Седьмое чувство. Дилогия

– Ты очнулся! – воскликнул он с ликованием. – Ты наконец-то очнулся! – Рихтер взял гнома за руку, чтобы выяснить, каково общее состояние его организма.

– Сколько меня не было? – спросил Дарий. Глаза у гнома была усталые, но ясные.

– Пять суток ты был… – Рихтер не смог подобрать нужного слова.

– Болен, – подсказал Мартин. Украдкой он осенил себя знамением. Кто знает, может, именно благодаря его Молитвам Дарий пришел в себя.

– Это не болезнь, – гном вздохнул и сел на кровати, – это то, ради чего я пошел в храм Четырех Сторон.

– Что ты имеешь в виду? – насторожился Рихтер.

Дарий не ответил. Он остановил свой взгляд на мыши, улыбнулся и приветственно помахал Матайясу.

– Здравствуй, старый приятель. Прости, что ни ты, ни я не узнали друг друга сразу.

– Дарий, с тобой все в порядке? – Рихтер тревожно вглядывался в лицо гнома, опасаясь, что тот немного повредился рассудком.

– Все замечательно, – заверил его Дарий. – Теперь многое встало на свои места, но не скажу, что мне от этого легче. Я всегда знал, что знание приносит с собой печаль, но слишком большое знание может обернуться настоящим горем. Рихтер, не волнуйся, я все тебе объясню.

– Ты помнишь, что произошло с тобой в храме? – тихо спросил некромант, замечая, что его друг как-то неуловимо изменился.

– Не напоминай мне об этом. – Дарий на миг прикрыл глаза рукой, скривившись от боли. – Я бы хотел забыть увиденное, но не могу. Совсем как ты, Рихтер. Нет, – он покачал головой, – наоборот. Хорошо, что ты напомнил мне об этом. Я должен рассказать вам правду о том, что случилось. – Он принял из рук Мартина кружку с молоком и залпом осушил ее до дна.

– Правду о чем?

– О просветлении разума и души. Сейчас мне кажется странным, что я мог быть настолько слеп. Ведь все лежало на поверхности, совсем рядом. Друзья, я вспомнил свое прошлое. Я видел его, видел, я был там… Предсказательница не умерла от болезни, нет… Ее убили по ее же собственному приказу за миг до того, как я вбежал в храм.

– Ты попал в прошлое? – недоуменно спросил Мартин. – На две тысячи лет назад? В храме есть временной портал?

Дарий покачал головой:

– Нет, не я. И не попадал. Я там родился. – Главный Хранитель взял со спинки стула свои штаны и принялся одеваться.

– Как это родился? – глухим голосом спросил Рихтер.

Дарий поднял на него глаза. Подобный взгляд некромант уже встречал в своей жизни. Так на него перед началом боя смотрел Смерть, в зрачках которого навечно застыла холодная усталая вечность.

– Обещай, что поверишь всему, что я тебе скажу, не посчитав это бредом спятившего гнома, – попросил его Дарий. – У меня сейчас нет ни сил, ни желания доказывать тебе свою правоту.

– Обещаю, – твердо ответил некромант.

– Повелитель Ужаса и я – это одно лицо. Хотя вернее было бы сказать – одна душа. Она странствует по свету, рождаясь каждый раз в другом месте, в другое время. В последней прошлой жизни я был именно Повелителем Ужаса. Забавно, правда? В храме я вспомнил все, чем занимался, все битвы, лица и имена моих солдат. Друзей, врагов, любовниц, придворных, слуг, льстецов, обожателей и многих других. И над всеми ними был я со своим даром внушать людям страх, смертельный ужас, настолько сильный, что у них останавливалось сердце. Я помню, что чувствовал, о чем думал… Раньше я не считал подобное возможным, но многое на свете невозможно только до тех пор, пока мы сами не становимся свидетелями этому.

– Но, Дарий, почему ты вдруг вспомнил все это? – ошеломленно спросил Мартин. – Или… ты уже не Дарий?

– Нет-нет, называй меня так же, как и раньше. – Гном усмехнулся. – Я не собираюсь расставаться со своей личностью и приносить ее в жертву прошлому. Я вспомнил все только потому, что пришло время. Для каждого события существует свой срок.

– Если ты был Повелителем Ужаса… – Рихтер сделал глубокий вдох, стараясь не поддаваться панике, – то это объясняет, почему тебя так поразила та картина…

– Точно! Ты верно подметил. То, что произошло сейчас, ерунда по сравнению с тем, что я чувствовал тогда… – Гном покачал головой. – Я три года был одержим мечтой о встрече с ней, – его глаза затуманились, – и когда я, наконец, получил возможность увидеть ее, – голос Дария дрогнул, – ее убили прямо на моих глазах. Закололи на алтаре.

– Кто посмел сделать такое?! – воскликнул Мартин.

– Ее же помощники. Нет, это не было убийством. Я знаю. Монахи действовали по ее приказу, потому что она не захотела со мной встречаться. Она знала, что одержимый, я буду преследовать ее везде, от меня невозможно было скрыться… – Он обхватил голову руками и горестно застонал. – Но почему?.. Почему?.. Ответ на этот вопрос витает рядом со мной, касается меня, но я никак не могу его поймать.

– Предсказательница умела читать будущее, – напомнил Рихтер. – Может быть, она не хотела тебя видеть поэтому? Кто знает, какие беды повлекла бы за собой ваша встреча.

– А как же я? – спросил Дарий. – Мои чувства не принимались в расчет? Я слишком сильно этого желал, чтобы это свершилось. Эх… – Он тяжело вздохнул.

Некромант дружески опустил руку на его плечо, пытаясь поддержать.

– Ты должен быть сильным. Это очень трудно, я верю, но ведь ты еще не знаешь всей правды.

– Это ведь даже не любовь, – сказал гном. – Это нечто большее, для определения которого в языке так мало слов, и все они не отражают и малой доли правды. Знаете, к чему это привело?

– Повелитель умер в тот же день, что и Предсказательница, – тихо сказал Рихтер.

– Да, – с горькой усмешкой подтвердил Дарий, – в тот же день и час. Она была рядом – такая прекрасная, теплая, словно просто спала… Она была рядом, но не со мной. Я поклялся, что буду искать ее даже в загробном мире, и приказал монахам заколоть меня так же, как они закололи ее. Я умер от того же ножа и чувствовал радость, умирая. Потому что знал, что разделяю ее судьбу хотя бы в смерти. Мое душевное горе было настолько велико, что я совсем не почувствовал боли. Это горе от потери до сих пор мучает меня. Его темный осадок… Что было после этого, я не помню. Видимо, все мои беды оттого, что я клятвопреступник: должно быть, я не нашел ее в мире теней. Но мы должны заплатить за каждую ошибку. Матайяс… – гном кивнул в сторону мыши, – был другом Повелителя Ужаса, хоть и не помнит этого. Вот почему между нами существует эта связь. В мире снов душам найти друг друга легче. Вы мне верите?– спросил он друзей.

– Дарий, твоя история достаточно фантастична, чтобы в нее поверить, – с жаром сказал Мартин. – Я всегда подозревал, что наш мир устроен намного сложнее, чем это хотят представить.

– Где я был все эти две тысячи лет между рождениями, я не помню. После смерти у меня какой-то провал в памяти, – озадаченно сказал Дарий.

– Ничего удивительного, – успокоил его некромант. – Это совершенно нормально.

– Мое следующее воспоминание – блестящий витраж в каком-то окне, – сказал гном. – Сквозь него проходят солнечные лучи, а на полу видны разноцветные солнечные зайчики. У меня в руке башмак, и я пытаюсь им поймать солнечный луч.

– Тебе, наверное, было очень мало лет, – с улыбкой предположил Мартин.

– Да, я едва научился ходить, – согласился Дарий. – Вся моя нынешняя жизнь теперь кажется такой жалкой по сравнению с тем, что я узнал… Она одно из звеньев в длинной цепи перерождений, которая берет свое начало у самого истока творения. Несмотря на то, что моя душа принимала различный облик, я всегда искал ее, свою Предсказательницу. Я уверен, что она тоже не раз рождалась, но за столько лет мы так ни разу и не встретились. Я искал ее, свою вторую душу, как ищет каждый в этом мире.

– Выходит, что мы тоже рождены не в первый раз? – с тревогой спросил некромант.

– Нет, и ты, и Мартин здесь впервые. А я – нет. Почему? Я был с самого начала… Затворник не сумасшедший. Его слепые глаза смотрят вглубь, он постигает суть происходящего. Я действительно вспомнил правду, как он и обещал. Это очень страшно – знать правду, даже если знаешь ее не всю.