Страница 1 из 427
Сергей Николаевич Раткевич
Ирния и Вирдис. Тетралогия
Тень шпаги
Часть первая
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
Часть вторая
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
Теарнская партия
Вирдисская паутина
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Ирнийские наваждения
Сергей Николаевич Раткевич
Ирния и Вирдис. Тетралогия
Тень шпаги
Часть первая
В кабинете наставника пахнет эльфийскими травами, свечами и старинными книгами… А еще в этих стенах витают сказания и легенды. Они словно бы дожидаются, когда хозяин обратит на них свое благосклонное внимание. Ну еще бы! Какому же сказанию или легенде хочется бесследно кануть в прошлое? Ясно, что никакому. Любое сказание, любая легенда надеются остаться в истории. А разве есть для этого лучший путь, чем попасться на глаза подлинному ученому, коим, без сомнения, является наставник Дэрран? Ясно, что нет! Впрочем, время истории пока не настало. Оно только близится. А пока в кабинете безраздельно царит математика. Математика, математика и еще раз математика… очень полезная для управления государством наука.
– Что ж, с математикой в целом неплохо, ваше высочество. – Старенький эльф Дэрран, наставник принца Ильтара, наследника ирнийского престола, одобрительно кивнул своему юному воспитаннику. – Хотел бы я посмотреть на того казначея, который сумеет вас обмануть.
– Пусть только попробует, – довольно разулыбался принц. – Если он слишком много вычтет из казны, я намекну ему, что, кроме вычитания, существует еще и деление…
– Король должен быть милосерден, ваше высочество, – напомнил эльф.
– Но я же не стану делить его сразу, – возразил Ильтар. – Подожду немного, быть может, он вспомнит о пользе сложения. Или даже умножения. Отец всегда дает второй шанс, было бы самонадеянно и глупо с моей стороны поступать иначе.
– Что ж, хорошо, – кивнул наставник. – Итак, перейдем к уроку истории… Сегодня я бы хотел поговорить о Дивном Народе, навсегда покинувшем наш мир во времена отдаленные, но вовсе не столь незапамятные, как утверждают невежественные люди и эльфы.
Ильтар даже подпрыгнул на месте от радости. Историю он обожал. Наставник так интересно всегда рассказывает – лучше любых сказок. Правда, спрашивает потом куда как сурово… Попробуй позабудь хоть одно слово, сказанное каким – нибудь великим героем древности!
Но ведь на то и голова на плечах, чтобы знать и помнить, а иначе какой из него правитель выйдет? Только и способный, что чужие головы снимать, потому что они лучше, чем его собственная? Нет уж! Такой государь и сам погибнет, и других погубит. Эдак и королевство развалить недолго. А ведь хватает тех, что только этого и ждут… Лучше прилежно учиться, а потом править долго и мудро. Как отец.
– Дивный Народ, – начал наставник Дэрран, – в человечьем и эльфьем просторечии иначе именуемый гномами, покинул наш мир всего – то пять сотен лет тому назад. Еще живы эльфы, помнившие эльфов, которые помнили эльфов, успевших застать последних представителей Дивного Народа. История сохранила даже фразу, сказанную, быть может, последним из гномов одному из моих соплеменников, проявившему неуместное любопытство. Она, конечно, забавная и немного грубоватая, но все же это и в самом деле последняя сохранившаяся в истории фраза, несомненно, произнесенная представителем Дивного Народа.
– Что же это за фраза? – шепотом спросил принц. – Что он ему сказал, наставник?
– «Отвали, обалдуй ушастый!» – сказал один усталый гном одному не в меру любопытному молодому эльфу, – с улыбкой промолвил наставник. – Я имею честь числить этого эльфа среди своих предков. К слову сказать, именно ему принадлежит идея создания Первой Эльфийской Академии Изящных Наук. Но я отвлекся…
Принц слушал, затаив дыхание. Впрочем, уроки истории он всегда слушал именно так.
***
Далеко не в каждой деревне есть свой кузнец. Хороших кузнецов вообще не так много. Непростое это дело – кузнецом быть. Поэтому деревня, в которой свой кузнец все же есть, отличается от прочих. И еще как!
К хорошему кузнецу едут издалека. Тому серп сковать, тому – косу, тому – нож, а тому и вовсе коня подковать. Да мало ли что в хозяйстве потребуется? Без кузнеца – никак. А хороших кузнецов – раз, два и обчелся. Вот и едут к тому, о ком молва добрая. Людям ведь хочется, чтоб на совесть сработано было.
А приезжим надо где – то жить. Вот они и вынуждены к соседям кузнеца на ночлег да проживание проситься. Те их, разумеется, пустят да все полагающиеся по такому случаю благодарности выслушают. Всей деревне, значит, через кузнеца почет и уважение идет. Кузнец – самый главный после священника человек получается.
Эрвен, кузнец деревни Лоннери, умирал. И вся честно заработанная им слава, которой он при жизни щедро делился со своими соседями, не могла остановить приближение конца.
Был вечер. Золотистое сияние заката медленно таяло, уступая место надвигающейся от земли черноте. И точно так же таяла, истончалась кузнецова жизнь, уступая торжественному и неумолимому движению смерти.
Карвен, младший, седьмой сын кузнеца, стоя на коленях в комнате отца, читал при свете свечи Вечернюю, эльфийскую, молитву. Он так надеялся, что отец дотянет до утра и умрет на рассвете, под Утреннюю, человеческую…
– Не переживай… сынок… – силясь улыбнуться, прошептал отец. – Я и с ихними… Богинями… общий язык как – нибудь найду. Мы, кузнецы… народ ушлый…
– Держись, папа! – глотая слезы, прошептал Карвен. – До рассвета ведь всего ничего… ты только потерпи чуточку…
Отец ободряюще улыбнулся сыну, и тот, до крови прокусив нижнюю губу, вернул улыбку. И даже подмигнул.