Страница 37 из 38
Гравий хрустел под ногами. Римо смотрел в маячащий впереди затылок. Фелтон был без шляпы.
Темнота. Где-то рядом плескались волны, на реке вспыхивали огоньки.
Все начнется тогда, когда Фелтон поднесет руку к затылку, выдавая этим жестом начало смертельного поединка. Это было единственное, что Римо знал наверняка.
Впереди из темноты показалось внушительных размеров бетонное сооружение.
– Это центр нашего производства, – сказал Фелтон.
Римо подошел поближе. Внутрь напоминающего гигантский дот сооружения круто спускалась бетонная полоса, на которой стоял полуразобранный автомобиль с подложенными под колеса без покрышек кирпичами.
– Закончив разборку машины, мы транспортируем то, что осталось, внутрь этого устройства и на выходе получаем куб прессованного металлолома, который продаем на переплавку. В войну мы на этом много заработали, а, Джимми?
– Да, – ответил стоящий за спиной Римо Джимми.
– Именно здесь… – рука Фелтона поднялась к затылку, – и находится наш Максвелл! Давай!
Мгновенно среагировав, Римо пригнулся в тот момент, когда, словно в замедленной киносъемке, последовал показавшийся несильным удар дворецкого. Римо удалось самортизировать его движением головы и шеи, но дать им понять это – было бы смертельной ошибкой; пришлось рухнуть на землю.
Никакой недооценки противника! Внимание, посмотрим, что они предпримут. Максвелл где-то рядом.
– Неплохо, Джимми. Кажется, мы его, наконец, прищучили.
Римо увидел приближающиеся к лицу начищенные черные ботинки Фелтона, почувствовал болезненный удар в подбородок, но, несмотря на резкую боль, остался недвижим.
– По-моему, ты его убил. Чем ты его ударил?
– Кулаком, босс, да и то удар вышел скользящий.
– Этот тип, Джимми, убил Скотиччио и Мошера.
– Я бы хотел, чтобы он был еще жив, когда окажется внутри машины…
Фелтон пожал плечами.
– Я устал, Джимми. Мне теперь все равно, живой он или нет. Давай, займись им.
Вокруг груди Римо сомкнулись здоровенные ручищи Джимми. Подручный Фелтона подтащил Римо к стоящим останкам автомобиля. Приподняв веки, Римо заметил, что Фелтон направился за угол бетонного здания.
Поудобнее подхватив Римо, Джимми швырнул его головой вперед внутрь каркаса автомашины, на то место, где раньше находилось переднее сиденье. Римо услышал звук каких-то мощных, набирающих обороты двигателей. Джимми не спеша вынул кирпичи из-под передних колес и начал обходить автомобиль, но приостановился, чтобы на всякий случай нанести Римо еще один, последний удар. Ждать больше было нельзя.
Левой рукой Римо перехватил костистое запястье и одним движением сломал его. Из горла Джимми вырвался бы крик боли, если бы на долю секунду раньше правая рука Римо не погрузилась согнутыми костяшками пальцев в солнечное сплетение, выбив из дворецкого воздух и, естественно, звук. Еще одним ударом левой ладони Римо раздробил Джимми кости и хрящи носа, и тот рухнул без сознания прямо на Римо.
Выбравшись из-под бесчувственного тела, Римо уложил его на предназначенное для него самого место, бесшумно подскочил к задней части машины и вынул кирпичи из-под колес.
Еще громче взревели невидимые моторы, и в конце бетонной полосы, на которой стоял автомобиль, гидравлические поршни подняли вверх стальную дверь, открывшую вход в стальное же помещение, где могли бы одновременно поместиться сразу несколько автомобилей.
Римо отпустил ручное тормоз, подтолкнул автомобиль, снова вскочил в него и, усевшись прямо на Джимми, аккуратно направил машину в гигантскую стальную коробку.
Полуразобранное авто стукнулось о дальнюю стену, Римо рванулся наружу и чуть было не споткнулся, услышав за спиной зловещее шипение медленно опускающееся гигантской стальной двери.
Когда Римо оказался снаружи, из-за угла бетонного сооружения послышался голос Фелтона. Он осторожно обошел вокруг, бесшумно, как скользящий над кладбищем призрак.
Выглянув из-за угла, Римо увидел Фелтона, который, сияв пиджак, колдовал над пультом управления.
Фелтон снова прокричал:
– Все в порядке Джимми? Он готов?
Римо шагнул вперед и сказал:
– Да, я готов, Фелтон. Готов.
Фелтон выхватил пистолет. Кажущимся плавным движением Римо выхватил оружие у него из руки, прыгнул за спину Фелтона и поворачивая его с боку на бок, как бочку, стал толкать ко входу в гигантский пресс.
Это оказалось несложно. Удары Фелтона, неточные и слабые, не достигали цели. Он был слишком стар для этого.
Когда Римо дотащил, наконец, Фелтона до входа, стальная дверь уже закрылась. Фелтон неожиданно вырвался в попытался нанести еще один удар. Римо легко отбил его и в свою очередь вполсилы стукнул Фелтона в висок.
Фелтон повалился на цементный пол. Тут Римо заметил, что из-под стальной двери что-то торчит. Это была нога. Джимми, видимо, пришел в себя и пытался выбраться, но не успел. Стальная дверь отсекла ногу, как раскаленная проволока разрезает кусок сыра. Носок ноги подергивался, как примитивный организм, лишенный разума, но полный воли к жизни.
На всякий случай Римо еще разок успокоил Фелтона и подошел к пульту. Управлять машиной, должно быть, было просто, но Римо никак не мог разобраться в рычагах на пульте. Один, справа, находился рядом со шкалой с делениями. Другой был обозначен направленной вперед стрелкой, еще один – сверху и последний с надписью «Автоматический контроль».
Римо взялся за рычаг, который должен был бы управлять входной дверью пресс-камеры. И тут его как молнией ударило – Римо захохотал. Он не мог остановиться даже тогда, когда тяжелая стальная дверь с шипением поднялась.
Римо подобрал пистолет Фелтона и направился ко входу в бетонное сооружение, повторяя про себя: «Максвелл, Максвелл!». Фелтон лежал там, где и оставил его Римо, раскинув руки по цементному полу.
Входная дверь была открыта. Дверь отсекла ногу Джимми, и он скатился по наклонной плоскости к дальней стенке, но шипение открывающейся двери привело его в чувство. Отталкиваясь уцелевшей ногой, цепляясь руками, Джимми полз наверх, напоминая чудовищного краба. В слабом свете луны Римо заметил на его лице маску нечеловеческого ужаса.
Римо передернул затвор пистолета Фелтона и без лишних эмоций всадил пулю в единственную ногу Джимми. Удар попавшей в цель пули отбросил Джимми назад, и он рухнул в камеру пресса. Римо отправил вдогонку уже не принадлежащую Джимми ногу, поднял бесчувственного Фелтона, швырнул его туда же, быстро обежал вокруг здания и потянул рычаг, управляющий входной дверью.
Тяжелая стальная дверь снова со зловещим шипением закрылась, а внутри зажегся свет. Сквозь глазок из толстого пластика, отдаленно напоминающий корабельный иллюминатор, Римо мог видеть, что происходит внутри: ни Фелтон, ни Джимми не двигались.
Фелтон должен скоро прийти в себя. Римо достал из кармана сигареты и закурил. Еще раз посмотрел на пульт управления прессом, снова пробормотал: «Максвелл!», покачал головой и всецело предался курению.
На четвертой затяжке он услышал, как кто-то скребется в пластиковое оконце. Не спеша, очень не спеша, Римо повернулся: к пластику было прижато лицо Фелтона.
Он что-то кричал, волосы растрепаны. Что он кричал – Римо разобрать не мог.
Медленно двигая губами, Римо проговорил:
– Максвелл.
Фелтон затряс головой из стороны в сторону.
– Я знаю, что ты не знаешь, – так же тщательно выговорил Римо губами.
На лице Фелтона выразилось недоумение, перешедшее в отчаяние.
– Макклири? – спросил Римо.
Фелтон опять затряс головой.
– А, так ты и его не знаешь? Я так и думал. Он был для тебя всего лишь парнем с крюком вместо руки. Думай о нем, когда тебя будет медленно расплющивать. Думай о нем, прежде чем превратишься в орнамент на кубе из металла. Думай о нем, потому что он был моим другом!
Римо отвернулся от Фелтона, отчаянно царапавшего пластик оконца. Идиотский пульт, ни черта не разберешься… Сквозь толстый пластик доносились приглушенные мольбы о пощаде. Пощады не будет! Нельзя простить ни гибель Макклири, ни других отдавших жизнь за Америку агентов КЮРЕ.