Свидание со смертью

— Он собирался взорвать город и тебя вместе с ним, — объяснил Римо.

Чиун бросил на него возмущенный взгляд.

— Ты оказался еще глупее, чем я ожидал, — крикнул он, бросаясь к лестнице. — Неужели ты думаешь, что какая-то жалкая веревка способна удержать Мастера Синанджу?

— Но все выглядело именно так, — оправдывался Римо, следуя за ним.

— Идиот! Я просто позволил этому надушенному дураку связать меня, чтобы он остановил свою адскую музыку. Нам надо спешить. Римо, скорее!

— Мы все равно не сможем догнать вертолет, Чиун. Надо будет выследить и поймать этого Квантрила...

— Где, интересно? В раю? В аду?

— Что ты хочешь сказать?

Чиун вздохнул.

— Подобно всем преступникам, он испытывал потребность похвастаться, и пока он меня связывал, я слушал его болтовню. Хотел узнать, есть ли у него сообщники. Когда ты пришел сюда, взрывное устройство не было подключено.

Лестница привела их к люку. Выбравшись на крышу, Римо оставил дверцу открытой.

— Значит, Квантрил лгал мне! — воскликнул он.

Вертолет Квантрила начал медленно подниматься с крыши.

— Да. Он подключил его, когда исчезло изображение со стен.

— Изображение?.. О Боже!..

Римо бросился к вертолету, ухватившись рукою за полозья.

— Прыгай, Чиун! — заорал он, увлекаемый прочь от земли. — Прыгай!

Сделав сальто, Римо подпрыгнул и вышиб боковой люк. С Майлса Квантрила тут же слетел весь лоск, когда Римо стащил его с сиденья пилота и высунул в открытый люк.

— Вы не смеете! — закричал он. — Я Майлс Квантрил! Это варварство!

— Работа есть работа, дорогуша, — ответил Римо, отпуская его.

Квантрил попал точно в открытый люк на крыше салуна. Римо спрыгнул вслед за ним, угодив на задворки единственной улицы Байерсвилля, прямо в заросли травы рядом с Чиуном.

Оставленный вертолет слегка клюнул носом, мотор заглох. Через несколько секунд он с грохотом рухнул на землю и взорвался, выбросив вверх столб пламени.

— Если там действительно подложена мина, то сейчас рванет, — сказал Римо. — Лучше нам убраться подальше отсюда.

И оба кинулись со всех ног в сторону отдаленных холмов, но успели добежать лишь до потрепанного дорожного указателя, с названием «Байерсвилль», как раздался взрыв.

Казалось, земля разверзлась с нечеловеческим грохотом, и все постройки обезлюдевшего городка взлетели на воздух, эффектно, как в фильме студии «Текниколор».

Римо наблюдал, как столь родные сердцу декорации рушатся и исчезают в море огня, и душа его болела сильнее, чем рана на плече.

Все это никогда не существовало на самом деле, уговаривал он себя. Рэд Райдер и Джон Уэйн — всего лишь киногерои, а их приключения — просто безопасное времяпрепровождение для одиноких детей их приюта. Но какая-то часть его души все еще любила героев, выезжавших в добрые старые времена на единственную, пыльную улицу городка на своих великолепных скакунах и наводивших порядок, и эта ее часть испытывала боль.

— Пошли, — пробормотал он, чувствуя себя очень старым.

В Байерсвилле было больше не на что смотреть. Он знал, что, когда утихнет пожар, на его месте не останется ничего, кроме обуглившихся досок и камней, да, исчезнувших, но восхитительных призраков прошлого.

Глава семнадцатая

Уолли Доннер, пошатываясь, вышел из бара, прислонился к машине и тут же свалился в канаву. Голова шла кругом, в животе крутило от бутылки виски, выпитой в этом вонючем баре в Мехико-Сити, где он провел последние пять часов. Во рту словно кошки ночевали, в висках ритмично пульсировала боль, будто в голове играл небольшой диксиленд.

Но хуже всего было то, что диксиленд исполнял мексиканскую мелодию. И без того тошно слышать на каждом шагу в этом Богом забытом месте бренчание гитар и треск маракасов, так теперь его подвел собственный желудок.

Скрежеща зубами, Доннер тыльной стороной ладони вытер остатки рвоты с губ. Он ненавидел мексиканскую музыку. И мексиканскую пищу. Он ненавидел сомбреро и сандалии, сделанные из отслуживших свой век автомобильных покрышек. Но больше всего он ненавидел Мексику, хотя именно там ему предстояло провести последующие несколько лет, если он хотел избежать длительного срока в федеральной тюрьме.

— Иди назад, в гостиницу, — приказал он себе. С этим оркестром в башке думать было невыносимо трудно. Он глубоко вздохнул и, шатаясь, вышел на улицу. Его сверкающий новенький пикап стоял на противоположной стороне.

Доннер был уже на подходе к машине, как вдруг из-за угла вылетел старенький «форд» и бросил Доннера под колеса проезжавших машин. В последнее мгновение перед смертью Доннер увидел на крыле крошечную Деву Марию с маленькими флажочками по бокам.

— Мексика! — заорал он.

И внезапно диксиленд в его голове смолк.

Римо, Чиун и Харолд В. Смит сидели при свечах за столиком одного из лучших ресторанов Санта-Фе.

— Мы здесь под именем Хоссенфеккер, — предупредил Харолд Смит.

— А-а. Очень хорошо, император. Это гораздо менее распространенное имя, чем Смит.

Смит разложил перед собой бумаги и начал их перебирать.

— Это девичья фамилия моей матери, — пробормотал он. — Как бы то ни было, у меня есть информация, которая вас интересует. — Он откашлялся. — Уолли, известный также под именем Хосе, Доннер, недавно скончался в Мехико-Сити.

— Что? — переспросил Римо, не веря своим ушам.

— Дорожно-транспортное происшествие. Несчастный случай. У него был найден пистолет, пули которого оказались идентичными тем, что были обнаружены в трупах на плато. Вы оба неплохо поработали!

— Несчастный случай?..

— Ничего-ничего, — поспешно вмешался Чиун, толкая Римо под столом ногой. — Когда удача сама идет тебе в руки, не отталкивай ее, — добавил он по-корейски.

— Простите? — переспросил Смит.

— Просто несварение желудка, о император, — сладко улыбнулся Чиун.

— О! Итак, еще вы просили выяснить про некого Сэмюэля П. Уолфши...

— Продолжайте, — попросил Римо.

Смит скорчил гримасу.

— Не уверен, что это именно тот, кто вам нужен. Информация по нему очень скудная. По моим данным, он никогда нигде не работал.

— Это он.

Чиун, весь внимание, даже слегка подался вперед.

— Да-да. Расскажите же, что сталось с нашим юным храбрецом.

На сей раз Римо стукнул Чиуна ногой.

— На самом деле мы его совсем не знаем. Он нас не видел. Вы же знаете, мы не оставляем свидетелей.

— Надеюсь, что так, — сказал Смит. — Ну, похоже судьба улыбнулась мистеру Уолфши.

— Это великолепно! — воскликнул Римо.

Смит шмякнул бумаги на стол.

— Но ведь он всего лишь случайный свидетель, не так ли? Он заявил полиции, что прибыл в монастырь после того, как все было кончено, и был ранен случайно, когда пытался поднять брошенный кем-то автомат.

— Все верно, — подтвердил Римо. — Именно так все и было.

Смит кинул на него подозрительный взгляд.

— Тогда почему же вы так им интересуетесь?

— Я видел в газете его портрет, — поспешно произнес Римо. — И подумал, может, он мой родственник. Очень похож.

Глаза Смита сузились, но он промолчал.

— Очень хорошо, — наконец проговорил он. — Оправившись от ранения, он женился в Лас-Вегасе на девушке по имени Консуэла Мадера. Судя по всему, через два дня после свадьбы он занял у швейцара казино двадцать пять центов, опустил в игральный автомат и получил примерно один миллион девятьсот тысяч долларов.

Римо побледнел.

— Что?

— Сейчас он прорабатывает вопрос об открытии банка в какой-нибудь индейской резервации "Сберегательный и заемный банк «Кантон». — Смит сложил бумаги и аккуратно сжег их в пепельнице. — Что-нибудь еще?

— Черт меня побери! — только и вымолвил Римо.

Вдруг Чиун начал задыхаться, конвульсивно откинулся на спинку стула и схватился за сердце.

Римо так и подскочил.

— Что с тобой, Чиун?!

— Это она! — старец указал дрожащим пальцем на вход, где появилась немолодая блондинка в меховой шубе. — Мона Мадригал! — Он вскочил, — Благодарю тебя, о добрейший и благодарнейший император! — Чиун отвесил глубокий поклон.