Страница 64 из 101
Небогатый культурно‑мыслительный материал, который он почерпнул из непродолжительной учебы и долгого вращения в среде культурных и полукультурных людей, окостенел в его сознании и превратился в догмы. Рассуждения его логичны, но это формальная логика, не отражающая жизнь в ее сложности. Не случайно в конце 40‑х годов Сталин велел опубликовать дореволюционный учебник Челпанова по формальной логике. Дидактическая мысль Сталина, опиравшаяся к тому же на проповедническую традицию, усвоенную им в семинарии, была понятна и близка массовому сознанию. Это облегчало восхождение Сталина на пьедестал вождя народа. Проницательный ум Сталина усиливался его волей, терпением и хитростью, сочетавшейся с вероломством.
Сталин был памятлив на отношение к нему и учитывал это отношение при формировании кадров власти. Памятливость оборачивалась мстительностью, а бдительность и осторожность – подозрительностью и мнительностью».
Имеется много аналогичных описаний и характеристик Сталина и Гитлера, приятного впечатления они не оставляют. То же самое можно сказать и о жизни обоих диктаторов в кругу родных и близких людей. Ни того ни другого не назовешь людьми дружелюбными и семейного склада. Гитлер вообще был одиноким холостяком, а Сталин – плохим мужем и отцом, хотя дважды женился, имел троих детей и много родственников. При всем этом надо сказать, что Гитлер и Сталин были неравнодушны к прекрасному полу. Правда, у обоих эти отношения нормальными не назовешь.
В силу своего мерзкого характера Сталин просто не был способен к простому человеческому общению, не мог относиться к женщинам хотя бы мягко и снисходительно, как к слабому полу. К тому же он был типично восточным человеком, для него женщина была существом второго сорта, годным только для удовлетворения естественных мужских потребностей и для ведения домашнего хозяйства. Тем не менее он рано женился, правда, произошло это у него не по‑людски. Он совратил (говорили, что просто изнасиловал) 16‑летнюю дочь одного из своих знакомых, она забеременела, и вот в 27 лет он стал мужем. Звали ее Екатерина Сванидзе. Она родила в 1907 году сына Якова и примерно через полгода умерла от тифа. Есть свидетельства, что Сталин горевал, потеряв молодую и красивую жену. Это – первое и последнее известное нам упоминание о том, что он по чьему‑то поводу расстраивался, переживал из‑за чьей‑то смерти. Такой слабости за ним никогда больше не водилось.
Жизнь Сталина со второй женой, Надеждой Аллилуевой, не сложилась и закончилась трагически в 1932 году. В своих воспоминаниях Светлана Сталина пишет: «Я часто думаю, какая судьба ждала ее дальше, если бы она не умерла? Ничего хорошего ее не ждало. Рано или поздно она оказалась бы среди противников отца. Невозможно представить себе, чтобы она молчала, видя, как гибнут лучшие старые друзья – Н. И. Бухарин, A. C. Енукидзе, Реденс, оба Сванидзе, – она бы не пережила этого никогда. Быть может, судьба даровала ей смерть, спасшую ее от еще больших ожидавших ее несчастий? Ведь она не смогла бы – „трепетная лань“ – предотвратить все эти несчастья или остановить их…»
Светлана так продолжает свой печальный рассказ: «Мне рассказывали потом, когда я была уже взрослой, что отец был потрясен случившимся. Он был потрясен, потому что не понимал: за что? Почему ему нанесли такой ужасный удар в спину? Он был слишком умен, чтобы не понять, что самоубийца всегда думает „наказать“ кого‑то – „вот, мол“, „на вот тебе“, „ты будешь знать!“. Это он понял, но не мог осознать – почему? За что его так наказали?»
Был слух, что Надежда Аллилуева оставила мужу письмо. Светлана пишет: «Я никогда, разумеется, его не видела, его, наверное, тут же уничтожили, но оно было , об этом мне говорили те, кто его видел. Оно было ужасным. Оно было полно обвинений и упреков. Это было не просто личное письмо; это было письмо отчасти политическое, и, прочитав его, отец мог думать, что мама только для видимости была рядом с ним, а на самом деле шла где‑то рядом с оппозицией тех лет.
Он был потрясен этим и разгневан и когда пришел прощаться на гражданскую панихиду, то, подойдя на минуту к гробу, вдруг оттолкнул его от себя руками и, повернувшись, ушел прочь. И на похороны не пошел. Он считал, что мама ушла как его личный недруг».
Есть и другая версия гибели Надежды Аллилуевой. Умная и совестливая женщина не могла не видеть, что творил ее муж со страной, с народом и близкими ей людьми. У нее все чаше возникали ссоры с мужем. Последней каплей стал следующий случай. Однокурсница Надежды по Академии народного хозяйства рассказала, что ее мать умерла от голода на Украине. Так Надежде из первых рук стало известно о голоде, организованном там Сталиным в ходе проведения насильственной коллективизации. Она сама съездила на Украину и увидела, что там творится. Вернувшись, не только разругалась с мужем, но и написала письмо в политбюро, пригрозив Сталину обнародовать его. И тут она узнала, что ее подруга по Академии и еще восемь однокурсниц арестованы. После этого отношения между мужем и женой совсем разладились. Тогда Сталин попросил своего личного врача Д. Плетнева поговорить с женой, воздействовать на нее. Оказывается, чудом сохранились записки Плетнева обо всем этом. Согласно им Надежда сказала ему с глазу на глаз: «Меня обманули моя партия и ее вождь, которому я хотела служить. Теперь я вижу, как все последователи Ленина один за другим уходят в никуда. Сталин – диктатор, им руководит бредовая мечта о мировой революции. Сталинский террор гуляет по стране, как дикий зверь, мне ужасно стыдно».
Врач, разумеется, ничем Сталину не смог помочь. Вскоре Надежда в присутствии Ворошилова обвинила мужа в организации голода на Украине, вспыхнула ожесточенная ссора. Сталин потерял самообладание и начал бить жену. Она закричала, что он убийца и предатель. Сталин выхватил пистолет, который всегда носил с собой, и выстрелил в жену, рана оказалась смертельной. Плетнева тут же вызвали к умирающей, но он был бессилен. Ближайшие соратники Сталина решили скрыть страшную правду, чтобы не компрометировать свое великое дело. Впоследствии Сталин ликвидировал всех, кто знал о случившемся, в том числе врачей и нескольких чекистов. Только Молотов, Ворошилов и Каганович не пострадали. Правда, незадолго до своей смерти Сталин собирался разделаться и с ними, ему помешал инсульт.
В 1956 году сотрудники госбезопасности по поручению Хрущева, тогдашнего главы партии и государства, собрали весьма неожиданную информацию о пребывании Сталина в сибирской ссылке в Курейке в 1914 году. Они разыскали там 56‑летнюю местную жительницу П. (в официальной докладной записке указано ее полное имя). Записка эта подписана председателем Комитета госбезопасности И. Серовым. Этот документ обнаружил в архиве Б. Илизаров, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института российской истории Академии наук. Он много лет работал над монографией о Сталине. В этой докладной записке, в частности, говорится: «Кроме того, по рассказам гражданки П., было установлено, что И. В. Сталин, находясь в Курейке, совратил ее в 14 лет и стал сожительствовать. В связи с этим И. В. Сталин вызывался к жандарму Лалетину для привлечения к уголовной ответственности за сожительство с несовершеннолетней. И. В. Сталин дал слово жандарму Лалетину жениться на П., когда она станет совершеннолетней. Как рассказала в мае месяце с.г. П., у нее родился ребенок, который умер. В 1914 году родился второй ребенок, который был назван по имени Александр. По окончании ссылки И. В. Сталин уехал, и она была вынуждена выйти замуж за местного крестьянина… который усыновил родившегося мальчика Александра. За время жизни И. В. Сталин ей никогда не оказывал никакой помощи. В настоящее время Александр служит в Советской Армии и является майором. Председатель Комитета государственной безопасности СССР И. Серов».
Далее на документе следуют подписи членов политбюро, ознакомленных с докладной запиской: Булганин, Каганович, Микоян, Маленков, Ворошилов и другие.
Тот же самый историк Илизаров сообщает любопытные факты и о другой ссылке Сталина. Он пишет: «Я знал сталинского внука – сына человека, родившегося у вдовушки, на квартире которой Сталин жил в сольвычегодской ссылке. Отец признал его, но никогда больше не видел, хотя карьеру в Москве обеспечил. Почти официальная история. Сына звали Константин…»