Судный день

– Привет, Клам!

Клам в панике обернулся. Паника перешла в ужас, когда он увидел Смита. На какое-то мгновение он даже потерял дар речи. Обретя его, Клам выдавил из себя:

– Как… Смит… каким образом?

– Какая разница? – холодно ответил Смит. – Я здесь, и это само по себе более чем достаточная причина для вашего волнения.

Клам встал. Смит сунул руку в карман и достал пистолет 45-го калибра.

– Вот это да, – произнес Клам. – Оружие. Этого я от вас не ожидал.

– Обычно я им не пользуюсь, – сказал Смит. – Это подарок. От человека, который пытался меня убить в мотеле под Питтсбургом.

Смит направил пистолет на Клама.

– Садитесь. У нас есть время. Я хочу кое-что узнать.

– И вы думаете, что я все так и расскажу?

– Да, разумеется, – сказал Смит. Его взгляд впился в Клама. Когда он заговорил, казалось, что его губы не двигаются. – Однажды мы провели здесь одно исследование. Оно показало, что сорок восемь часов – это абсолютный предел времени, в течение которого можно устоять перед пытками. Так что вы обязательно заговорите.

Лицо Клама исказила гримаса. Он знал об этом исследовании. Правильность его выводов была доказана им самим на Смите.

– Что вы хотите узнать?

Он ожидал, что Смит начнет расспрашивать об изменениях в работе, в штате сотрудников, в операциях с компьютерами. Вместо этого Смит спросил:

– Вы что-нибудь выносили из этого здания?

– Не понимаю вас.

– Вы брали домой какие-нибудь бумаги?

– Нет, – искренне ответил Клам.

– Прекрасно. Кому еще известно подлинное назначение Фолкрофта? Я не имею в виду Т.Л.Бруна, который унес эту информацию с собой в могилу.

– Никому.

– Даже его дочери? – спросил Смит. По его голосу было ясно: он знает, что Клам солгал. Смит крепче сжал пистолет, и Клам заметил это.

– Она не в счет. Она мертва.

– Вы ее убили?

Клам кивнул и, взяв с письменного стола ручку, начал нервно вертеть ее в руках.

– Ну, тогда мы все выяснили, – сказал Смит.

– Как вам удалось уйти от Римо?

– Когда я расстался с ним, он направлялся выяснить, кто на самом деле возглавляет КЮРЕ. Я уверен, что к настоящему времени ему уже известно, что вы самозванец.

Клам ухмыльнулся. Он положил ручку и встал.

– Понимаете, не имеет никакого значения, что говорят ему другие. Дайте мне пять минут, и я заставлю его поверить, что луна сделана из сыра.

В этот момент с порога послышался голос:

– Если что-то и сделано из сыра, так это твоя голова, Клам. – Это был Римо.

Смит обернулся и увидел Чиуна и Римо, стоявших в дверном проеме. Клам воспользовался случаем: перегнулся через стол и выхватил у Смита пистолет.

– Вы, двое! – крикнул он, взмахнув пистолетом. – Быстро входите и закройте дверь!

Чиун с Римо вошли. Смит неподвижно стоял у письменного стола.

– Я уже однажды говорил вам, – сказал Клам Смиту со свирепой улыбкой на лице, – что вы слишком стары для таких вещей. Вам придется уйти с дороги. Всем троим. С почестями, разумеется.

– Еще один чисто академический вопрос, – произнес Смит. – Вы сказали мне правду? Вы ничего не выносили отсюда?

– Да, я сказал правду. Все, что мне нужно, я держу здесь. Абсолютно все.

Смит кивнул.

Чиун отошел от Римо, который в свою очередь шагнул к окну. Клам следил за ними, переводя взгляд с одного на другого.

Когда между ними было пять футов, Клам завопил:

– Не двигаться!

– Мистер Хлам! – крикнул Чиун.

Клам посмотрел на старого корейца. В ту же секунду Смит схватил с письменного стола авторучку, размахнувшись, изо всех сил всадил ее в правый глаз Кламу и давил до тех пор, пока она во что-то не уперлась.

У Клама отвисла челюсть. Ручка торчала из его глаза как антенна марсианского мутанта из фантастического фильма. Странный звук вырвался из его горла. Он уронил пистолет.

– Я… я… – прохрипел Клам и упал лицом на письменный стол. Ручка еще глубже вонзилась в его глаз, проникнув в мозг.

На минуту застыв на краю стола, его тело медленно соскользнуло на пол.

– У вас плохо сработала кисть руки, – сказал Римо.

Смит обернулся к нему.

– Я не шучу, – сказал Римо. – Когда наносишь такой удар, нужно в последний момент резко дернуть кистью руки. Как при ударе кнутом. Это увеличивает силу удара.

Смит посмотрел на Чиуна.

– И я плачу вам, чтобы вы учили его этому? – спросил он, произнеся «его», как непристойность.

– Он нерадивый ученик, – сказал Чиун, – но делает успехи. Например, он всегда знал, что вы не сумасшедший. Точно так же, как знал об этом и я, – поспешно добавил он. – Мы рады, что вы вернулись и мы снова будем работать вместе.

– Так, значит, – вступил в разговор Римо, – мы всегда были уверены, что он не сумасшедший? Ну конечно же! Лучше покажи ему пергамент, Чиун. Покажи ему историю, которую ты написал.

Чиун бросил сердитый взгляд на Римо.

– Доброму доктору это совсем не интересно. И вообще это был только набросок, он нуждается в доработке.

– Как только Чиун внесет исправления, Смитти, – сказал Римо, – я отксерю сей труд и пришлю вам копию.

– Я бы предпочел, – заметил Смит, – чтобы вы поскорее избавили меня от этого хлама. – Он показал на труп. – Заберите его, когда будете уходить. И уходите немедленно. Насколько я помню, вам было строжайше запрещено появляться здесь.

– Но ведь…

– Никаких «но»! Уходите, – настаивал Смит.

Римо подошел к письменному столу, взвалил Клама на плечо и последовал за Чиуном, который уже направлялся к двери.

В дверях Римо остановился и повернулся к Смиту.

– Идите! – повторил Смит.

– Не могу, – сказал Римо.

– Почему?

– Охрана не пропустит. Я оставил дома значок со своей фамилией.