Священный ужас

Римо направился к ним.

— Привет, — окликнул он часовых. — Хорошая погодка сегодня, не правда ли?

Они не ответили.

— Как дела, ребята? — продолжал Римо. — Хорошо ли ловится рыбка-бананка?

Стражи молчали, не удостаивая его даже взглядом.

— Ладно, ребята, отойдите в сторонку. — Терпение Римо подошло к концу. — Мне надо побеседовать с вами.

За спиной у Римо раздался резкий оклик:

— Сначала со мной.

Римо повернулся и увидел молодого парня, с которым уже встречался накануне в парке аттракционов.

— А, это ты, — как старого знакомого приветствовал его Римо. — Тарелки принес?

— Они мне не понадобятся, — сказал Фердинанд Де Шеф Хант и приблизился еще на несколько шагов. Теперь его от Римо отделяло не больше пятнадцати футов.

За дверью Шрила Гупта Махеш Дор еще раз посмотрел на часы, потом на монитор и увидел, как зажегся сигнал, показывавший, что трансляция началась.

Пора идти. Время расписано по минутам — ни в коем случае нельзя выбиваться из графика.

Он просунул голову сквозь дверь в соседнюю комнату, где сидели Уинтроп Долтон, В. Родефер Харроу Третий и Клетис Лэрриби.

— Все готово? — спросил Дор.

— Да, Всеблагой Владыка, — ответил Долтон.

Лэрриби кивнул.

— О'кей. Я пошел. Ваш выход через десять минут.

Дор вернулся к себе в комнату, закрыл дверь и через другую дверь прошел по служебному пандусу в небольшую ложу прямо напротив помоста.

Хант, не спуская глаз с Римо, вынул из кармана два маленьких камешка.

— Тарелки. Теперь камни, — произнес Римо. — Когда ты дорастешь до пирожков?

Хант в ответ только улыбнулся. Он аккуратно положил один камень на ладонь, другой сжал кончиками пальцев. Все именно так, как учил его дедушка. Старик говорил Фердинанду о животных, но теперь Хант понял, что он имел в виду людей.

— Некоторые животные отличаются от других, — говорил дед. — Одни сильнее. Одни быстрее. Иногда — хитрее.

— И как можно с ними справиться? — спросил внук.

— Надо сделать так, чтобы их сила обернулась против них самих. — Старик встал и указал в сторону леса. — Видишь его?

— Кого? — спросил мальчик.

— Там притаился дикий кабан. Сильный, быстрый, коварный и хитрый. Он знает, что мы тут и он ждет когда мы уйдем, чтобы и он мог уйти.

— Так что же нам делать, дедушка?

Старик поднял ружье, огляделся и нашел маленький камешек.

— Смотри, — сказал он.

Он подбросил камень высоко в воздух, целясь значительно левее того места, где заметил кабана. Камень мягко приземлился в траву, но сверхчувствительный слух кабана уловил даже этот слабый шорох, и животное метнулось вправо, прочь от звука упавшего камня. Лишь на какое-то мгновение кабан мелькнул в узком проеме между деревьями, но дедушка Де Шеф успел всадить ему в голову пулю.

— Вот так, Ферди, — сказал старик. — Ты заставляешь жертву спасаться от ложной опасности. И тогда жертва раскрывается, и ты делаешь свое дело. — Он нежно улыбнулся мальчику. — Быть может, пока ты этого не понимаешь, но когда-нибудь обязательно поймешь. Что бы там ни говорила твоя мамочка.

— Эй, приятель, я не могу ждать весь вечер. — Голос Римо вернул Ханта на землю.

Без колебания, без размышления Хант отвел правую руку назад, а потом резко выбросил вперед по направлению к Римо.

Камень, который был зажат в кончиках пальцев, полетел первым — в сторону Римо, но двумя дюймами левее его головы.

Второй камень, тот, что лежал на ладони Ханта, отстал от первого всего на один фут, и летел он чуть правее головы Римо, так что, когда Римо попытается уклониться от первого камня, второй попадет ему точно между глаз.

Хант улыбнулся, но улыбка быстро сменилась удивлением, потом — страхом.

Раздался глухой стук, а затем — дикий вопль. Первый камень, просвистев над ухом у Римо, вонзился в лоб одного из стражей в розовом, стоявшего позади Римо. Страж заорал и рухнул на пол.

А Римо так и не шелохнулся, и второй камень продолжал лететь правее его головы, мимо цели. И тут Римо легким движением поднял правую руку и поймал камень большим и указательным пальцами.

Римо посмотрел на камень, потом на Ханта.

— Извини, приятель. Я говорил, что тебе следовало остановиться на тарелках.

Хант попятился.

— Ты собираешься меня убить?

— Придется. Дело есть дело, дорогой, — произнес Римо.

Хант круто повернул и побежал по пандусу к выходу на залитый ярким светом стадион. Римо бросился было за ним, но увидел включенные телекамеры. Он остановился. Не хватало только ему попасть на телеэкран. Хант был уже на поле и бежал к помосту. На бегу он обернулся назад.

В это время Шрила Гупта Махеш Дор стоял в небольшой ложе возле самого поля, скрытый от всех взоров группой окружавших его людей в розовом.

Римо ждал. Хант снова оглянулся. На этот раз Римо пустил камень в полет.

Хант увидел приближающийся камень, поднял правую руку, чтобы перехватить его, но камень ударил в руку, словно молоток по шляпке гвоздя, и, ломая пальцы, круша череп, врезался Ханту в лоб.

Хант упал. Два человека видели, как он падает, и завизжали, но их крики были заглушены ревом преданных, поскольку именно в этот момент Шрила вышел из укрытия и почти бегом затрусил через поле к помосту.

— Всеблагой Владыка! Всеблагой Владыка! — Рев восклицаний покатился по стадиону. Уже мертвое тело Ханта лежало на траве, наполовину скрытое помостом: те двое, которые видели, как он упал, убедили себя, что им померещилось, и присоединились ко всеобщему ликованию.

Римо повернулся к двери. Страж в розовом склонился над телом своего товарища, поверженного камнем Ханта. Римо обошел их и оказался в комнате.

Уинтроп Долтон, В. Родефер Харроу Третий и Клетис Лэрриби разом подняли глаза.

— Эй, парень, что ты тут делаешь? — спросил Долтон.

— Который из вас тут лишний? — спросил Римо.

— Он, — показал Долтон на Харроу.

— Он, — показал Харроу на Долтона.

— Выбираю тебя, — сказал Римо Харроу и ладонью раскроил ему череп до самых челюстей.

— Эй, парень! — закричал Долтон, глядя на падающего Харроу. — Нечего срывать на нас плохое настроение!

— Где он?

— Кто?

— Свами.

Долтон показал на экран телевизора на стене. На экране был Шрила Гупта Махеш Дор. Он с улыбкой выслушал аплодисменты и подошел к микрофону.

— Он там, — сказал Долтон. — А теперь нам пора идти, так что будь добр, уйди с дороги.

— А ты кто такой? — спросил Римо Клетиса Лэрриби. — Ты почему молчишь?

— Ему надо будет много говорить всего через несколько минут, — ответил за него Долтон. — А если ты уж непременно хочешь знать, так он заместитель директора Центрального разведывательного управления.

— А что у тебя в чемодане, дружок? — продолжал допытываться Римо.

— Смотри телевизор, — задиристо ответил Долтон. — Скоро сам все увидишь. Пошли, Клетис, нам пора.

Долтон сделал шаг к двери, но только один. На большее его не хватило, потому что его адамово яблоко вдруг соединилось с шейными позвонками и никак не хотело с ними расставаться. Он упал на пол поверх Харроу.

— Итак, ты и есть то самое «грандиозное событие»? — спросил Римо.

От ужаса Лэрриби не мог выговорить ни слова и только молча кивнул в ответ.

— Но ты сегодня вечером ничего не скажешь, правда ведь? — ласково спросил Римо.

Лэрриби замотал головой. К нему вдруг вернулся голос.

— Не волнуйся, приятель. Я ничего не скажу.

— Посмотри сюда. — Римо жестом указал на мертвые тела. — И не забывай. Я буду за тобой следить.

Лэрриби кивнул.

— Не забуду. Не забуду.

— А чемоданчик я заберу, — сказал Римо.

— Тут государственные тайны, — предупредил его Лэрриби.

— Получишь их назад, как только закончишь свое выступление.

На помосте, перед камерами телевидения, вещавшего на всю страну, Шрила Дор закончил подробное описание того, какую поддержку нашло его простое послание счастья и блаженства миру повсеместно и даже среди служителей одной из исконно американских религий — среди баптистов.