Страница 91 из 178
– Я ничего не могу сделать! - кричу я в ответ.
Друг из последних сил тянется ко мне и протягивает руку, которой хватает мое плечо, и мы оба погружаемся под воду. Я пытаюсь освободиться из его цепких пальцев, но он сжимает их все крепче. Вода в океане совсем не мутная, как мне казалось поначалу, а прозрачная и сквозь ее красноту я вижу, что Рем улыбается. Теперь он спокоен.
Мы оба тонем. Странное дело - под водой сияет свет, и он движется к нам. Меня он пугает, в нем есть что-то зловеще. Сквозь толщу воды видно, как сияние неминуемо приближается к моим ногам.
Воздуха почти не осталось. Легкие разрываются от боли, и голос Рема звучит в моей голове: "не сопротивляйся, позволь им сделать это быстро". Я не выдерживаю и кричу. Свет обволакивает меня, он настолько ярок, что сквозь кожу и мышцы видны кости, он просвечивает тело насквозь.
Вода исчезла, под ногами твердый пол, усыпанный несколькими охапками соломы.
Где же я? Рядом со мной каменная стена, от нее веет ледяным холодом и сыростью. Ощутимо пахнет плесенью и даже во рту стоит ее терпкий привкус.
Мои ноги скованы толстой цепью, один конец которой продет в железное кольцо на стене, а другой тянется к Рему. Мы в тюрьме. Мой друг отвернулся от меня, его лицо спрятано в тени, но я-то знаю, что это он.
– Почему ты подвел меня? - такого грустного голоса я не слышал ни от кого прежде. - Теперь мне придется стать одним из них.
– Рем, друг мой, о чем ты говоришь?
Он медленно поворачивается, и я вижу, что вместо лица у него череп с пустыми глазницами. Волосы висят клочками, зубы темно-желтого цвета.
– Ты же не оставишь меня здесь, правда? - свистящим шепотом спрашивает череп и согнувшись ползет ко мне. - Будем вместе как раньше, ведь мы же хотели путешествовать из города в город. Вдвоем. И никакие опасности нам не страшны, потому что у меня будет верный друг, на которого я смогу положиться. Дорога не будет скучной.
Это не Рем, это оживший скелет, забравший себе голос Рема. Я хочу убежать от него, но не могу, ведь мы соединены с ним одной цепью. Ужас связывает мое тело.
– Думаешь, в могиле удобно лежать? - кричит скелет и смеется. - Ты это сейчас узнаешь. Я вырою ее для тебя вот этими вот руками!
Мне становиться дурно, стены тюрьмы тают. Я уже не вижу ничего кроме его черных глазниц, в которых загораются красные точки, словно кто-то невидимый раздувает угольки в очаге.
– Уйди! Оставь меня в покое! - кричу я, но мой голос тише мышиного писка.
– Покой еще нужно заслужить. Это самое дорогое, что есть на свете. После смерти не будет покоя, нет… - казалось, череп улыбается. - Я покажу тебе, что происходит по ту сторону.
Он толкает стену ногой, и камень рассыпается на мелкие кусочки. В лицо дует свежим ветром.
– Клемент, не бойся… Ты только посмотри как здесь красиво. Время ничего не значит, его вообще не существует. Посмотри…
Я не хочу смотреть, но что-то заставляет меня раскрыть глаза помимо воли. Передо мной бескрайнее поле спелой пшеницы. Золотые колосья клонятся к земле под собственной тяжестью. Над полем простирается свинцово-серое небо, которое то и дело пронзают яркие всполохи огня.
– Умри и все это будет твоим, - прошептал чей-то незнакомый голос вкрадчиво.
Я стремительно обернулся, но никого не увидел.
– Мы останемся невидимками до тех пор, пока ты не позволишь нам явиться. Тебе нужно только пожелать. Скажи одно единственное слово… Мы тотчас встретим тебя. Скажи слово…
– Явитесь.
И тотчас поле заполнили ряды ужасных мертвецов. Они разлагались, разваливались на части, падали, но каждый раз на их месте возникали новые.
– Ты один из нас, - дружно стонали они.
– Нет!
Я обернулся, но сзади меня ждала точно такая же картина. Лица у мертвецов стали меняться, плавиться и так до тех пор, пока на меня не уставились тысячи и тысячи Пелесов. Их глаза и губы двигались синхронно, словно отражения в многочисленных зеркалах. Глава Смотрящих нагло усмехался.
– Тебе пришел конец, - сказал он. - Ты посмотрел нам в глаза. Это была твоя последняя ошибка. Встречай же его…
И тут вдалеке, на самом краю горизонта я заметил худого бледного человека, одетого во все черное. Он тоже увидел меня и сделал шаг навстречу.
Захлебываясь в жутком крике я проснулся. Чудовищное сновидение завершилось. Передо мной был снова белый полоток.
Патрик смочил губку в слабом растворе уксуса и заботливо вытер ею лоб Клемента. Из него получилась отличная сиделка. Монах обнаружил, что больной чуть приоткрыл глаза и от радости едва не выронил губку из рук.
– Очнулся! Какое счастье! Тебе уже лучше? По сравнению со вчерашним днем жар заметно уменьшился.
– Кто здесь? - надтреснутым голосом спросил Клемент. - У меня перед глазами стоит пелена. Все вокруг как в тумане. В глубоком тумане.
– Это я - Патрик. Неужели ты меня не узнал? - обеспокоено спросил тот.
– Я слышу твой голос… Ты нарушил обет молчания…
– Пришлось, - вздохнул молодой монах. - Это самое малое, что я мог сделать. Когда тебя допрашивают с пристрастием, то глупо молчать… Да что это я болтаю? Кларк строжайше предупредил меня, что тебе нельзя волноваться.
– Мне снились, - Клемент с трудом разлепил сухие губы, - странные вещи. Ты не поверишь мне, что я видел.
– Это всего лишь кошмары, вызванные высокой температурой, но они больше не вернуться. Не думай о них. Теперь, когда ты пришел в сознание, я смогу тебя напоить укрепляющим отваром. Это отличное лекарство. - Он протянул Клементу кружку полную теплой горьковатой темно-коричневой жидкости и заставил его сделать несколько глотков.
Это простое действие отняло у больного монаха последние силы, и он в изнеможении откинулся обратно на подушку.
– Мне снилось, что Рем был убит, - прошептал он. - Глупость какая…Скажи, где он? Я хочу поговорить с ним, удостовериться, что это неправда.
– Эх… - Патрик был бы рад не отвечать на этот вопрос, но не мог. - Это правда, Клемент. Я не должен тебе это говорить, но я не могу лгать тебе. Его действительно убили. - Монах отвел взгляд. - Разве ты ничего не помнишь?
– Я все еще в своем уме. Я помню, что случилось, но у меня оставалась маленькая надежда на чудо… - Клемент смежил веки. - Но его не произошло. Надежда - это очень глупое чувство, - он глубоко вздохнул и после нескольких минут молчания добавил. - Оставь меня одного, пожалуйста. Я хочу подумать.
– Хорошо, - согласился Патрик, вставая со своего места. - Но я буду неподалеку.
Он захватил с собой полупустую кружку и отправился к Кларку за добавкой. Патрик хотел поскорее обрадовать братьев хорошей вестью. Многие монахи всерьез опасались, что Клемент умрет, уж очень тяжело протекала его болезнь.
Когда Патрик вернулся, то застал Клемента спящим. В этом не было ничего удивительного. В отвар помимо противовоспалительных и жаропонижающих компонентов входило сильнодействующее успокоительное. На этот раз сон Клемента был целебным, без сновидений.
На следующее утро он проснулся здоровым. И хотя монах был по-прежнему так слаб, что даже сесть не мог без посторонней помощи, его жизни больше ничего не угрожало. Потерянные силы со временем восстановятся с помощью питания. Когда Кларк тщательно осмотрел его, то остался доволен результатом.
– Ты проживешь еще сто лет, - сказал он ему. - А может быть и двести.
– У тебя такое довольное лицо, что мне становиться не по себе за свое железное здоровье… - заметил Клемент.
– Конечно, довольное. Мне гораздо приятнее тебя видеть в сознании, чем метающегося в горячке. Да осветит Свет твой путь и даст тебе сил. Пока ты болел, мы все молились за тебя.
– Спасибо. - Клемент бросил взгляд на хорошо знакомое ему изображение Мартина. Лицо Святого было печально. - Только благодаря вашим молитвам я сейчас с вами.
Кларк кивнул соглашаясь.
– Ешь больше овощей и мяса, пей молока - насчет этого я распорядился на кухне, и как только сможешь - выходи в сад. Тебе нужен свежий воздух. - Напутствовал его врач перед уходом.