам Байродой в горах, слухи, доходящие спереди. «Большая армия!», «Строем идут!», «Уже на полет стрелы подошли!» — доносится со всех сторон.

— Приготовиться! — крикнул откуда-то спереди Ламил.

Я вытащил меч из ножен, взвесил его в руке… Снова засунул его в ножны, вытащил из-за пояса булаву. Перехватил поудобнее щит.

— Я — Нарив, жрица Роаса, посвященная Третьего круга Храма мечей, командующая пятой сотней Двадцать девятого легиона… — донесся спереди звонкий голос.

— Алин, чтоб тебя, ты где? — взревел голос капитана.

Насколько возможно быстро протолкавшись сквозь строй, я подбежал к Седому. Теперь и я вижу происходящее впереди. Действительно, армия. На глаз — сотни три наберется. И они уже меньше чем в ста шагах. Идут медленно, плотным строем, закованным в панцирь овальных щитов и ощетинившимся иглами коротких копий. Идут молча, почти беззвучно. А впереди строя на несколько шагов — трое. Именно к ним приковано мое внимание. Высокие, облаченные в странные, окрашенные красным кожаные доспехи. Щитов у этой троицы нет. Зато оружие держат так, что кажется — родились уже с ним в руках. А главное — руки. Обычные руки, насколько я могу видеть. Но светятся они так же, как светились в бою руки Нарив. Жрецы?!!

— Переводи! — рявкнул Седой, но я и так знаю, зачем он меня позвал.

Нарив говорит, я, эхом, перевожу ее слова капитану, и каждое мое слово, эхом эха, разлетается среди наемников, шепотом передаваемое от одного к другому.

— …Кто вы и почему нападаете на нас?

Один из троицы со светящимися руками резко остановился. Так же резко, словно по команде — хотя, насколько я видел, ни один не произнес ни слова, — остановились остальные двое и вся армия. Как один человек!

— Я — Переф, жрец Роаса, посвященный Третьего круга Храма копья, — сильным (я даже не могу представить иного) голосом ответил тот, который остановился первым. В его руках, я заметил, действительно копье. — Командующий второй сотней Третьей Пограничной армии Храма.

— Я — Амис, жрец Роаса, посвященный Третьего круга Храма топора, — сказал второй, вооруженный огромным топором, — командующий седьмой сотней Третьей Пограничной армии Храма.

— Я — Брот, жрец Роаса, посвященный Третьего круга Храма молота, командующий восьмой сотней Третьей Пограничной армии Храма, — представился третий.

— По какому праву ты, Нарив, называешь себя жрицей Роаса, посвященной Третьего круга Храма мечей? — снова отозвался первый, назвавшийся Перефом. — По какому праву ты называешь себя командующей несуществующей сотней несуществующего легиона?

— Уже больше трехсот лет на этой земле нет легионов, — добавил Амис. — Последний легион трусливо бежал отсюда в подземные норы гномов вместе с остальными безбожниками.

— По праву, данному мне испытанием Третьего круга, которое я прошла в Храме мечей, — ответила Нарив Перефу, проигнорировав высказывание Амиса. — По праву, дарованному указом его величества короля Гайриха.

— Как ты можешь подтвердить свое право? — спросил Переф.

— Свое право я могу подтвердить своим оружием, если будет на то воля Роаса.

— Они что, сейчас устроят здесь поединок? — нахмурился капитан, доселе молчавший.

Я пожал плечами. Даже если будет поединок, думаю — Нарив сможет постоять за себя. Она не раз уже это доказала.

— Я требую доказательств твоего права. — Переф шагнул вперед, даже не оглянувшись на остальных.

Амис и Брот остались стоять, как стояли. И шеренга щитов за их спинами тоже не сдвинулась с места ни на палец.

Шагнула вперед и Нарив. Каким-то кусочком сознания, не занятым наблюдением за происходящим впереди, я отметил, что сзади принялись бурно обсуждать предстоящий поединок. В том, что он состоится, ни у кого нет сомнений. Один раз я вроде даже услышал, как кто-то предлагает сделать ставки.

Подготовка к поединку заняла какие-то мгновения. Собственно, вся подготовка заключалась лишь в том, что противники приблизились друг к другу и остановились, когда их разделяло не больше десяти шагов. Переф удобнее перехватил копье, Нарив обнажила мечи, и они поклонились друг другу: Переф — держа копье обеими руками параллельно земле и подняв его над головой, а Нарив — широко разведя руки в стороны. А дальше… То, что происходит, пересказать довольно сложно. Руки Нарив окутало то же сияние, как и руки Перефа. Она прыгнула вперед, преодолев одним прыжком разделяющее их расстояние! Змеей бросился ей навстречу наконечник копья Перефа. Я даже не успел вдохнуть — только сердце екнуло в ожидании того, что тело Нарив сейчас затрепыхается на древке копья, пронзающего его, словно вертел. Нет, она увернулась! Не знаю как — смерть, казалось, была неизбежной, но Нарив ловко извернулась прямо в полете. Один из клинков клацнул о древко копья, преградившее ему путь к голове Перефа. Свист второго клинка — жрец снова заблокировал удар. Сверкнув, острие копья проскальзывает в пальце от уха Нарив, снова клацанье клинка по копейному древку и… Противники замерли, будто творение какого-то скульптора. Они стоят вплотную друг к другу, словно любовники, сблизившиеся для поцелуя. Только Нарив стоит вполоборота к Перефу — к противнику обращен ее правый бок. Копье практически лежит на ее левом плече, сдерживаемое левым мечом Нарив. А правый меч… Когда случившееся дошло до остальных, сзади раздались одобряющие крики. Правый меч Нарив приставлен к горлу Перефа! Даже Седой облегченно вздохнул.

— Я признаю твое право, Нарив, жрица Роаса, посвященная Третьего круга Храма мечей, — произнес Переф, и они, пятясь, на шаг отступили друг от друга.

Снова последовал поклон — такой же, как перед началом боя.

— Я свидетельствую о твоем праве, Нарив, жрица Роаса, посвященная Третьего круга Храма мечей, — эхом отозвался Амис, и ему вторит Брот.

— Но я не пропущу этих безбожников, — копье Перефа указало на нас, — в земли Храма.

— Ну-ка, переводи, — быстро сказал капитан. — С чего вы взяли, что мы безбожники?

Переф перевел взгляд с меня на капитана, обратно на меня. Догадался, что я перевожу слова Седого?

— Вы пришли с гор, — чуть помедлив, ответил он, — где живут только гномы и безбожники. Ваши доспехи такие же, как у безбожников. Кем еще вы можете быть?

— В горы я пришла вместе с ними из Южных джунглей, — снова взяла слово Нарив, не давая сказать капитану, который уже открыл рот для ответа, — и клянусь, что к жителям гор эти люди не имеют никакого отношения.

— В Южных джунглях никто не живет, кроме, может быть, остатков эльфов, — покачал головой Переф.

— Слушай, сотник, — снова сказал капитан, — давай договоримся так. Сейчас мы все здесь расслабимся — мы не хотим с вами драться! — и я расскажу тебе нашу историю. А потом уже будешь решать.

Рассказ о наших приключениях не занял много времени. Гораздо больше времени заняли вопросы, которые посыпались неиссякаемым потоком. Вообще, пока я рассказывал (точнее — переводил), у меня сложилось впечатление, что трое, сидящие напротив нас с капитаном и Нарив, не особо верят моим словам. Хотя, честно говоря, я бы тоже не поверил, расскажи мне кто-то подобную историю. Но прямых обвинений во лжи не было. Были вопросы, ответы на которые, думаю, гораздо больше убедили Перефа, Амиса и Брота в правдивости нашей истории. Особенно много вопросов касалось обычных, казалось бы, вещей — нашей жизни до того, как мы оказались на пустынном пляже. Устройство Радонианской империи, жизнь в Агиле и других городах, война с эльфами, и особенно заинтересовались собеседники, когда капитан упомянул магов. Здесь я позволил себе проявить некоторую самостоятельность и для того, чтобы убедить собеседников в том, что мы не имеем отношения к тем, кого они называют «безбожниками», рассказал о Храме Дарена в Агиле. Седой только кивнул и прервал меня лишь тогда, когда мой рассказ затянулся, — я так увлекся, что принялся даже пересказывать Писание, прочно въевшееся в память еще с детства. И хотя полностью пересказать суть мне не дали, думаю, что это сыграло довольно весомую роль в убеждении жрецов. Потом свою историю принялась рассказывать Нарив. И снова мне пришлось переводить — на этот раз для капитана. Снова вопросы, ответы — в большинстве своем о штурме эльфийской столицы…