Седьмое чувство. Дилогия

Постоялый двор находился прямо в лесу, на опушке, и пользовался большой популярностью. Поэтому в «Шишке» всегда было много народу. Торговцы, воины, несколько монахов и всякий сброд, вроде странствующих карманников, наемных убийц и шарлатанов, гордо именующих себя целителями всех болезней. Хозяйничали в «Шишке» Эйк и его жена. Надо сказать, что Эйк обладал неординарной внешностью. Поговаривали, что среди его предков – хоть это и невозможно – были и гномы, и люди, из-за чего у Эйка наружность и рост человека, а сила гнома. Удачное сочетание – особенно для владельца постоялого двора, который дает приют столь разношерстой компании.

Эйк всегда заботился о репутации своего заведения, и поэтому все знали его правило: на его территории никаких драк и убийств. За ее пределами делайте все, что вам заблагорассудится, но как только путешественник ступал на землю Эйка, он уже находился под его защитой. Если кого-то подобные условия не устраивали, то его мягко, но настойчиво просили удалиться. Хотя, как правило, недовольных не было. Приятно засыпать с уверенностью, что во сне тебя не ограбят и не перережут горло.

Друзья вошли в трактир и остановились на пороге, высматривая подходящее место. Своих лошадей они оставили в конюшне под присмотром конюхов. Дарий потянул мага к единственному не занятому столику в углу. Вокруг было шумно – крики, громкий смех, но рядом с ними сидели только четверо монахов в темно-коричневых рясах и пьяный волшебник в старой, затертой до дыр грязной мантии. Волшебник, опустив голову на руки, спал в луже вина, вытекшего из перевернутой кружки. Рихтер поймал себя на мысли, что это далеко не первый маг, который ищет утешение на дне бутылки. И почему, обладая таким могуществом, они так часто спиваются? Чего им не хватает в этой жизни?

Когда они проходили к столику, один из монахов повернул голову и задержал свой взгляд на Рихтере, но ничего не сказал. Только на миг сложил руки в молитвенном жесте и склонил голову. Некромант сделал вид, что ничего не заметил.

– Дарий, давай поедим и как можно скорей уйдем отсюда, – попросил Рихтер и понизил голос: – До того как наступит полночь. А то кое-кто уже принимает меня за создание тьмы.

– Конечно, – согласился гном, прекрасно поняв, что имеет в виду некромант. – Я быстро. Вот только сделаю заказ. Ты что будешь?

– Не знаю. Какие-нибудь овощи.

– Как всегда… – пробормотал Дарий. – Хорошо, я посмотрю, что у них есть.

Гном встал и, ловко пробираясь между посетителями, направился к стойке, за которой стояла жена Эйка, крупная рыжеволосая женщина. Забота о пропитании постояльцев находилась целиком в ее ведении.

Некромант откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Сейчас вернется Дарий, они поужинают, снимут комнату, а завтра снова сядут на лошадей и отправятся в путь. И так до самого Вернстока – таверны, города и дороги. Много-много километров дороги. Надо будет поберечь Тремса, нельзя загнать такого хорошего жеребца. И обязательно показать Дарию панораму, открывающуюся при въезде в Долину Призраков. Когда-то давно, еще до роковой встречи с Леерой, эта самая панорама до глубины души поразила Рихтера своей красотой и величием. Она настолько необыкновенна, что дух захватывает. Как всегда, мимолетное воспоминание о Леере отозвалось в сердце мага тупой болью. И зачем он только подумал о ней? Зачем? Рихтер невольно вздохнул.

– Свет и покой тебе, брат мой.

Некромант поднял голову. Перед ним стоял тот самый монах, который обратил на него внимание. Это был худощавый мужчина средних лет, зеленоглазый, с коротко стриженными каштановыми волосами.

– Чего тебе? – с хмурым видом спросил Рихтер, пропустив приветствие мимо ушей.

Он надеялся, что монах обидится и уйдет, избавив его от своих проповедей.

– Не слишком-то вежливо ты отвечаешь. – Монах покачал головой. – А ведь я не сделал ничего, чтобы заслужить подобный ответ. Ну что ж, раз так… – Он решительно придвинул к себе стул и сел.

– Вот теперь сделал, – сказал Рихтер. – Я не звал тебя.

Монах склонил голову, соглашаясь.

– Да, но иногда приходится действовать на свой страх и риск.

– Тебе лучше вернуться к своим братьям.

– С ужином, и без того скудным, они справятся и без меня. – Монах улыбнулся. – По правде говоря, мне не так уж хочется есть эту постную кашу. Воздержание – это, безусловно, святое, но очень часто мой желудок считает несколько иначе.

– В первый раз встречаю монаха с чувством юмора.

– Я непростой монах. Кстати, мое имя Мартин.

– Я что-то пропустил? – поинтересовался вернувшийся Дарий и со стуком поставил на стол тяжелый поднос с едой.

Перед Рихтером оказалась тарелка, доверху наполненная тушеной капустой, и кувшин с яблочным соком.

– Ты не ешь мяса? – спросил монах у Рихтера с плохо скрываемыми нотками радости в голосе. – Значит я не ошибся.

– Зато я ем. И горжусь этим, – сказал Дарий и с довольной улыбкой вдохнул аромат куриной ножки. – Восхитительно!

– Да, Дарий, сытный ужин всегда улучшал твое настроение, – усмехнулся Рихтер. – Не ошибся, говоришь? – обратился он к Мартину. – Что тебе вообще от меня надо?

– Я хочу помочь, и только. – Монах смиренно наклонил голову.

– Мне не нужна твоя помощь. Ни твоя, ни тебе подобных. – Некромант налил себе сока. – Но в этом зале найдется немало других людей, кому бы она очень пригодилась. Сумасшедших везде полно, так что им и помогай. А мне твои услуги… – Рихтер выругался.

Монах спокойно стерпел грубость. За свою жизнь он не раз сталкивался с подобным обращением. Некромант же сделал вид, что Мартина просто не существует, и принялся за еду. Прошло несколько минут. Дарий переводил удивленный взгляд с Рихтера на монаха и обратно.

– Твой друг не хочет меня слушать, – сказал Мартин Дарию. – Он думает, что я начну читать ему нотации. Рассказывать о радостях вечной жизни и о том, что все деньги нужно раздать бедным.

– А ты не будешь? – спросил Дарий, скользнув взглядом по коричневому одеянию монаха. – Странно. Обычно все именно так и происходит.

– Бедным нравится влачить свое рабское существование, и если они сами не хотят исправить свою жизнь, то бесполезно им в этом помогать. – Мартин пожал плечами. – Я во многом не похож на остальных братьев. Свет, которому я служу, не ослепляет. Так что вот это, – монах потеребил широкий рукав рясы, – мне не мешает хорошо видеть. Я принимаю вещи такими, какие они есть на самом деле.

– Тогда тебе нелегко уживаться с остальными, – пробормотал гном. – Инакомыслящих нигде не любят.

– Верно. Но я привык. Да и братья по вере хорошо знают мою жизненную позицию. Она их больше не шокирует. А ты, наверное, Хранитель?

– С чего ты взял? – спросил Дарий, пытаясь вспомнить, не встречал ли он этого монаха раньше.

Мартин улыбнулся.

– Когда-то я тоже занимался книгами, поэтому всегда и везде узнаю собрата. Так я прав?

– Прав, – подтвердил его догадку Дарий. – Но неужели Хранители нынче стали такой уж редкостью?

– Приятно услышать подтверждение своим мыслям. Ты ведь не похож на простого торговца или кузнеца.

– Слушай, чего тебе от нас нужно, а? – с раздражением спросил Рихтер, со стуком опуская ложку в тарелку. – Смотри, твои братья уже уходят, последуй их примеру и не отравляй нам ужин.

Действительно, монахи за соседним столом встали и направились к выходу. Но Мартин даже головы не повернул, чтобы убедиться в правдивости слов некроманта.

– Мое дело важнее, – сказал монах. – Намного важнее. Я должен вернуть тебя Свету, – прошептал он, глядя Рихтеру в глаза. – Ты растерян и озлоблен, я вижу это, но все еще можно изменить. Тебе можно помочь, если я буду рядом с тобой и не дам Тьме окончательно поглотить тебя.

– Фу, какая ерунда! – скривился некромант. – Сколько раз я это слышал! Да на любой рыночной площади найдется тип вроде тебя, проповедующий о возвращении к Свету, как вы это называете, и претендующий на абсолютную достоверность. Дарий, пойдем отсюда! Это фанатик, и он от нас просто так не отвяжется.